Истинные звезды - Элизабет Адлер

— Ну, как хотите, — глубоко вздохнув, сердито сказал он. — Только давайте договоримся о том, что вы не будете предпринимать какие-либо самостоятельные действия, хорошо?

На следующий день Джесси-Энн находилась в своем офисе под бдительным оком молодого дородного парня в джинсах и клетчатом тяжелом пиджаке, безобидный вид которого напоминал простого работягу. Время от времени он патрулировал по расположенной перед домом моделей заснеженной дороге, после чего усаживался у выхода из офиса, где, вытянув ноги на столе и с неизменной чашкой кофе в руке, шелестел газетными страницами, нервничая каждый раз, когда добирался до сводки криминальных происшествий. Но даже появление в офисе агента сыскной полиции не остановило поток омерзительных писем с угрозами.

Халоран наконец пришел к выводу, что они так и будут пребывать в бездействии до тех пор, пока этот анонимный сумасшедший не предпримет какие-либо действия. И поэтому Джесси-Энн просто решила не обращать на эти письма никакого внимания, оставив на всякий случай полицейского Эда Замурски на своем прежнем посту, у выхода из офиса. Рядом с ним было все-таки безопаснее, но, несмотря на его присутствие, она все равно избегала вскрывать письма, заранее зная о том, что их содержание еще больше запугает ее.

Испытывая тягостное чувство от той гнетущей тишины, которая воцарилась в ее великолепном офисе, Джесси-Энн, отодвинув в сторону конверты, задумчиво уставилась на телефон, страстно желая, чтобы он зазвонил.

Первую неделю своего нового бизнеса она провела, уверенно сидя за рабочим столом, где она, придвинув поближе красный телефон, названивала всем главным редакторам известных рекламных агентств; она связывалась с первоклассными и средними фотографами, договаривалась с редакторами журналов мод, каталогов и сборников, со знакомыми ей моделями.

— Вам звонит Джесси-Энн, — счастливым голосом приветствовала она своих коллег. — Я хочу поговорить с вами по поводу открытого мною нового дома моделей.

Конечно же, все были обрадованы этой новостью и им было очень приятно пообщаться и немного посудачить с ней, но ни одна из них не позвонила ей со своим предложением. Ни одна манекенщица не переступила порог ее дома моделей, предлагая себя для съемок в журнале мод, ни один фотограф или редактор журнала мод не позвонил ей с просьбой заснять своих или работающих у нее манекенщиц в своих журналах, несмотря на ее обещания предоставить именно тот тип моделей, который им нужен. Ей не позвонили ни из журналов, ни из рекламных агентств, чтобы сделать заявку на новые, неизбитые типы моделей, которыми она обещала их обеспечить. Но здесь она покривила душой. Ее просто охватила боязнь, свойственная и бывалым, и начинающим бизнесменам. Она не могла заниматься поисками новых моделей с неординарной внешностью до тех пор, пока редакторы модных журналов и рекламные агентства не гарантировали ей объем работ.

Вздохнув и зарядив магнитофон, она села, закрыв глаза. В углу комнаты, хрипло кашляя и шелестя газетами, сидел Замурски, который, услышав звуки «Реквиема» Моцарта, на некоторое время прекратил свое занятие. Эта музыка как нельзя более кстати подходила к ее теперешнему настроению и невеселым мыслям о мрачных перспективах ее нового дома моделей. Может, ей стоит перезвонить в третий и четвертый раз и стать одним из тех телефонных просителей, на звонки которых секретарши обычно отвечают безликой фразой: «Извините, но он уже закончил сегодняшнюю работу, что ему передать?» Джесси-Энн очень хорошо знала этот заведенный обычай, ведь ей и самой пару раз в прошлом приходилось отделываться от людей подобными отговорками.

Незнакомый ей, пронзительный телефонный звонок отвлек ее от тяжких размышлений, вторгшись в ту атмосферу торжественной грусти, называемой музыкой Моцарта. Сердце ее заколотилось от неожиданности, и она, потянувшись к телефону одной рукой, постаралась побыстрее выключить магнитофон другой рукой.

— Добрый день, дом моделей «Имиджис», — сказала она, замирая.

— Здравствуй, Джесси-Энн. Это говорит Стью Стэнсфилд.

— Как дела, Стью?

В Нью-Йорке находилось одно из крупнейших рекламных агентств Николса Маршалла, с филиалами в Лондоне, Париже, Манхэттене, главным распорядителем которого являлся Стэнсфилд, интервью которому Джесси-Энн давала, снимаясь для модели «Ройл». Такой человек мог позвонить только с деловым предложением.

— До нас дошли слухи, что вы открыли собственный дом моделей. Как вам, наверное, известно, мы всегда находимся в процессе поиска новых моделей со свежими, новыми лицами.

— Да, это так, — ответила она, с ужасом подумав о том, где она найдет эти новые, свежие лица.

— Конечно же, невозможно использовать новые лица для сотрудничества с ведущими рекламными компаниями, — продолжал Стью, — но у нас есть каталог с перечнем имеющихся у нас работ, которые мы можем предложить, а это, как тебе известно, является большим стимулом для модели. Если ты, Джесси-Энн, сможешь обеспечить нам отвечающие нашим требованиям модели, мы наверняка согласимся на ваши условия.

Внезапно ее сердце осенила догадка, о каком каталоге идет речь, и сердце ее упало.

— Ты имеешь в виду каталог «Ройл»? — тихо спросила она.

— Ну, конечно же, Джесси-Энн. По-моему, это самый удачный вариант семейного каталога, — весело ответил Стью, — и ты лучше кого бы то ни было справишься с этой задачей. Твоя интуиция и способности очень помогут нашей компании «Николс Маршалл» создать поистине замечательный каталог. Мне кажется, нет нужды рассказывать о том, какие расходы повлечет его создание. Ведь объем его превысит четыреста или даже пятьсот страниц.

— Я знаю, Стью. Я помню каталоги такого типа, — тихо ответила она.

— Речь идет о том, чтобы найти человека, с которым можно будет надежно сотрудничать, и все убеждены, что таким человеком являешься именно ты.

— Спасибо, Стью, я очень ценю твое предложение, — вежливо ответила она, делая пометки на чистом листе лежащего перед ней календаря, в то время как Стью знакомил ее с деталями предстоящей работы. — Еще раз благодарю, — тихо сказала она, когда он закончил свою речь. — Я свяжусь с вами на следующей неделе и сообщу о том, что мы можем предложить.

Вот оно как! Харрисон понял, что ей одной не справиться с домом моделей, и решил помочь ей. Щеки Джесси-Энн полыхали от стыда. Она так уверилась в том, что одна справится со своей работой. Проклятье, ей снова придется испытывать зависимость от семьи Ройлов!

При одном только воспоминании о звонке Стью Стэнсфилда на глазах ее заблестели слезы унижения и злости. Даже несмотря на то, что речь шла о довольно солидном заказе, она не могла принять это предложение. Ей не хотелось подниматься на пьедестал успеха с помощью Харрисона, и помимо всего, чувствуя поражение, ей пришлось признать тот факт, что она была абсолютно не готова предложить какие-либо новые модели для создания целого каталога.