СССР: вернуться в детство 3 - Владимир Олегович Войлошников

взять чистую одежду и без палева, пока я, как на ярмарке, расхваливала покупки, проскользнуть в ванную. Вышел он, блестя волосами. Я вопросительно подняла брови.

— В машинку сунул, — ответил он на невысказанный вопрос.

Да, старая «Сибирь» перекочевала на дачу, на случай, если вдруг экстренно что надо постирать. Я всё порывалась купить ещё одну «Вятку», но до покупки кормов крупные траты пока откладывала.

— Что, Вова, брюки замарал? — неожиданно проявила проницательность бабушка.

— Н-но. Да, пришлось подраться сегодня немножко. Пока его по земле валял…

— Шпана, чтоль, пристала? — предположила бабушка. — Вы хоть как-нибудь другими дворами ходите, что ли, вдруг запомнили вас…

— Не переживайте, баба Рая, — усмехнулся Вовка. — Больше не пристанут. А если пристанут — драться я умею. И даже люблю.

Бабушка цыкнула зубом:

— Смотри, Ольге бы не надавали.

— Ну, вы что! Конечно!

Мы ещё пообсуждали тонкости и возможности драк — и тут с вечерней управки прибежал Рашидка. Сразу в душ — чтоб на ночь запахи смыть.

— Картошку жареную будете? — заторопилась накрывать на стол бабушка.

— Да мы так-то у тёть Гали поели, — ответил за нас обоих Вовка.

— Ну, супчик? Лёгонький, куриный, с лапшичкой?

— Домашней?

— Ага.

— Ну давайте, за компанию.

Ещё бы! Вовка домашнюю лапшу очень даже уважает.

Посидели мы, повечеряли вчетвером. Рашидка теперь безвылазно сидел на даче. Ему осталось прийти на три итоговых экзамена и получить финальную бумагу — «Аттестат об окончании основной общеобразовательной школы», так теперь это называлось. Наиль со старшим Рашидом начали строить дом на двоих, и старший Рашид был немало удивлён, когда младший принёс свою долю: двести честно заработанных рублей (это они с Вовой втайне ото всех договорились).

В семействе дяди Рашида раньше как-то сильно всё было впритык, я помню, как бабушка одно время досадовала, что не получается у них уложиться от зарплаты до зарплаты. Чуть не каждый месяц тётя Валя прибегала перехватить то десять рублей, то двадцать до получки. Потом железно отдавала, а через три недели снова прибегала… За этот год с подработками у нас в «Шаман-камне» они раздышались. И молоко каждый день, и продуктами мы Тане с Иркой за гулянье с козами хорошо подкидывали, да целая Рашидкина хрюша — ничего себе! Столько мяса для городского советского жителя — невиданная роскошь, правда. Тётя Валя деньги за дойку не брала — боялась потратить. Лежали они в кубышке у бабушки, и к двадцатым числам мая, к покупке бруса на дом, накопилось аж четыреста восемьдесят рублей. Но когда начинается стройка, понятное дело — то одна внезапная трата вылазит, то другая, и тут двести Рашидкиных рубликов оказались более чем приятным сюрпризом.

Рашид убирался у хрюнделей каждый вечер. Когда нужно, помогал Вове и в зверюшнике, и с закладкой парников, да и всякое по хозяйству, а в таком деле работы эти нескончаемые. Раз в неделю Рашидка запрягал Дульсинею и ехал до заготконторы, сдавал собранные за прошедшие дни яйца. Назад привозил денежки и квитанцию, и иногда — мелочёвку, которую на строительном рынке попутно покупал.

Вовка, кстати, поднял ему зарплату и вполне убедительно доказал, что надо держаться с нами, и тогда будешь получать не семьдесят рублей, а все двести, а то и триста. Вот ка-а-ак начнём шубы шить! Да, это у меня Наполеоновское.

За ужином Рашидка похвастался, что, как и договаривались, сходил до цеха производственного обучения «Труд» и всё на счёт обучения порасспросил.

— По шитью есть три специальности: закройщик, мастер по пошиву и портной.

— И в чём разница? — удивился Вовка.

— Портной — это два в одном, и кроит, и шьёт, — вставила свои пять копеек я.

— Понял. А обучают сразу всему или как?

— Там два этих… ну… вида, что ли, — Рашидка сбегал до прихожей и притащил сложенную вчетверо бумажку. — Смотрите! Я вот выписал, — он торжественно развернул перед нами свой документ, — есть портной верхней одежды пальтово-костюмного ассортимента. А есть лёгкого платья.

— О! Пальто — это шикарно! — обрадовалась я.

Я, на самом деле, думала, что лёгкое Рашиду не очень подойдёт. Можно, конечно, но женщины как-то не очень к портным-мужикам идут (это из личных наблюдений, настаивать не буду, может, у кого-то и иначе). А вот где пальто — там и шубы. А у нас куча шкурок лежит…

— А по шапкам? — уточнил Вова.

— И по шапкам есть. Мастер по пошиву меховых изделий.

— Длинно как! — с некоторым неодобрением в голосе высказалась бабушка. — Раньше называли: «скорняк» — и всё понятно.

Бабушка, в общем и целом, выбор Рашидом специальности одобряла и в обсуждениях принимала деятельное участие.

Рашидка сложил бумажку и спрятал в карман рубашки:

— Сказали, скорняк — это который ещё и выделкой занимается, ну, как деда Ваня. А у них только шьют.

— М-м! Ну, тогда понятно. Записался?

— Записался на шапки и на пальто. Говорят, в первую очередь берут у кого средний балл повыше… — Рашид вздохнул.

— Не ссы, прорвёмся! — хлопнул его по плечу Вовка.

Занятно, что несмотря на разницу в шесть лет, Вова уже начал потихоньку догонять Рашида по росту. Тот в свои пятнадцать — метр пятьдесят пять, и за последующие десять лет, это я точно знаю, еле-еле ещё сантиметров семь-восемь добавит, а Вовка в девять уже метр сорок пять, а помимо того, хоть и мосластый как щенок, манера держаться-то взрослая, поэтому с ним все разговаривали уже как с парнем.

Я на их фоне была натурально карабатулька, метр двадцать. Да, всю дорогу я на физкультуре последняя в хвосте стояла, что, впрочем, не мешало мне отлично бегать, особенно на лыжах.

Ладно, отвлеклась я.

БЕЛЫЙ, СЕРЫЙ И СЕРЕБРО

21 мая 1985.

На другой день у нас был запланирован выход в город с обширной программой.

Пунктом первым был учебный цех «Труд» (па́рит меня, если честно, его длинное многоступенчатое название писать). Мы зашли к Наталье Владимировне, намекнули, что есть у нас тут такой хороший мальчик, хочет к вам поступить вот на такое и такое, печаль только в том,