Девочка моя ненаглядная - Елена Харькова

Бурый угрюмо уставился на дорогу.

Жила расслабился и даже повеселел. Он включил магнитолу, и салон огласил писклявый голосок не то парня, не то девчонки, напевающий вульгарную песню. Бурый раздражённо выключил звук.

– Ты чего, Медведь? Классная же песенка! – возмутился Жила и запел её сам: – Секс, секс, секс по телефону. Секс, секс, секс, сижу я дома…

Бурый резко остановил машину около остановки автобуса.

– Вылезай!

– Ты чё? – обалдел Жила. – Злишься, что ли? Всё-всё, Михань, я больше не буду петь. Клянусь, буду теперь нем как рыба!

В доказательство своих слов он двумя руками закрыл рот.

– Вылезай, говорю! Домой сам доедешь. Я тебе не извозчик!

– Ах вот ты как, да? С лучшим другом как с какой-то приблудной дворнягой поступаешь! Выкидываешь на улицу!!! Ну и пошёл ты! – обиделся Жила и вылез из машины.

Он думал, что Медведь сейчас одумается и позовёт его обратно. Но Бурый резко развернул машину и поехал назад.

– Вот осёл безмозглый! – плюнул ему вслед Жила.

Бурый метался по рынку и расспрашивал всех о слепой девушке-блондинке в голубом платье. Но никто толком ничего не мог сказать. Да, многие продавцы её видели. Стояла тут девушка, плакала и звала своего дядю. А вот куда она дальше делась, неизвестно. И только продавщица семечек у входа на рынок сказала, что видела, как эта девушка садилась в машину к какому-то мужчине.

– А что за машина? Какая марка, цвет? – пытался уточнить Бурый.

– Да бог её знает, – отмахнулась старушка. – Машина, она и есть машина. Тёмная какая-то… или светлая… Да не помню я! Делать мне больше нечего, как за чужими машинами следить.

Бурый так ни с чем и поехал домой. Что теперь с Дашей и где искать её, он не знал.

Проезжая мимо остановки, где он высадил Жилу, Бурый увидел друга, уныло сидящего на скамейке. Михаил резко затормозил.

– Эй, залезай, – снисходительно крикнул он.

Жила с обиженным лицом сел рядом.

– Ты чего на автобусе не уехал? – спросил Бурый.

– Я с тобой! Даже если ты ведёшь себя как последний идиот, – обиженно буркнул Жила и отвернулся к окну. – Куда ты, туда и я.

Бурый удивлённо взглянул на друга.

– Ну всё, не злись. Я думал, ты орать будешь, поэтому и высадил тебя. – Бурый протянул ладонь. – Ну что, забудем?

– Забудем, – хлопнул Жила по руке. – Кстати, а где Даша? Не нашёл?

Бурый молча мотнул головой.

– Ну ничего, она не пропадёт, кто-нибудь её пожалеет и приютит, – не очень-то уверенно сказал Жила. Бурый опять промолчал.

Они ехали молча почти до самой Москвы.

– Я у тебя поживу, – даже не спросил, а как бы предупредил Жила.

– С какого фига? – не обрадовался Бурый.

– Во-первых, мне не нравится твоё состояние. У тебя нервный срыв. Это хреново. Даже очень хреново!

– А ты мне в няньки, что ли, записался? – недобро ухмыльнулся Бурый.

– Я твой друг! Согласен ты с этим или нет – неважно. И я тебе сейчас нужен! – уверенно сказал Жила. – А во-вторых, мне опасно возвращаться в свою квартиру. Вдруг Маркин узнал, что Даша жива. Он же меня прикончит! А про тебя он ничего не знает.

– Ладно, живи, – смилостивился Бурый. – Только…

Бурый хмуро посмотрел на друга.

– Что? – насторожился Жила.

– Только больше не пой, – сказал Бурый и даже улыбнулся, что было для него вообще несвойственно.

Жила расхохотался.

– Медведь, да ты никак шутить начал?! Вот это сюрприз! Да уж, эта девчонка пропахала тебя насквозь! И как ей это удалось? Вроде и не красавица…

Бурый опять стал угрюмым. Больше он не проронил ни слова.

Серый «Москвич» подъехал к железнодорожному вокзалу.

– Всё, приехали, – сказал водитель. – С вас пятьдесят рублей, как договаривались.

Даша достала из сумки кошелёк и протянула мужчине.

– Вот, возьмите сколько надо.

Водитель открыл кошелёк и был поражён. Больше ста тысяч рублей!!! Он взглянул на Дашу в нерешительности. Девушка смотрела как бы сквозь него. Мужчина быстро вытащил все деньги и вернул ей пустой кошелёк.

– Спасибо вам! – поблагодарила Даша и вышла из машины. – В какую сторону мне идти?

– Прямо, прямо иди, – ответил водитель и поскорее умчался.

Даша попросила пробегавшего мимо мальчишку-цыганёнка проводить её до кассы вокзала.

