Долина смертных теней - Владимир Пекальчук

– Держи. Прощай, Макс. Ну же, шевелитесь! – прикрикнул он на Слепнева и Сергея. – К лесу, бегом все!

Игорь, Виктор и Михаил только молча пожали Максу руку.

– Спасибо тебе, сынок, – сказал печально Латышевский, уходя следом.

Ольга лишь вздохнула, стараясь не смотреть на него. Неужели ей не все равно? Может, и так. Миг спустя рядом с Максом остался только Ворон.

– Влад, одна просьба. Позаботься о Кире. Вот экземпляр контракта, второй у нее есть. Помоги ей добраться до Университета и проследи, чтобы она получила сыворотку! Мне больше не на кого надеяться!

– Можешь быть спокоен на этот счет, командир, – хмуро ответил тот и крепко пожал руку своему бывшему лидеру.

– С богом, Влад, с богом! И еще… следи за Ольгой. От нее можно ждать чего угодно, включая удар в спину!

Ворон кивнул, сжав зубы, и побежал следом за отрядом.

Макс проверил напоследок все оружие и взглянул на приближающиеся автомашины. Вот одна из них изменила курс: теперь она на всех парах мчится аккурат вдогонку убегающим людям. Можно не сомневаться, патруль заметил отряд и очень скоро его догонит. Точнее, догнал бы, не будь между ними Макса.

План боя созрел в голове наемника моментально. Автомобили не смогут нахрапом преодолеть русло пересохшей речки, они должны будут чуть притормозить и поискать место с пологими берегами. Как раз такое, возле которого устроил засаду Макс. Вот тут-то, укрытый в русле, словно в траншее, он и примет свой последний бой.

Машины все ближе, уже слышен рев двигателей. Макс поежился и крепче сжал в руках пулемет. Вот так когда-то его далекие предки, сидя в окопах, отражали атаки чудовищных гусеничных машин – танков – с черными крестами на орудийных башнях. И пусть автомобиль – не танк, а белая звезда в обрамлении лаврового венка СШЕ – не свастика, но дело не в технике и символах. Дело в людях, если, конечно, фашистов можно так назвать. Нацисты прошлого полагали, что право на жизнь есть только у арийцев, а остальные – рабы, недолюди. Эти, из СШЕ, ничем не лучше. Такие же завоеватели, только прикрывшиеся лозунгами о спасении человечества. Да, их враги – краснокожие – не люди, физически. Но разве им нельзя жить? У каждого есть право на жизнь, до тех пор, пока он не пытается отнять это право у кого-то еще.

Глядя на приближающийся грузовик сквозь прорезь прицела, Макс вдруг вспомнил старые книжки про то, как воевали покорители Дикого Запада с тамошними краснокожими-индейцами. Прав Пустынник, прав, сукин сын: история повторяется, и человечество бежит по замкнутому кругу, совершая одни и те же ошибки. И раз уж снова и снова поднимают головы фашисты и завоеватели – сейчас, как и тогда, найдутся те, кто встанет у них на пути и примет на себя первый удар.

Зуд стал невыносимым. Что ж, смерть в бою куда лучше бесполезного самоубийства. Макс криво улыбнулся, поймал в прицел лобовое стекло стремительно приближающегося джипа и нажал на гашетку.

Пулемет сотряс его тело отдачей, а мчащийся автомобиль вильнул в сторону и перевернулся на полном ходу, кувыркнувшись несколько раз. Второй джип резко затормозил, пулеметчик на крыше открыл ураганный огонь: вслепую, не видя цели. Однако крупнокалиберные пули вспахали грунт всего в метре от Макса. Пора менять позицию.

Пригнувшись, он бросился вверх по руслу к особо густому кустарнику и осторожно выглянул.

Первый джип, лежа метрах в пятидесяти от ручья, направил в небо свои еще крутящиеся колеса, второй остановился дальше, высадив бойцов, его пулемет рыскает из стороны в стороны, ища цели. Еще чуть поодаль из грузовика прыгают и тотчас же растягиваются на животе солдаты. Человек двадцать, без учета тех, кто в первом джипе.

Словно отозвавшись на мысли Макса, кто-то в перевернутой машине завозился, пытаясь выбраться. Шрайк вскинул пулемет, уперев сошки в край берега, и дал короткую очередь, прошив борт и окна джипа. Сколько бы пассажиров ни выжило в аварии – теперь там точно только трупы.

В ответ противник открыл беспорядочный огонь, в воздухе, медленно вращаясь, отразила солнечный луч брошенная граната. Глупцы. Они все двигаются, словно игрушки с садящимися батарейками, куда им тягаться со сжатой в пружину молнией? Граната рванула гулко, протяжно, и в эхе взрыва Максу почудилось сожаление о бессмысленной кончине. Конечно, граната не имела ни малейшего шанса зацепить цель, ведь наемник бросился в воду в двадцати метрах дальше еще до того, как разрывной снаряд упал.

