Свинпет - Валерий Пушной

Правая рука Философа замерла на шаре, и в воздухе повисла гнетущая густая тишина. Даже люди под потолком перестали вращаться, постепенно приходя в себя от головокружения и какого-то дикого отупения. Состояние Ванькиных друзей было отвратительным. Обратись сейчас Ванька к кому-нибудь из них — вряд ли бы последовал адекватный ответ.

Философ левой рукой приподнял колпак, наполовину открывая безликость и выпуская из-под него сноп негодующего голоса. Тот, как слепой зверь, вырвался наружу, метнулся хлестким ветром по сараю, ударил в лезвие подставленного Малкиным меча и рассыпался тысячами расколотых звуков. Но тут же осколки подхватились и вновь просвистели голосом Философа:

— Твой рассудок вреден для тебя, он убийственен! Ты примеряешь бесславную мантию смерти! Черные духи давно ждут тебя, чтобы разорвать в подземельях тьмы.

— Не разоряйся, Философ, — спокойно отрезвил его Малкин, понимая, что тот реально ничего не может сделать с ним. — Ты давно уже пытаешься накинуть эту мантию на меня, да все зубы обломал. Спрятался под безликой маской, думаешь, скрылся от проблем. Напряги мозги, Философ, загляни в свой шар, скоро смерть всех, кого съела твоя магия, икнется тебе.

Философ снова опустил колпак, полностью пряча под ним безликую голову. Беспомощность перед магической силой меча выводила его из себя. Досадливый голос вырвался из-под колпака, как из клетки, проскрежетал металлом:

— Ты глуп больше, чем я думал, если не понял, что убивать своих приятнее, чем врагов. — Приподнял ткань над шаром, запустил под нее руку и провел ладонью по гладкой поверхности. — Аньку убили горожане, они будут и дальше с удовольствием делать это, потому что, убивая своих, возвышаешься в глазах окружающих.

Малкин осуждающе покачал головой. Что можно говорить в ответ, когда натыкаешься на перевернутую логику? Пожал плечами. Слов не было.

— Всегда окончание всему — смерть, и не важно, когда и как она приходит! — прозвучало, как напильником по стеклу. Философ снял ладонь с шара, сжал ее в кулак перед собой, а голос продолжал скрипеть, окутывая, как дымкой, безликую голову: — Те, кто это понимает, никогда не обратят внимания, что мир перевернулся, что земля закрутилась в обратную сторону и время стало двигаться вспять.

— Не морочь мне голову, — поморщился Малкин и ребром ладони провел по своей шее. — Достали твои заморочки. Как бы ни крутилась земля, я должен найти дорогу.

— Тебя не отпустит меч! Ему нужна кровь! Он еще не насытился, — утробно квакнул голос Философа. — Отдай его мне! Я дам ему много крови, он захлебнется ею — и тебе откроется дорога.

— Я не уверен, что это будет та дорога, которая нужна мне, — вскинул брови Малкин. — Нет. Сначала я сам поломаю голову над этим кроссвордом. Теперь я знаю, что ждать помощи неоткуда.

— Тебя ничему не научил бесславный конец Петьки Буриха, — хихикнул голос, тонкой струйкой скользя по перепонкам Малкина. — Кроссворды были его страстью.

— Научил, Философ, научил, — усмехнулся Ванька. — Сейчас я понимаю, что ты спасовал перед Бурихом.

— Бурих был сумасшедшим! — резануло, будто звуком лопнувшего стекла, посыпавшегося осколками на пол. — Ты тоже сумасшедший. Тебя ждет такой же конец, как Буриха.

— Сам ты сумасшедший маньяк, — сплюнул Малкин. — Хватит сыпать угрозы, Философ, опусти моих друзей на пол! Нашел, чем развлекаться. — Последние слова он произнес в пустоту, потому что свет в сарае вдруг исчез и все вокруг поглотила тьма: и Философа, и стены сарая, и все предметы.

Долго-долго пришлось всматриваться в потемки, но взгляд так и не пробился сквозь них.

Ничего не видя, Малкин попытался на ощупь найти стол, но быстро понял, что стол пропал, пропали все предметы, пропали стены сарая, пропал пол под ногами, и он топчется сейчас непонятно где, среди густой травы.

Некоторое время он стоял в полном замешательстве. Кто бы подсказал, что предпринять и куда податься? Впрочем, в такой темноте двигаться куда-либо было совершенно бессмысленно.

Малкин прислушался и через минуту выдохнул в темень, надеясь в ответ уловить чей-нибудь голос:

— Эй, где вы все?

Но ни голоса, ни шороха, ни движения воздуха в ответ. Тогда Малкин напряг связки и произнес громче:

— Вы оглохли, что ли?

И опять никакого шелеста.

Ничего не оставалось, как до утра расположиться прямо тут, где стоял. Малкин примял траву и опустился на землю, двумя руками прижимая к себе меч. Долго еще прислушивался, но все вокруг как будто вымерло. Старался не заснуть, сопротивлялся дремоте, мотал головой, нащупывал рукоять меча, опасаясь какой-нибудь очередной подлости Философа. Сон наваливался незаметно, расслаблял, бросал в пустоту, оставляя провалы в сознании.

