Знак свыше - Антон Леонтьев

Когда появился присланный Ганнибалом ювелир, Даша заверила его, что ей ничего не требуется, и тот, весьма разочарованный этим, удалился. Отослала она и стилистку, и портниху. Большую часть дня Даша провела в спальне, размышляя над тем, как склонить Ганнибала к тому, чтобы он разрешил ей покинуть страну.

Уже утром в парке возникли рабочие, принявшиеся готовить его к пышному приему. Наблюдая за ними из окна сквозь золоченую решетку, Даша думала о том, что эти люди, наверняка получавшие крошечную зарплату, в действительности намного свободнее и счастливее ее самой, обитательницы бывшего королевского дворца.

И вновь появились стилистка и портниха, которые, кланяясь, заявили, что им под страхом смертной казни велено подготовить Дашу к приему. Девушке пришлось согласиться с тем, чтобы две дамы поколдовали над ней. Затем подоспели владеющие английским языком служанки, и спальня наполнилась и веселым хохотом, и женскими голосами. Меланхоличное настроение Даши постепенно рассеялось, и ей передалось задорное настроение окружавших ее женщин.

Вскоре спальня была полна ароматами восточных благовоний и французского парфюма. Перед Дашей возникло огромное зеркало, в котором она видела отражение молодой, немного испуганной темноволосой женщины, которая примеряет один наряд за другим. Служанки получали от происходящего небывалое удовольствие, наверное, не так уж часто им выпадала возможность прислуживать родственнице Аль Бадраффи, которая не кричала на них, не била, не шпыняла и не оскорбляла.

С каждой минутой внешний вид Даши преображался – волосы, распущенные по плечам, были уложены в строгую, но в то же время красивую прическу. Поверх волос ловкие руки служанок накинули тончайшую накидку, сотканную из золотых и платиновых нитей и украшенную крошечными бриллиантами и жемчужинами.

Когда Даша узнала, сколько имеется на выбор вечерних нарядов, то обомлела – больше тысячи! Но служанка, отвечавшая ей на вопрос, неверно растолковала гримасу удивления и тотчас принялась извиняться:

– Госпожа, не смейте меня наказывать, я знаю, что с вашей неземной красотой и с вашей идеальной фигурой вам требуется в десять тысяч раз больше!

И она зажмурилась, видимо, приготовившись к тому, что Даша даст ей затрещину. Даша же поблагодарила служанку и потрепала ее по плечу. Та сначала испуганно вытаращилась на молодую госпожу, а потом расплылась в белозубой улыбке – к такому во дворце полковника слуги привычны не были.

Поняв, что Даша не намеревается наказывать за провинности, подлинные или выдуманные, служанки принялись болтать, выкладывая все самые последние дворцовые новости и сплетни. Оказалось, что законная супруга Ганнибала очень недовольна тем, что у него имеется личный гарем, состоящий из восьми наложниц. Но еще больше ее вывела из себя весть о том, что у ее супруга объявилась дочь и он намерен официально признать ее.

От этой новости у Даши пошли мурашки, однако разве она могла воспротивиться воле деспотичного полковника? Да, она была его дочерью, и отрицать это было бессмысленно.

Айна потребовала от отца немедленно избавиться от этой «русской шлюхи», как она назвала Дашу. И даже закатила истерику. На что Аль Бадраффи ответил, что если Айне что-то не нравится, то она может объявить голодовку – возможно, это поможет ей сбросить лишний вес.

Рамаль, старший сын Аль Бадраффи, был слизняком и тряпкой и не так давно возвратился из зарубежной клиники, где проходил сеанс лечения от алкоголизма и наркомании. Второй сын полковника находился за границей – в престижных интернатах. Третий только что развелся с женой, потому что та застукала его в постели с чистильщиком бассейна и едва не застрелила неверного мужа из ружья для охоты на слонов. И, наконец, Далил, младший сын, страдавший синдромом Дауна, заявил полковнику, что его новая русская сестра – лучше всех на свете!

Если кого Аль Бадраффи и любил безоговорочно и преданно, так это именно Далила. Когда мальчик появился на свет и стало ясно, что он отличается от других детей, Аль Бадраффи сначала был в прострации, затем посадил в тюрьму врачей, принимавших роды у его тогдашней любовницы, матери Далила, а затем едва не казнил и несчастную. Первое время он стеснялся больного сына, но потом прикипел к нему душой, а через некоторое время так полюбил, что старшие отпрыски Аль Бадраффи люто ревновали Далила к своему могущественному отцу.

Слушая вполуха сплетни, Даша выбирала подходящее платье. Как выяснилось, у Айны нарядов было больше двадцати тысяч – она никогда не надевала одно и то же платье больше одного раза.

Служанки тактично давали советы молодой госпоже, указывая то на пышное кремового цвета платье от Шанель, то на воздушное, все в кружевах и страусиных перьях творение дома Ив Сен-Лорана, то на тяжелое бархатное одеяние в стиле барокко, изготовленное лучшими итальянскими дизайнерами.

Особое крыло дворца, где хранились наряды самого полковника, а также его семейства, представляло, по словам служанок, подлинный город и было по площади больше Ватикана. Платья, которые принесли Даше – их было не меньше пяти десятков, – никогда никто еще не надевал, и даже размеры у них были совершенно разные. Они хранились в гигантской гардеробной так, на всякий случай, для очередной любовницы полковника или в качестве подарка для жены кого-нибудь из приближенных.

Ведь Айна, как судачили служанки, все равно бы не могла натянуть на себя эти наряды: для ее фигуры было сложно найти что-либо подходящее. Но Даша не считала, что фигура у нее идеальная, как льстиво замечали служанки, и внешность неподражаемая. Но, когда она услышала это в десятый раз, то подумала, что, может быть, в словах женщин есть доля правды. А потом ужаснулась сама себе – она во дворце всего пару дней, а уже начинает проникаться ядом его тлетворной атмосферы!

Даша никак не могла принять окончательное решение. Наверняка подавляющее большинство женщин, попав в этот рай, с визгом бросились бы на все эти наряды, желая надеть их все сразу. Но вкус у обитателей дворца был истинно восточный, помпезный, неуемный. Наряды были хороши – для костюмированной вечеринки, романтической свадьбы или приема в королевском дворце.

Но ведь об этом и шла речь – о приеме в королевском дворце! И она сама была в этом дворце принцессой! Рука Даши уже потянулась к нежно-сиреневому платью, отороченному мехом, как вдруг она заметила еще один наряд, висевший на позолоченной вешалке в целлофане – его даже еще не распаковали.

Служанки запричитали, принося извинения, но Даша уже сняла целлофан – и изумилась. В руках у нее было классическое стильное белое платье, без всяких прибамбасов в виде драгоценных камней, оборок и перьев.