– Мне билет до Москвы, – сказала Даша кассиру и протянула кошелёк мальчику. – Заплати, пожалуйста, за билет, сколько скажут. И себе возьми двадцать рублей за помощь.

Цыганёнок открыл кошелёк.

– А тут нет ничего. Ни рубля! – разочарованно воскликнул Янко.

– Как нет?! – удивилась Даша и стала обыскивать сначала кошелёк, потом сумку, но денег так и не нашла. – Странно. Где я их потеряла? Наверное, когда из машины вышла, я кошелёк не закрыла, вот деньги и высыпались…

Цыганёнок потерял интерес к девушке и сразу убежал искать якобы рассыпавшиеся деньги. А Даша так и осталась стоять возле кассы вокзала, в отчаянии закусив губу и из последних сил сдерживая слёзы. Но сдержаться не удалось. Её бездонные голубые глаза наполнились влагой, и вскоре слёзы безутешными ручейками потекли по щекам. Что теперь делать, Даша не знала.

– Дядя Жора, ты где??? – всхлипнула она.

Цыганёнок сошёл с последней электрички, спрыгнул с платформы и побежал вприпрыжку домой. Он неплохо заработал сегодня, поэтому настроение у мальчика было радостное. Впрочем, Янко вообще редко когда грустил.

Пробегая по вокзальной площади, он увидел в темноте одинокую фигурку девушки на скамейке. По светлому платью Янко узнал в ней ту слепую, которая сегодня его обманула с деньгами: обещала двадцатку, а кошелёк-то был пустой. Янко побежал дальше, но вдруг услышал тихие всхлипывания девушки. Цыганёнок вернулся.

– Ты чего ревёшь? – строго спросил он незнакомку.

– Да так, – Даша вытерла кулачками глаза.

– Чё, в Москву так и не уехала?

– У меня нет денег на билет, – ответила Даша и виновато улыбнулась. – А какой это город? Далеко от Москвы?

– Ничего себе! – присвистнул мальчишка. – Ты даже не знаешь, где находишься?! Вообще-то это Рязань. До Москвы только поезда дальнего следования ходят. Как же тебя сюда занесло-то?

– Я со своим дядей на машине приехала, а потом потерялась на рынке, – сказала дрожащими губами Даша, и опять из её глаз полились слёзы.

– А в милицию не обращалась?

– А надо? – удивилась девушка.

– Вообще-то не советую. У нас менты вокзальные, знаешь, какие злые! Чуть что, за шкирку – и в кутузку! А ещё грозятся в колонию отправить! А главное, почти ни за что!!! Я же по-крупному не ворую, так, ерунда, чтоб на жизнь хватало. А они… Тьфу, менты поганые! – со злости сплюнул мальчик. – А ты чё думаешь дальше делать?

– Не знаю, – уныло опустила голову девушка.

– Но здесь тебе ночью сидеть нельзя. Опасно! – предупредил Янко. – Хотя грабить у тебя уже нечего, но могут ведь и прирезать или ещё чего с тобой сделать…

– А мне некуда идти, – каким-то уже безразличным тоном сказала Даша и поёжилась от холода.

– Ладно, пошли со мной. У нас, правда, тоже небезопасно. Но хоть поспишь в тепле да на матрасе.

Янко взял девушку за руку и повёл её с вокзальной площади.

– А почему у вас небезопасно? – всё-таки поинтересовалась Даша.

– Барон у нас очень лютый! Кто его знает, как он решит с тобой поступить, – ответил мальчик.

Даша оробела, но всё же пошла за своим новым знакомым. Выбора у неё всё равно не было.

Янко с Дашей подошли к калитке, за которой темнел большой двухэтажный дом из бруса, украшенный ажурными деревянными деталями и витражными окнами. Несмотря на то, что дом был похож на красивую ярмарочную игрушку, общее впечатление было каким-то гнетущим. За красно-зелёными витражными окнами невозможно было увидеть, что там происходит внутри. И оттого местные жители придумывали жуткие истории про этот дом и его обитателей, а потом, сами поверив в эти выдумки, боялись ходить мимо дома по улице.

Янко с Дашей поднялись по скрипучим ступеням на крыльцо, открыли массивную дубовую дверь и сразу оказались в просторном зале. Даша невольно поморщилась, потому что в нос неприятно шибанул сильный запах табака.

За большим деревянным столом сидели четверо мужчин. У них был серьёзный разговор, который и прервали вошедшие.

– Ты кого привёл? – услышала Даша грозный бас.

– Дядя Шандор, ей негде переночевать. Она на вокзале одна сидела, – стал оправдываться Янко.

– И что? Пусть на вокзале бы и ночевала. Зачем ты в дом чужую привёл? – сердился седовласый барон. – Ты пока не имеешь права сам принимать решения! А я тебе приводить её в дом не разрешал.

– Она слепая! И у неё деньги пропали. Ей не на чем домой вернуться. А на вокзале с ней беда ночью может случиться. Мне жалко её стало, – шмыгнул носом мальчик.

– Баро, не гневись, – обратился к барону его двадцатилетний брат Гудло. – Разреши, пусть девчонка переночует.