Разгильдяй - Алексей Карасов

Предложил попробовать поруководить моими раздолбаями. Если приказчик знает про индивидуальный подход, то пусть пробует на работничках. Но, сообщил я. Если при приезде в следующий раз, увижу прежний бардак, то прибью всех негодяев на смерть, это я обещаю. Насчёт адвоката я тоже дал соответствующие указания. При его появлении гнать палками.

В один из дней пригласили к Столыпину и он сообщил, что через неделю встреча с государём. Постарайтесь не ударить в грязь лицом при демонстрации оружия. Смотался в Бологое, повстречался с управляющим. Проинформировал его о предстоящем смотре и отобрал четыре винтовки, как мне кажется более качественно подготовленные. Набрал патронов и отбыл обратно.

Я не был в гостинице несколько дней. За это время меня искал Сергей Андреевич, раввин в сопровождении Соломоновича, какой-то маг, японец из посольства и немец из немецкого посольства. Прямо наваждение. То никому не нужен, а то всем понадобился.

Встречи потом. Сейчас подготовка к главному. Настал день день испытаний. Ничего особенного не произошло. Постреляли из винтовок. Посмотрели отметины, оставленные пулями в глиняных манекенах. Оказалось, что мои пули разносят манекены на куски. В то время как при стрельбе из обычных винтовок, в манекене остаётся маленькая дырочка.

Какой-то генерал начал говорить, что у моей пули на большой дальности недостаточная убойная сила.

Предложил ему сказать, какая дальность достаточная?

Он ответил, что два километра.

Предложил на расстоянии в два километра попробовать попасть в мишень. Он отказался, заявив, что не сможет.

— А кто сможет, — спросил я?

— Никто. То есть могут, при сосредоточенной стрельбе на такой дистанции.

— А какой расход пуль ожидается, чтобы поразить мишень, — спросил я?

Ну что же, пригласили роту гвардейцев, чтобы на дистанции в два километра пострелять по манекену. Пока шли приготовления, я разговаривал с несколькими полковниками убеждая их в том, что всякий раз, когда ссылаются на боевой опыт, имеется в виду опыт прошедшей войны, не совсем пригодный к будущей войне. Техника и орудия убийства быстро улучшаются, причём в последние десять лет особенно бурно. В будущем техника и оружие ещё более изменятся и сегодняшние приёмы боя, и теории покажутся убогими.

К нам присоединились генералы и один из них спросил, что конкретно, какие изменения произошли в последнее время? Пулемёт произошёл, напомнил я. После появления пулемёта наступательные действия на подготовленные позиции, при нынешнем уровне развития техники, не возможны. Значит надо искать выход из позиционного тупика. Один из полковников заявил: бронеавтомобиль, вот выход.

Безусловно господа, бронеавтомобиль. Однако нынешние бронеавтомобили не способны передвигаться по полю боя, поэтому мне видится бронеавтомобиль на гусеничном ходу. Это будет совсем иной класс техники, назовём их танками. Сначала танки будут пулемётными, а затем для борьбы с окопавшейся пехотой и другими танками понадобится танк с пушкой.

Тем более, что опыт русско-японской войны исследован недостаточно. Например, война показала, что большое количество пулемётов в войсках делает невозможным атаку позиций пехоты, закопавшейся в землю. Для преодоления рубежей обороны необходимо предварительное артиллерийское наступление. После артподготовки на позициях пехоты могут быть выведены из строя пулемёты, а если у пехоты будет автоматические карабины, то она в состоянии удержать позиции, даже после воздействия артогня, если на поля боя не будет танков.

Начал накрапывать дождь. Все перешли в избу, стоящую немного в стороне от позиции. Делать в избе нечего. Хорошо, что всем хватило стульев, чтобы присесть. Офицеры начали рассказывать анекдоты. Я увидел на стене гитару. Спросил разрешения взять и подёргать струны. Владельцем гитары оказался дежурный унтер. Он разрешил побренчать. Я взял гитару и потрогал струны. Затем подтянув струны и со скуки стал наигрывать мелодии. Офицеры о чём-то яростно спорившие отвлеклись на меня. Ну, поскольку есть слушатели, то я напел: …есть только миг между прошлым и будущим… Следующую песню объявил вольным переводом марсельезы с французского языка на русский. Один из офицеров резко запротестовал, дескать он не позволит. Я попросил его не волноваться и прослушать хотя бы начало, а только потом судить о песне. Общими усилиями уговорили офицера дать мне слово и спеть хотя бы первые куплеты песни. Ну, я и выдал:

Марсельеза

Лукоморья больше нет,От дубов простыл и след,Дуб годится на паркет, так ведь нет,Выходили из избы здоровенные жлобыИ срубили все дубы на гробы.