Устало встряхнулся, через силу поднялся на ноги, захрустела трава под подошвами, разгоняя сонливость. С языка сорвалось ругательство в адрес Философа. Запулил в какую-то Тмутаракань, черт безликий. Чего добивается? Меча все равно не получит.

Малкин ладонями растормошил и без того торчащие в разные стороны волосы. Оперся на меч. Ночь тянулась бесконечно и нудно. Настроение — хуже не бывает. Где сам — непонятно, где друзья — неизвестно. Все плохо. Тьма обезоруживает. Хотя, если что, за себя постоять он сможет, все-таки меч в руках, а вот приятелям без него точно будет туго.

Малкин напряг слух и по-звериному потянул в себя воздух, как делал Бурих.

Гробовая тишина тянула из Малкина жилы. И вдруг его осенило. Сильным криком разорвал безмолвие тьмы:

— Эй, Философ, опять тараканы в голове?! Куда провалился? Отзовись! — Подождал — ни звука в темноте. — Эй, Флапо, может, ты слышишь?! Вот ненормальные маги, попрятались, как мыши!

— Чего надрываешься? — вдруг по-будничному раздалось совсем рядом, Малкин даже вздрогнул. — Глухих нет.

Обернулся на голос — никого, тьма беспросветная, но определенно это был голос Флапо. Малкин закрутился, как ужаленный:

— Я не вижу тебя, — выдохнул он в темноту.

— Ты в черном пространстве, где никто никого не видит, — отозвался тот же спокойный голос.

— Что за чертовщина! — вырвалось. — Какое черное пространство? Обыкновенная ночь! Скоро, надеюсь, пройдет.

— Черное пространство никогда не проходит, оно живет своей жизнью между мирами, — пояснил голос Флапо. — Не удивляйся простым вещам, чтобы однажды не запутаться в сложных.

— Куда уж еще сложнее? — возмутился Малкин. — Мне бы скорее из вашей каши с друзьями выбраться. Где они сейчас?

— Недалеко от тебя.

— Зачем все это? — Ванькины пальцы затекли, оттого что крепко стискивали рукоять меча. — Чтобы увести меня дальше от дороги из города?

— Дорога, которую ты ищешь, пролегает через черное пространство, — ответил голос Флапо. — Когда меч Магов ложится в руки вновь избранному, дорога пропадает и становится тайной. И будет тайной до тех пор, пока мечом не достигнута цель. Только после этого дорога откроется. В Свинпете скопились темные силы, перевернули все, подняли со дна инстинкты убийц. Я противодействовал крови и смерти, но тебе дано больше, меч сделал выбор.

— Но я-то здесь при чем? — вскрикнул Малкин. — Почему этот выбор меча упал на меня?

— Он выбирает из тех, в ком нет зла и лукавства, — сказал голос Флапо.

— Я бывал злым до умопомрачения, — с хрипом отверг Малкин.

— Ты защищался, — напомнил Флапо.

— В общем, верно, — согласился Ванька. — Но ты знаешь, приятно чувствовать себя победителем.

— Чтобы одолеть темные силы, надо оставить их без источника. Эта истина известна издавна. Постигнуть ее — значит достигнуть цели, — совсем близко, у самого уха Малкина, проговорил голос Флапо.

— Что же тут мудреного? — хмыкнул Малкин.

— Ничего и много, — отозвался Флапо.

И тут же где-то поблизости в кромешной тьме разнеслось приторное хихиканье, по телу Ваньки пробежала неприятная оторопь, он узнал хихиканье Философа. Не успел возмутиться, как прозвучал его голос, обращенный к Флапо:

— Ты напрасно стараешься, Флапо, я пустил под откос все твои намерения. Черное пространство поглотит людей, как бы ты ни опекал их. Они в западне. Скоро Великая повелительница, Хозяйка черного пространства, Мраконда тьмы, призовет их.

— Я должен защитить друзей, Флапо! — перебил Философа Малкин.

— О себе подумай! — зло проквакал голос Философа. — Мраконда тьмы приближается!

— Ты потерял рассудок, Философ, — спокойно сказал Флапо. — Забыл, что они под защитой меча Магов.

— Для Мраконды тьмы это не преграда! — разнесся визг Философа.

— Ты обязан был сообщить Хозяйке черного пространства, что один из них с мечом Магов, — жестко напомнил голос Флапо. — Мраконда тьмы не простит тебе такой утайки. Ты подставил ее. Я вовремя вмешался. Вспомни, что сказано о Хозяйке черного пространства в магической книге существования земных миров: «Ни в одном мире нет ничего, что могло бы остановить Мраконду тьмы, кроме великого меча». К тому же, вспомни о Юпитановом соглашении тридцать седьмого срока Ихтиры между могущественными магами земных миров и Мракондой тьмы. По нему она беспрепятственно пропускает через черное пространство всякого переходящего. Ты хотел, чтобы она нарушила соглашение. Но тогда маги миров обрушат на нее свои магические силы и великий меч придет им на помощь. Это смертельно опасно для Мраконды тьмы. Так что не надейся, Философ, Хозяйка черного пространства не тронет людей.