И задолго до того, как брызги, поднятые взрывом, упали вниз, Шрайк уже выглянул из оврага, выискивая очередную цель. Прячущихся за джипом не достать, но пулеметчик глазеет, вытянув шею, в то место, где врага уже нет.

Макс положил пулемет на землю и взялся за верный «Абакан». Глушитель сослужит хозяину свою последнюю службу, неприятелю незачем знать, что против него всего один человек. Резкого хлопка со ста метров среди грохота пальбы и криков сержанта никто не услышал. Пулеметчик закатил глаза, словно пытаясь рассмотреть отверстие у себя во лбу, и сполз внутрь автомобиля.

Вторым выстрелом навскидку, почти не целясь, Макс прикончил водителя грузовика и даже не удивился своей удаче. Ему везет – ну и отлично. Длинная череда трагического невезения должна была когда-нибудь закончиться, пускай перед самой смертью, но госпожа Удача все же наконец взглянула благосклонно на своего солдата.

Ураганный огонь заставил Макса снова пригнуться и изменить позицию. Он пробежал, согнувшись, метров десять, поднялся, словно чертик из табакерки, и дал короткую очередь. Пули просвистели над головами выглянувших над капотом солдат и заставили их вновь спрятаться. Все-таки военный джип – неплохое укрытие, навылет его борта не прошьешь, даже из «Печенега». Макс опять пригнулся и побежал обратно, к ожидающему своего хозяина пулемету. Надо обойти джип, время играет против одиночки, а от шальной пули никто не застрахован. Только перехитрив противника, есть шанс нанести ему серьезные потери.

Он бросил быстрый взгляд в сторону леса, и глаза моментально остановились на бегущих людях. Метров девятьсот до них, ничем, кроме крупнокалиберного пулемета, их уже не достать, у патруля остался только один такой, однако вытащить труп стрелка и занять его место никто не спешит. Еще минуты четыре, лучше пять – и все, уже не догнать убегающий отряд, даже на машине.

Макс снова сменил позицию, отходя на север. Позади разорвалась еще одна граната, кажется, кто-то из недругов подполз ближе, ведь от второго джипа гранату не добросить.

Кстати, о гранатах. Шрайк взвесил на ладони гранату, которую дал ему Пустынник. От его позиции до джипа метров сто – сто десять, грузовик, теперь уже пустой, еще чуть дальше. Расстояние нереальное для броска гранаты… для обычного человека. Макс прислушался к зуду в своих мышцах. Он – не обычный человек, а скоро и вовсе перестанет быть им, но сейчас, до того как ужасный вирус поглотит его разум, стоит использовать одного своего врага – «химеру» – против других.

Макс глубоко вдохнул, вынул чеку из гранаты и плавно, словно примеряясь, отвел руку назад. Вот несколько солдат в защитных зеленых костюмах поползли вперед, сжимая свое оружие. Осмелели, когда противник перестал стрелять, наверняка думают, что накрыли его разрывом, и уж точно забыли, что в эти игры можно играть вместе.

Вдох, выдох, стремительный взмах – и лимонка, вращаясь, взмывает в воздух под углом в сорок пять градусов. Словно в замедленной съемке, Макс увидел, как от круглого ребристого корпуса отделяется изогнутый рычажок предохранительной скобы, даже не услышал, а скорее почувствовал щелчок бойка по капсюлю и увидел легкий след дыма. Фитиль загорелся, начав отсчет секунд.

«Не забывай, что пятисекундный запал гранаты горит примерно три секунды», – вспомнились Максу слова одного старого вояки, сказанные полушутя. Так оно и случилось. Лимонка, пробыв в воздухе секунды две, взорвалась, не долетая до земли, хотя производитель, переставший существовать почти столетие назад, гарантировал минимум четыре. Впрочем, не его вина, ведь гарантийный срок боеприпаса тоже давно окончился.

До слуха Шрайка донеслись крики. Несомненно, взрывом накрыло как минимум несколько человек, а ведь бросок-то произведен с невозможного расстояния. Какая неожиданность для врага. Он снова установил пулемет на сошки и открыл огонь.

Со своей позиции Шрайк отлично видел обе машины и людей, прячущихся за ними и вжавшихся в песчаный степной грунт. Длинная очередь прошлась по джипу, пробив колеса и бак, и опрокинула навзничь солдата, склонившегося над своим убитым или раненым товарищем. Кто-то указал рукой в сторону Макса, но тут же сполз по борту машины на землю, оставляя на дверце кровавый след. Несколько человек, ползущих к оврагу, открыли беглый огонь, кто-то один, вскочив, со всех ног рванулся вперед, надеясь добежать до кустарника и ручья, но в последний миг споткнулся и кубарем полетел в воду, да так и остался там лежать, окрашивая бегущий поток в красный цвет.