История религии (Том 1) - Александр Мень

достаточно, чтобы считать его атеистом? В таком случае, почему бы не

объявить материалистом Магомета или Маймонида?

Как и Спиноза, Эйнштейн высоко ценил христианскую религию. Резко

нападая на дух стяжательства, обуявший наше время, он писал, что невозможно

представить на бирже Иисуса. Хотя он и критиковал некоторые стороны

религиозной жизни, он был достаточно объективен, чтобы воздать должное

современной роли христианства. Во время борьбы с нацизмом Эйнштейн говорил:

"Я всегда надеялся, что немецкие ученые будут бороться за свободу. Я ошибся.

Но если ученые отказались от этой борьбы, то по крайней мере Церковь - и

католическая и протестантская - боролась за свободу. И эта борьба не должна

быть забыта" (Зелиг. Там же. С. 170).

К сожалению, многими это забыто, а иным никогда и не было известно.

Предубеждения сделали свое дело. Точно так же в силу предубеждений вместо

объективного изложения воззрений великих ученых мы столь часто имеем дело с

фальсификацией (См. приложение 8 - "Циолковский и атеизм").

Думается, что рано или поздно этот метод будет оставлен. В споре или

диалоге подобные "недозволенные приемы" не только не приносят пользы, но

лишь компрометируют тех, кто их применяет.

4. СОВРЕМЕННАЯ КОСМОГОНИЯ

"Мир бесконечен во времени и пространстве. Он не имеет пределов и

всегда существовал". Такова одна из краеугольных аксиом, с которой

современный атеизм выступает против религии. Материалисты полагают, что это

представление о Вселенной неизбежно "зачеркивает" Творца. Между тем, как мы

видели, религиозное мировоззрение легко может допустить, что творение есть

вневременная категория, что бесконечный и безначальный Бог является

Первопричиной Вселенной, бесконечной во времени и пространстве. К этому,

например, склоняется современный выдающийся богослов А. Сертийянж

(Sertillanges A. D. L'idee de la creation et ses retentissements en

philosophic. Paris, 1945. P. 40).

Однако не религиозные идеи, а само развитие естествознания поставило

под сомнение эту аксиому материализма.

В 1922 году советский ученый А. А. Фридман предложил свое решение

эйнштейновского уравнения. Из этого решения вытекало, что Вселенная

расширяется и представляет собой нечто замкнутое (Фридман А. А. Мир как

пространство и время. М., 1965. С. 102). Через три года после этого

бельгийский математик аббат Леметр выдвинул аналогичную теорию, в которой он

говорил о Первоатоме и о первоначальном взрыве, родившем сферическую

Вселенную (Леметр Г. Расширяющаяся Вселенная. - Мироведение. Т. XXIV. 1930,

N 4. С. 225).

Математические расчеты были скоро подтверждены наблюдениями. Согласно

"принципу Доплера", воспринимаемая нами длина волны света зависит от

движения тела. Если это тело приближается к нам, то происходит смещение к

фиолетовому краю спектра, если удаляется от нас - то к красному. По этому

"красному смещению", как доказал Хаббл, мы можем определять скорость

движения светящегося тела (Джонс Г., Ротблит Дж., Уитро Г. Атом и Вселенная/

Пер. с англ. М., 1961. С. 238).

Уже в 1917 году было отмечено, что наблюдаемые астрономами галактики

дают эффект "красного смещения". Вслед за этим последовал ряд открытий,

показавших, что чем дальше от нас расположены галактики, тем быстрее они

"убегают". Некоторые из них несутся со скоростью до 60 000 км в секунду.

Обратный расчет позволил определить и возраст Вселенной. Он оказался

равным нескольким миллиардам лет. Таким образом, вычисления и наблюдение

сомкнулись. Теория расширяющейся Вселенной была признана Эйнштейном

(Эйнштейн А. Сущность теории относительности/ Пер. с нем.), А. Эддингтоном

(The Expanding Universe. 1948), Г. Гамовым и рядом других выдающихся ученых.

Эта теория объяснила также "парадокс Олберса". Согласно этому парадоксу

замкнутое пространство исключает возможность ночи на Земле. Миллион солнц

сияют во Вселенной. "Свет от этих солнц вынужден вечно обходить Вселенную,

изгибая свою траекторию в соответствии с местными искривлениями

пространства-времени. В результате ночное небо было бы освещено так же ярко,

как в случае бесконечного количества солнц. Понятие расширяющейся Вселенной

очень просто устраняет этот парадокс. Если далекие галактики уносятся от

Земли со скоростями, пропорциональными расстоянию до них, то полное

количество света, достигающего Земли, должно уменьшаться" (Гарднер М. Теория

относительности/ Пер. с англ. М., 1965. С. 67).

