За порогом - Андрей Савинков

— Так, парни, судя по всему, эти ваши вчерашние "друзья" дальше не поехали… — произнес он это не очень уверенно. Прожив почти всю жизнь в городе, он думал, что следы читать чуть легче.

— Ну дык точно, — откликнулся один из бойцов, — вона трава примята, это они раненных перевязали, во и кровь тут. Потом потоптались слегка, видно думали что дальше делать и назад дернули. Точно говорю.

Серов в очередной раз почувствовал себя идиотом. Он как всегда подумал, что умнее всех и оказался не прав.

"А всего-то нужно было спросить, вместо этого изображал тут из себя Шерлока Холмса".

— Капитан, я поднялся, что смотреть? — раздался голос "свыше".

— А что оттуда видно?

— Замок баронский как на ладони, еще пару деревень вижу, много чего.

— Тропу на которой мы сейчас стоим видишь?

— Да, шагов на сто в обе стороны видно хорошо.

— Вот за ней и следи, — выдал ЦУ капитан, — не хватало, что бы на нас как вчера кто-нибудь выскочил.

"Значит, отряд вернулся… Можно ожидать еще гонцов. Я бы, наверное не отказался от своей затеи из-за такой мелочи. Вопрос только один. Вернее два: по какой дороге отправят гонца или гонцов во второй раз и когда это случится".

— Еще вопрос, парни, кто хорошо помнит эту местность?

— Да все помнят, это ж именно наш десяток за этот, как его… сектор, точно за этот сектор отвечает. Мы тут уже дней двадцать но кустам бегаем, — ответил за всех десятник.

— Отлично, к той дороге, — Серов махнул рукой в сторону интересующей его дороги, их тут было довольно мало, так что никаких дополнительных пояснений было не нужно, — кроме этой тропы можно еще как-нибудь добраться?

— Конным нет, тут ручей глубокий, вернее даже маленькая речушка, у нее берега топкие. Только в объезд. Если вот эээ… западнее взять, то…

— Как в объезд я знаю, но там тоже нормально не проедешь. Нужно хорошего кругаля закладывать. Дня три можно добираться. Даже на лошади. А времени у барона нет… По этой тропе поедет, задом чую.

— Дык, когда это будет, а если не сегодня? — Бойцы недовольно зашумели — ночевать под кустом никому не хотелось, тем более, что ночи уже были очень даже холодные. Заморозки уже не за горами.

— Отставить разговоры. Нам платят, что бы мы ждали — будем ждать. Скажут танцевать — будем танцевать. Все лучше чем на стены лезть, — это он добавил уже в полголоса. Впрочем его услышали.

— Это да… — тихо согласился кто-то. Лезть на стены не хотелось никому. Совсем.

— Тогда так: отходим чуть в лес, останавливаемся на отдых. Один наблюдатель на дереве, один под ним. Смена через каждые, — тут он вспомнил, что с определением времени в этом мире проблемы, — в общем, я буду говорить, когда меняться.

О том, что из ворот замка появился один всадник и галопом двигается в их сторону капитану сообщил наблюдатель часа через три. Все сразу пришли в движение. Эти три часа десяток не сидел без дела, а обсуждал, возможные варианты действий, поэтому все были готовы.

По уже знакомой схеме решили воспользоваться веревкой. Один край привязали к дереву, второй к толстой коряге. Этот край должны были удерживать два бойца, обернув веревку вокруг дерева и уткнув корягу в землю — так просто ее бы не удержали. Прошлый раз об этом не подумали и у держащих веревки мужиков на руках остались не слабые ожоги. Кроме того ее, то есть веревку, аккуратно присыпали пылью и слегка — опавшими листьями, так что бы всадник ничего не заметил и не затормозил.

Гонец появился как раз вовремя. Бойцы сноровисто натянули веревку над тропой и, через которую конь и перецепился, в то время как всадник отправился в недалекий полет. Приземлился он с отчетливым хрустом метрах в семи, перекувыркнулся несколько раз и затих. Лошадь же наоборот издала какое-то надсадное ржание, попыталась встать, но передние ноги опять подломились. Похоже на то, что ноги были сломаны.

На тропу быстро но не суетясь высыпали бойцы. "Натренировал таки", — промелькнула мысль у капитана где-то на окраине сознания. Двое из них сразу направились к лежащему гонцу, еще двое к лошади. Если первая двойка двигалась неспешно, каждый момент ожидая какого-то подвоха, то вторая чувствовала себя более уверенно. Действительно от бедной животины подлостей ожидать было глупо. Подойдя к лошади, бойцы ее внимательно осмотрели, после чего один из них достал нож и без разговоров перерезал животному горло. Это Серов тоже отметил лишь краем глаза — добил лошадь посчитал, что вылечить не получится.

Его больше интересовал гонец — он мог бы много рассказать из того, что происходит в замке. Однако подойдя ближе, капитан понял, что парень больше никогда ничего не скажет. Шея у него была вывернута под настолько неестественным углом, что не оставалось никаких в его смерти.

— Твою ж мать, — в сердцах выругался Серов, — ну что за невезение. Так… ладно, хрен с ним. Нука, что у него с собой.

Парень лет двадцати был одет в длинный серо-зеленый плащ, из-под которого выглядывал край крупноячеистой кольчуги. Кроме кольчуги трофеями стали шлем, отскочивший во время падения в кусты, недлинный одноручный меч и кошель с четырьмя десятками гроутов. Такая большая сумма денег, судя по всему, подтверждала догадку капитана, о том, что гонца отправили за наемниками. Вот только его несколько смутил тот факт, что у парня не было с собой никакой бумаги, подтверждающей его полномочия.

"Сомнительно, что наемники даже при наличии денег пойдут за таким молодым парнем. Он, конечно, скажет, что он от барона, как там его, опять забыл, ну и имя, но говорить, можно все что угодно. Подписывать договор наемники стали бы все равно, с тем, кто присутствует. А одно дело наниматься к барону, а другое к какому-то левому двадцатилетнему парнишке. Я бы, пожалуй, поостерегся, не известно какой из него командир — накомандует еще… Деньги деньгами, но жизнь все же важнее".

С такими мыслями Серов еще раз обыскал одежду, потом, пораскинув мозгами, обыскал конскую сбрую — с тем же результатом. После этого, прокрутив в голове все теоретические места, куда можно спрятать бумагу — ну не в задницу себе же он ее засунул — вспомнил про шлем, отлетевший в кусты и до сих пор не привлекший чьего-то внимания. И действительно под мягкой подкладкой, амортизирующей удары по голове, прощупывался сложенный в несколько раз лист толстой — тонкую бумагу здесь делать еще не научились, да и толстая была довольно дорогим удовольствием, хотя и более дешевым чем пергамент — бумаги.

Капитан, не торопясь распорол подкладку и достал искомое послание. На желтоватом листе бумаги ровным и аккуратным подчерком было написано два десятка строк, а заканчивалось послание какой-то странной толи загогулиной, толи рисунком. Прикинув возможные варианты Серов решил, что личная печать барона.