Не время для драконов - Сергей Лукьяненко

Виктор подумал, что это могло быть связано с воздухом. Просто слишком чистый воздух, без копоти и пыли Изнанки. Неоткуда взяться долгим, красивым закатам.

Впрочем, это объяснение было чужим, взятым из обычного мира. Здесь оно тоже могло быть правдой, а могло и не значить ровным счетом ничего.

Тэль дремала, раскинувшись на кровати. Лицом зарылась в подушки, руки прижала к груди. Виктор ощутил невольный укол заботливости, смешанной с тревогой. Он должен защищать девочку…

Да что за чушь! Тэль здесь — как рыба в воде, как птица в небе. Уж она-то точно выпутается из всех неприятностей! Если надо — снова сбежит, бросит его, когда захочет — появится. О себе стоит позаботиться…

И все же он не мог ничего поделать с этим неистребимым, глупым мужским инстинктом — защищать. Тем более — женщину. Тем более — девочку. Смешно, если реально оценивать их силы и способности, но такие вот рефлексы и делают людей людьми.

Виктор достал меч, положил на колени. Посидел немного, представляя, как сейчас смотрится со стороны.

Более чем забавно. Купе, отделанное в лучших традициях девятнадцатого века. За окном — стремительно наступающая ночь. Доверчиво спящая девочка. Слабые шорохи за стенкой, где сидят маги-убийцы. И он сам, с мечом в руках и каменной мордой героя…

Виктор тихонько засмеялся. Нет, скорей бы река и мост. Что угодно лучше такого вот ожидания. Он протянул руку, придерживая, чтоб не щелкнул, повернул фарфоровый рычажок. Над кроватью загорелась неяркая лампа в матовом абажуре.

А ведь ему нравится этот мир! Что-то ностальгическое и притягательное есть в этой лениво, неспешно развивающейся технике. Уж если пар — так паровоз будет мчаться на скорости в сотню километров. Да и как ровно — видимо, за путями следят очень тщательно. Если уж электричество — так свет будет именно таким, какой приятен для глаз. Никакой режущей яркости. Все спокойно, основательно, надежно.

Если бы еще не было магии… смертельной магии.

В дверь постучали — тихонько-тихонько. Виктор встал, держа меч перед собой, приблизился к двери.

— Кто?

— Проводник, — отозвались таким же шепотом.

После секундного колебания Виктор отпер замок.

Это и впрямь был гном. В коридоре царила тишина, будто все в вагоне легли спать пораньше. А может, просто заперлись в купе, не желая случайно попасть в чужую свару?

— Через полчаса город, — тихо сказал гном. — Вам сходить.

Виктор молча кивнул. Почему-то ему казалось, что проводник сочувствует именно ему. Вот только не рискует помочь ничем, кроме строгого нейтралитета.

— Хорошо. Мне сдать постельное белье?

Гном нахмурился, явно ничего не понимая:

— Белье? Зачем? Что ж я, кому-то грязное стелить буду? Хотите — оставляйте, хотите — с собой забирайте.

Виктор кивнул, вспоминая бдительных проводников Изнанки, придирчиво пересчитывающих грязные тряпки, именуемые полотенцами и наволочками.

— Уж не знаю, чего вам и пожелать… — сказал гном. Покосился на спящую Тэль: — Ух… пролезла-таки…

Он пригладил бородку.

— Ладно… пускай хоть быстро…

Развернувшись, гном двинулся по коридору. Виктор только головой покачал, сообразив, чего ему пожелали.

— «Если смерти — то мгновенной, если раны — небольшой…» — промурлыкал он оптимистичную строку из песни. Заперся, подошел к кровати, нагнулся над Тэль. Она все спала. Невольно улыбнувшись, Виктор пощекотал пальцем маленькую розовую ступню.

Тэль поджала ногу.

— Пора, — негромко сказал Виктор. — Тэль, просыпайся…

Никакой реакции.

Чувствуя себя Гумбертом Гумбертом, Виктор повторил процедуру. Тэль что-то сонно пробормотала, повернулась, открыла глаза.

— Мы подъезжаем.

Протирая глаза, девочка уселась на кровати. Посмотрела в окно. Зевнула:

— Еще минут семь можно было подремать…

— У тебя не нервы, а стальные канаты, — искренне позавидовал Виктор. — Ты хоть понимаешь, что может произойти?

— Куда лучше, чем ты, — отрезала Тэль. — Потому и хотела отдохнуть. Мне такой приятный сон снился…

— Хорошо тебе. Я, кажется, этого удовольствия навсегда лишился.

Тэль состроила сочувственную гримаску. Начала обуваться, тщательно зашнуровывая сапожки.

— Бедненький… А мне снилось, что я бегаю по лугу, луг весь в ромашках, и никого рядом нет, и никуда идти не нужно. Я стала гадать на ромашке, и тут ты меня разбудил…

Виктор невольно усмехнулся.

Тэль заглянула в окно, всмотрелась:

— Вон река. И мост уже видно.

Припав к стеклу, Виктор глянул вперед, по ходу поезда.

Река была широкой. Не Волга, конечно. Но…

А это еще что?

Мост выгибался над рекой стальным горбом. Тонкие опоры — то ли бетон, то ли камень — возносили рельсы на высоту метров пятьдесят. В последних отблесках уходящего дня вода серебрилась, и казалось, будто под мостом — мелководье.

— Тэль…

Кажется, девчонка что-то говорила про мост… Однако при одном взгляде на это инженерное страшилище Виктор враз позабыл даже о Готоре и его команде. Что Тэль собирается здесь делать? Река… средоточие силы Водных… и принимать здесь бой?

— Что ты задумала?

Вместо ответа Тэль весьма выразительно поглядела на окно.

— Прыгать? — задохнулся Виктор. — ТУДА?

— Тс-с-с! — Тэль прижала пальчик к губам. Блеснуло золото ногтей. — Именно так. Оба выхода они перекроют. Наверняка уже перекрыли. Остается только один путь. Наступает Противочас их магии, они не смогут сражаться в полную силу.

— Мы же расшибемся о воду, — беспомощно сказал Виктор. — При чем тут магия?

— Не расшибемся, — отрезала Тэль, — если Готор не заметит. Думаешь, так уж легко обратить воду льдом — даже такому магу, как он?

О том, что совсем необязательно падать на лед, чтобы расшибиться о воду, здесь, похоже, предпочитали не вспоминать.

— Открывай! — скомандовала Тэль. Виктор повиновался.

Рама казалась закрепленной намертво. Гномы все делали на совесть. Однако стоило слегка потянуть ручку, как стекло неожиданно легко опустилось. В купе ворвался встречный ветер пополам с паровозной гарью.

На полной скорости «Стрела Грома» приближалась к мосту. Мелькнул сторожевой пост — каменная башенка и двое мрачных гномов со здоровенными аркебузами. Третий, с арбалетом в руках, для чего-то взгромоздился на низкую толстую лошадь. Похоже, мосты в этом мире охранялись точно так же, как и какой-нибудь Мстинский мост в родной Изнанке.

Живое серебро водной глади мелькнуло далеко внизу. С легким облегчением Виктор отметил, что никаких ограждений и ферм на мосту нет. Только две нитки рельсового пути. По крайней мере нет риска разбиться об ограждения.