Дамочка с фантазией - Елена Арсеньева

– А как же? – пожал плечами Долохов. – Иначе откуда я сам знаю об этой трагедии, как вы думаете? Разумеется, от нее!

Людмиле необязательно знать, что это очередное вранье. Ирину Пластову он видел сегодня впервые в жизни – живьем. Раньше только на фото. И никогда даже словом с ней не обмолвился. Но именно ради встречи с Олегом Пластовым он мчался ночью во Владимир, а потом и в Москву. Правда, темная история с этой Ярушкиной – вот неблагодарная пакостница, а?! – здорово его сбила с шага, как выражаются кавалеристы. И все же он чудом успел в Москву, на Казанский вокзал, к прибытию поезда. Успел только благодаря тому, что состав задержался во Владимире не на час, а на два с половиной, из-за возни с трупом. И в Москве узнал, что именно Олег Пластов был тем человеком, об убийстве которого сообщала владимирской железнодорожной милиции изможденная, страшноватая проводница, которой, кстати сказать, Долохов на Казанском вокзале постарался не попасться на глаза. А вдруг вспомнит их мимолетную встречу во Владимире? Именно поэтому Долохов вообще ничего толкового не мог выяснить об убийстве. Приходилось довериться в этом другим людям, хотя дело Пластова было его, абсолютно его! Но он решил спешно возвращаться в Нижний. Спешил, летел, дрожал, вот счастье, думал, близко… Черта с два!

Про Пластова не узнал, Ярушкину Е. Д. потерял… ладно, хватит думать о неудачах. Все поправимо, кроме смерти. А если быть до конца откровенным перед собой, то Пластов свою участь заслужил на все сто двадцать процентов. Парадистанс? Вот именно!

– А, так вы знакомы с Ириной Петровной! – проговорила тем временем Людмила, и ее лицо прояснилось. – А я-то думала, почему это она на вас так внимательно смотрела, когда мы с вами уходили.

Долохов очень понадеялся, что Люда ошиблась. Потому что пристальное внимание Ирины Пластовой было бы для него более чем огорчительным! Если так… если так, значит, он сделал на своем пути гораздо больше ошибок, чем ему казалось!

Ладно, и об этом потом.

– Ну да, конечно, – рассеянно кивнул он. – Так что, позвонишь своему Валере?

– Давайте, ладно, – согласилась девушка, не глядя протягивая руку за телефоном. Глаза ее были устремлены куда-то в сторону.

Долохов проследил этот взгляд и увидел, что на стойке бара появился новый набор всевозможных желе. Так вот почему Люда даже не заметила, что Долохов нечаянно назвал ее на «ты»!

Он без звука поднялся и отправился в бар. Принес манговое и клубничное, подал Люде чистую ложку и стал слушать разговор, который она провела с женихом совершенно мастерски. Она узнала все, что интересовало Долохова. При этом еще и желе умудрялась поглощать!

В конце концов обе чашки опустели, а Людмила попрощалась со своим Валериком. Вернула Долохову мобильник:

– Да, вы правы, они уже сообщили Ирине Петровне, что с мужем несчастье. Она сегодня должна выезжать во Владимир. Ее ждут ночью, вроде бы она на «Нижегородце» должна приехать. А вскрытие еще не проводили, Валерка говорит, у них эксперт был на выезде. К тому же он уверяет, что картина достаточно ясная. У Пластова голова проломлена бутылкой.

Долохов рассеянно кивнул. У него было свое мнение насчет ясности этой картины, однако теперь это останется не более чем его личными трудностями. Слишком много времени прошло с тех пор, как умер Пластов. Преступно много!

А его жена, значит, сегодня отправляется во Владимир… На поезде «Нижегородец». Эх, если бы можно было прицепить к Пластовой «хвоста»… Да еще такого, который смог бы ее разговорить. А еще лучше – заставить как-то действовать…

Но такой возможности нет. Разве что самому рвануть? Но Пластова его сегодня видела-перевидела! Не бороду же наклеивать, не горб к спине приставлять!

Да, за ней следить некому. Жаль. Трижды жаль.

А впрочем, эта беда поправимая. Благодаря Людмиле, которая вертит женихом как хочет, у Долохова появился во Владимире источник информации. Более чем ценный источник!

– Ужас какой! – продолжала сокрушаться Людмила. – В таком дорогом поезде, в самом дорогом вагоне – и такое хулиганство! Вот уж правда – кому-то захотелось острых ощущений, да? И эта женщина сбежала, вы представляете?

– Какая женщина? – насторожился Долохов.

– Да которая, предполагается, убила Пластова. Валерка сказал, что она спрыгнула с поезда на ходу и бесследно исчезла. То есть им доложила проводница, она их привела в вагон, когда поезд во Владимире остановился. Они убитого унесли, конечно, потом поезд дальше пошел, и они договорились, что проводница на обратном пути задержится во Владимире для дачи показаний. А она не вышла из вагона, хотя ее встречали. Подождали, потом стали искать, и тут оказалось, что она вообще исчезла – еще в Москве, как только поезд пришел на Казанский вокзал, и к отправлению не явилась, вагон без нее ушел. Ой, Валерка говорит, там такой хипеж стоял, в поезде, это ужас. Главное, она была из какой-то другой бригады, поменялась с постоянной проводницей, а напарница вообще заболела, она одна ехала, и вот получилось, что спальный вагон фирменного поезда остался без присмотра, там не убрано ничего было с ночи… Мрак, да?

– Это вам все ваш жених успел рассказать? – недоверчиво спросил Долохов.

– Ну да, – энергично кивнула Люда. – Неужели я сама такое придумать могу? Валерка знаете как быстро говорит? Сто слов в минуту! Я в каком-то детективе читала, это потому, что менты должны передать всю информацию между двумя выстрелами. Он даже сказал, как фамилия этой проводницы. Они ее теперь искать будут. Потому что уклонение от дачи показаний – это просто вообще, я не понимаю, какая безответственность!

Долохов подумал, что Людмила, пожалуй, весьма подходящая подруга для мента Валерика. И если он наконец уговорит ее поспешить со свадьбой, то из ее головы напрочь выветрятся все бредни насчет Рутгеров Хауэров и всевозможных сексуальных блондинов. К ее же вящей пользе!

– Но вы, конечно, эту фамилию не запомнили? – небрежно спросил он.

– Это почему? – не без обиды вскинула голову Люда. – У меня вообще память на фамилии хорошая. Ее фамилия Берзина, зовут Лариса Петровна.

– Берзина, говорите? Странная фамилия, – произнес Долохов. – Латышская, что ли? Был такой Ян Берзинь, латышский стрелок.

– Ой! – вдруг воскликнула Люда, смешно взмахнув руками. – Какой латышский стрелок? Что я такое говорю?! Дарзина ее фамилия, а никакая не Берзина! Дар-зи-на!

Ка-ак?

Вот этого Долохов не ожидал.

Он только надеялся, что изумление никак не отразилось на его лице.

– Уверены? – спросил самым невыразительным голосом, на какой только был способен.

– Уверена, вот те крест! – Люда обмахнулась щепотью. – Как я могла перепутать? Конечно, Дарзина! Эта фамилия похожа на слово, ну, на название одного химического соединения. Поэтому я точно говорю – не ошиблась.