Ты уймись, уймись, тоска,У меня в груди,Это только присказка,Сказка впереди.

Распрекрасно жить в домахНа куриных на ногахНо явился всем на страх вертопрахДобрый молодец он былБабку ведьму подпоилРатный подвиг совершил дом спалил.

Тридцать три богатыряПорешили, что зазряБерегли они царя и моря.Каждый взял себе надел,Кур завёл и в нём сидел,Охраняя свой удел не у дел.

Ободрав зелёный дубДядька ихний сделал сруб,С окружающими туп стал и груб.И ругался день-деньскойБывший дядька их морской,Хоть имел участок свой под Москвой.

Ты уймись, уймись,тоска у меня в груди,Это только присказка,Сказка впереди.

Здесь и вправду ходит кот,Как направо так поёт,Как налево так загнёт анекдот.Но учёный сукин сынЦепь златую снёс в торгсинИ на выручку один в магазин.

Как-то раз за божий дарПолучил он гонорар,В Лукоморье перегар на гектар.Но хватил его ударИ чтоб избегнуть божьих кар,Кот диктует про татар мемуар.

Ты уймись, уймись, тоска,У меня в груди,Это только присказка,Сказка впереди.

И русалка, вот дела,Честь недолго берегла,И однажды, как смогла, родила.Тридцать три же мужикаНе желают знать сынка,Пусть считается пока сын полка.

Как-то раз один колдунВрун, болтун и хохотунПредложил ей, как знаток дамских струн,Мол, русалка, всё поймуИ с дитём тебя возьмуИ пошла она к нему, как в тюрьму.

Ты уймись, уймись, тоска,У меня в груди,Это только присказка,Сказка впереди.

Бородатый Черномор,Лукоморья первый вор,Он давно Людмилу спёр, ох, хитёр.Ловко пользуется тать,Тем, что может он летать,Зазеваешься, он хвать и тикать.

А ковёрный самолётСдан в музей за прошлый год,Любознательный народ так и прёт.И без опаски старый хрычБаб ворует, хныч не хныч,Ох, скорей его разбей паралич.

Нету мочи, нету сил,Леший как-то недопил,Лешачиху свою бил и вопил:Дай рубля, прибью, а то,Я добытчик, али кто,А не дашь, тогда пропью долото.

Я ли ягод не носил,Леший снова голосил,А коры сколько кил приносил.Надрывался издаля,Всё твоей забавы для,Ты ж жалеешь мне рубля, ах ты тля.

И невиданных зверей,Дичи всякой нету, ей,Понаехало за ней егерей.Так что, в общем, не секрет,Лукоморья больше нет,Всё, про что писал поэт, это бред.

Ты уймись, уймись, тоска,Душу мне не рань,Раз уж это присказка,Значит, дело дрянь.

После окончания песни, вдруг заметили, что дождик прекратился и все вышли из избы.

Доложили о установке мишеней и стрелки приготовились. Появился император в сопровождении премьера. После представления и выяснения диспозиции приступили к опытной стрельбе. Оказалось, что из за небольшого бокового ветра стрелки не могут попасть в мишень. После израсходования боеприпасов в манекены так ни разу и не попали.

Раздосадованные генералы решили ещё пострелять. Император предложил воздержаться от опытов и сделать выводы из случившегося. Генералы мямлили о том, что мало информации и делать выводы рано. Император настоял. Генерал, с которым я больше всего цапался по поводу недостаточной убойной силы моей пули, вынужден сказать, что испытания в том виде как они состоялись, показали непригодность боевого устава армии.

Тогда император предложил обдумать план дальнейших испытаний, доложить по форме и провести новые испытания. Затем сам взялся за мою винтовку. Конечно, для такого патрона винтовка тяжеловата, сообщил я. Но, мы будем перерабатывать конструкцию, приспосабливая к более слабому патрону. Винтовка станет легче, миниатюрнее и намного дешевле аналогов. Мой патрон дешевле существующего примерно в пять раз. Более всего винтовка подойдёт кавалеристам, жандармам, полиции и артиллерийским расчётам, которые в настоящее время беззащитны перед противником прорвавшимся на позиции артиллерии.