Артур Эддингтон считает, что расширение может привести к рассеиванию и

гибели Вселенной. Другие предполагают, что за расширением последует обратное

движение. Английский астроном Фредерик Хойл одно время отстаивал гипотезу,

согласно которой в противовес расширению и рассеиванию материя непрерывно

возникает вновь в виде атомов водорода. Это возникновение идет необыкновенно

медленно, так как, по подсчетам Хойла, если бы один атом водорода

образовывался в пространстве, равном по размеру ведру, раз в 10 миллионов

лет, то этого было бы достаточно для поддержания равновесия во Вселенной. Но

как возникают эти атомы водорода, откуда появляется материя? "Она появляется

ниоткуда, - отвечает Хойл, - материя просто возникает - она создается. В

одно время различные атомы, составляющие вещество, не существуют, а в более

позднее время они существуют" (The Nature of Universe. Oxford, 1950. P.

125). В настоящее время Хойл постепенно отходит от своих взглядов, и перевес

получает теория расширяющейся Вселенной (См.: Гинзбург В. Л. Как устроена

Вселенная и как она развивается во времени. - "Наука и жизнь". 1968, N"

1-3.; Зельдович Я. 1)., Новиков И. Д. Современные тенденции в космологии. -

"Вопросы философии". 1975, N 6.).

Однако, какую бы из двух наиболее распространенных теорий мы ни

приняли, ни та, ни другая не подтверждают аксиомы материализма. Более того,

его ошибка заключается в переведении вопроса о Первопричине непосредственно

в план естествознания. Между тем, как говорит А. Эддингтон, "вопрос о

Первопричине представляет, по-видимому, непреодолимые трудности, если мы

открыто не признаем его относящимся к области надприродного". "Физическое"

истолкование вопроса о Первопричине сказалось и на отношении сторонников

атеизма к новой космогонии. Первая их реакция была: отрицать, отрицать во

что бы то ни стало. Например, в книге И. П. Барабашева "Борьба материализма

и идеализма в современной космогонии", выпущенной Ленинградским

университетом в 1952 году, говорилось'. "Буржуазная астрономия, переживающая

глубочайший кризис, находится в состоянии застоя и идейного загнивания.

Особенно наглядно это проявляется в усилении мистики и поповщины в области

современных космогонических и космологических "теорий", ныне прямо и открыто

смыкающихся с теологией. Ярким свидетельством этого может служить широкая

проповедь в буржуазных странах реакционно-мистических идей о конечности

Вселенной, о "расширяющейся Вселенной", мракобеснические рассуждения

Эддингтона, Джинса, Милна, Эйнштейна и др. о конечности мира, призывающих

"научно" обосновать библейский миф" (С. 94). Таким образом, в "мракобесы"

попали наиболее выдающиеся ученые XX века. Но уже через несколько лет

пришлось постепенно менять позиции. Правда, делались попытки найти

какое-нибудь иное объяснение "красному смещению" (См.: Мелюхин С. Т.

Проблема конечного и бесконечного. М., 1958. С. 195). Но безуспешно. Оно

становилось понятным только в свете принципа Допплера. Когда это стало

ясным, начали очень осторожно и с оговорками принимать теорию расширения. Ей

старались придать такую форму, которая не противоречила бы аксиоме диамата.

Стали утверждать, что расширяется не Вселенная, а некая Метагалактика, что

за ее пределами, то есть за пределами Вселенной, может быть другая

Вселенная, которая не расширяется (Всехсвятский С., Казютинский В. Рождение

миров. М" 1961. С. 144). В конце концов эта теория прочно вошла как в

научную, так и в популярную литературу. Академик Амбарцумян в одном своем

выступлении говорил: "Удаление галактик друг от друга, расширение

Метагалактики, является интереснейшим фактом, который должен найти свое

объяснение. Одно время было очень много шума, особенно за границей, по

поводу расширения системы галактик. В этом пытались увидеть что-то необычные

(!). И, как правило, все сводили к Богу. Действительно, явление расширения

Метагалактики - это один из многих очень глубоких и трудных вопросов,