Увидеть лицо - Мария Барышева

Лицо Бориса дернулось, точно от сильной боли, потом он криво улыбнулся, но болезненное выражение в его глазах осталось.

— Речь не об этом, я просто пытаюсь…

— …и кресло, в котором вы сидите, не ваше, и чай, который вы пили, и сигареты, которые вы курите, — все это тоже не ваше. Но это мелочи, а мы здесь собрались не для того, чтобы их обсуждать, и уж не для того, чтобы киношку посмотреть! Есть вещи посерьезнее…

— Я вас умоляю! — вскинулась Харченко — единственная, кто с неподдельным интересом следил за действием на экране. — Только не надо на сон грядущий опять разворачивать эту бодягу про автобус! Приехали куда-то — и довольно на сегодня!

— Вопрос в том, куда.

— Господи! — Ольга раздраженно передернула плечами. — Вы решили до победного конца нас запугивать?! Или вам не доводилось раньше бывать в больших домах?

— Доводилось, но не таким образом… — Виталий подхватил начавший сползать край полотенца, наблюдая за Алиной, которая в этот момент очень внимательно разглядывала валявшиеся на журнальном столике вскрытые сигаретные пачки, извлеченные заблудившимися пассажирами из прозрачного шкафчика гостиной, где многочисленные и разнообразные сигаретные блоки были сложены аккуратной поленницей. Во взгляде девушки отчетливо читались интерес и легкое недоумение.

— Серьезность только в том, что мальчишка потерялся, а так… — в голосе Петра проскользнули почти умоляющие нотки. — Крыша над головой есть, еда есть…

— И комнаты, — сказала Алина — негромко, почти шепотом, но интонация, с которой была произнесена фраза, заставила все головы повернуться к ней. Жора потянулся к пульту и уменьшил звук телевизора. — Ведь все успели найти себе комнаты? И ведь всем хватило, не так ли?

— Ну да, — пробормотала Кристина и оглянулась, ища подтверждение своим словам. — Да, хватило. И что такого? Это же хорошо — каждый будет спать в нормальной постели.

— Одиннадцать комнат, — произнесла Суханова с некоторой долей юмора, крутя в тонких пальцах ей же самой открытую пачку «Честерфилда». — В доме одиннадцать жилых комнат — вы заметили это? И нас тоже одиннадцать. Какое удивительно забавное совпадение, а?!

Ольга переглянулась с Кристиной и недвусмысленно постучала себя указательным пальцем по виску. Та пожала плечами.

— Двенадцать, — заметил Олег. Мизерикордия мелькала в его черных от масла пальцах хищной молнией. — Ты забыла про Лешку, который…

— Лешки здесь нет, — Алина потянула к себе другую пачку, затылком чувствуя испытывающий взгляд Виталия. — В дом вошли одиннадцать человек. И ночь в нем проведут одиннадцать человек… мне так кажется.

— Почему ты так решила? — Ольга подобралась, словно готовящаяся к прыжку кошка. — Ты что-то знаешь?

— Ничего я не знаю! — огрызнулась Алина, постукивая сигаретными пачками друг о друга. — «Кажется» от «знаю» отличается очень сильно. Я же сказала — забавное совпадение. Но мне другое интересно — как вы выбрали свои комнаты. И было ли такое, чтобы одна и та же комната приглянулась сразу двоим?

Все начали переглядываться — кто недоуменно, кто вопросительно. После несколькоминутного молчания и пожимания плечами, Олег сказал:

— Да что значит как — от балды выбирали, какая свободна…

— Нет, ну я сразу выбрал ту, в которой комп стоял, понятно, — перебил его Жора. Алина метнула быстрый взгляд на Марину.

— А ты меня насчет своей комнаты сразу предупредила, помнишь? Большая вишневая спальня.

— Да, — отозвалась та с легким вызовом, в очередной раз подбирая полы халата, не желающие быть затянутыми поясом и беззастенчиво расползающиеся в стороны. — Там кровать с балдахином. И что?!

— А я выбрала самую светлую, — тихонько сказала Светлана, прихлебывая остывающий чай. — Вернее… ну, мне кажется, днем она должна быть самой светлой. Там такие красивые обои — розовые с золотыми птицами… и лампа во весь потолок… под витражом.

Алина кивнула какимто своим догадкам и взглянула на Алексея. Евсигнеев пожал плечами.

— Да я-то, в принципе, первую попавшуюся свободную взял. Ну, разве что, мебель там… люблю скандинавский стиль… а так…

— Секундочку! — Жора потянулся и взял свою чашку, почти потерявшуюся в его огромной руке. — А как же комната, в которой я стекло выбил? Уж в нейто…

— Я взял ее, — скромно сказал Борис и слегка улыбнулся удивленным взглядам. — Вернее, я оставил в ней свои вещи. Вполне могу переночевать и в гостиной, у огонька. Мне много не надо.

— Как мило, — протянула Ольга и, чуть передвинувшись, поджала под себя ноги, не без умысла позволив халату на какоето мгновение высоко поддернуться на загорелом бедре. Взгляд Жоры тут же скользнул по нему, но с какойто небрежностью и почти сразу же перепрыгнул на стену, где висели картины. Ольга поправила халат, недоуменно приподняв брови. Совсем недавно Вершинин явно проявлял к ней интерес — что же тогда такого может быть в этих картинах, что смотреть на них интересней, чем на ее ноги?! — Ладно, вернемся к нашим баранам. К чему ты завела разговор про комнаты? Что с того, что их одиннадцать и каждый нашел свою?

В камине негромко треснуло полено, и Алина чуть дернула плечами, чувствуя нарастающее глухое раздражение. Она не могла объяснить того, чего пока не поняла сама — это было слишком бесформенным, слишком неясным и основанным не только на наблюдениях, но и на эмоциях. Ей не нравилось все, что произошло до сих пор, и то, что происходило сейчас, не нравилось то, как они попали в этот пустой дом и сам дом ей не нравился тоже. Но если ситуация с автобусом действительно выглядела очень нехорошо, то остальное, вероятнее всего, объяснится очень просто. Утром взойдет солнце, вернутся припоздавшие хозяева особняка, устроят им головомойку, объяснят дорогу, они какнибудь разберутся с автобусом или найдут способ сообщить о себе миру… и уедут — каждый в свой город. Хоть бы было именно так!

— Может, и ничего, — хмуро произнесла она. — Ты ведь заглядывала в шкаф в своей комнате? В тот, где одежда?

Ольга красноречиво махнула в воздухе кончиком пояса от своего халата, и Алина кивнула. Кивок получился странно огорченным.

— Это была женская одежда, ведь верно? И в моем шкафу тоже женская. И у Марины…

— И у меня, — пробормотала Кристина, туго натягивая халат на коленях. Олег осторожно положил стилет на ручку кресла и почесал затылок.

— Ну, у меня явно не женская. А… — он развернулся в сторону Жоры, и тот, без труда уловив невысказанный вопрос, оторвался от созерцания картин, с каждой минутой приобретавшего все более свирепый характер, и недовольно буркнул: