Античная драма - Эсхил

Тесей

Ба… Погляди… Ведь белая рука ее застыла,Письмо сжимая… Или новых мукОно несет нам бремя, или в немВдовцу или сиротам свой заветОна перед разлукой написала?Нет, бедная, в оставленный тобойУж не войдет чертог жена другая.Покойно спи… О да, я узнаюКольца печать усопшей золотую…Мгновение и, складень растворив,Последних строк ее узнаю тайну.

(Подходит к телу и, разжав руку Федры, вынимает складень, распечатывает его и читает)

Хор

О, горе, о, горе…То новый ударНам демон готовит… Увы…Жизнь цену для меня теряет…Это будет,Я чувствую, удар смертельный.Пусть жеИ на меня он падает:В обломках на землеМоих царей лежит былое счастье…О боже! Если есть еще возможностьУслышь мою молитву: не губи нас.Недоброе душа мне ворожит.

Тесей

О, ужас!.. Омерзение и ужас!..Не вынести, не высказать! О, Горький!

Корифей

Но что? Скажи… Коль смею знать и я!

Тесей

О, к небу вопиют,О, к небу те немые вопиютОб ужасе неслыханном слова. Куда уйти?..Нет… Это слишком… ЭтиВ какой-то адский хор смешались строки.

Корифей

Увы! Увы! О, новых бед ужасное начало!

Тесей

О нет, мои устаТаить не смеют этой язвы страшной,Уродства этого, что и назватьМерзит. Узнай, узнай, земля отцов:Сын, Ипполит, на ложе посягнулОтцовское, не устыдился ЗевсаОчей. Отец мой, Посейдон, ты мнеПообещал исполнить три желанья:Желание одно: пускай мой сынНе доживет до этой ночи, еслиТвоим должны мы верить обещаньям.

Корифей

Ради богов! Возьми назад слова…Раскаешься ты, царь, в своем желанье.

Тесей

Нет, никогда. И из страны егоЯ изгоню. Готовы оба кубкаС отравою. Пусть жалобу моюПучины царь услышит и сегодня жЕго сошлет в Аид, иль, осужден,До вечера, как нищий, он скитаньяСвои начнет полегшем моим…

Корифей

Смотри: твой сын; он вовремя, владыка.Безумный гнев покинь и осениСвой дом иным и набожным желаньем.

Входит Ипполит.

Ипполит

(еще не видя трупа)

На голос твой отчаянный, отец,Я прихожу… Из-за чего он, знатьХотел бы… А… Что вижу?.. ТелоТвоей жены?.. Как это непонятно,Ведь я ж сейчас расстался с ней, — былаОна совсем здорова. Этот мертвыйПокой ее так странен… Как же смертьТы объяснить бы мог, отец?.. И что жеТы все молчишь? Иль думаешь бедуТомительной развеять немотою?Коль тайна жжет желанием сердца,В несчастии огонь ее живее,И ты не прав, скрывая от друзей…Нет, больше, чем друзей… свои почали.

Тесей

О, суета! О, жалкий род слепцов!Нет хитростей, каких бы допытатьсяТы не сумел, упорный человек.Десятками ты их считаешь тысяч.Недостижимым для тебя одно лишьУмение осталось: научитьБезумца здраво действовать и мыслить.

Ипполит

Такой учитель стал бы знаменит,Свой ум: в чужие головы влагая.Но к месту ль тонкость рассуждений ныне?Несчастие, боюсь, мутит твой разум,

Тесей

О, если бы хотя малейший знакИмели мы, но верный, чтобы другаОт недруга и лживые словаОт истинных мы сразу отличали…Два голоса пускай бы человекИмел — один, особенный, для правды,Другой — какой угодно. Ведь тогдаРазоблачить всегда бы ложь могли мы,Игралищем людей не становясь.

Ипполит

Иль кто-нибудь из близких пред тобойОклеветал меня? Иль и невинностьОт низости не ограждает нас?..Я с толку сбит. И странные намекиТвои, отец, измучили меня.

Тесей

О, до чего ж дойдешь ты, род людской?Иль грани нет у дерзости?.. ПрепоныУ наглости?.. Рожденьем человекПриподнимай на палец только гребеньУ дерзости, чтобы отца возросХитрее сын, а внук хитрее сына,И на земле не хватит места скороПреступникам. Тогда богам придетсяВторую землю к нынешней прибавить.Смотрите все… Вот сын мой, опозорил,Чтоб место дать преступности людской,Он ложе мне, — и мертвая его,Как низкого злодея, уличает.Нет, покажи родителю твой лик!Уж раз себя ты осквернить мог делом,Будь храбр и здесь. Так вот он, этот муж,Отмеченный богами, их избранник,Невинности и скромности фиал…Когда б твоим рассказам шарлатанскимПоверил я — я не богов бы чтил,А лишь невежд в божественных одеждах.Ты чванишься, что в пищу не идетТебе ничто дышавшее, и плутниОрфеевым снабдил ты ярлыком.О, ты теперь свободен — к посвященнымНа праздники иди и пылью книгПророческих любовно упивайся:Ты больше не загадка. Но таких,Пожалуйста, остерегайтесь, люди,Позорное таят под благочестьемОни искусство. Это только труп…Но от того тебе теперь не легче,Из низких самый низкий. УличенТы мертвою. Ты уничтожен ею.Перед ее судом что значат клятвы,Свидетели и вся шумиха слов?Иль скажешь ты, что был ей ненавистен,Что незаконный сын, при сыновьяхЗаконных, им всегда помехой будет?Но не безумно ль было б отдаватьДыхание свое и счастье ближнихВзамен твоих страданий?.. Это ложь…Иль чувственность царит не та же, скажешь,Над нами, что над женскою душой?Мне юноши известны, что не могутНаплыва страсти выдержать, — любойСлабей они девчонки. Только полСпасает их от осужденья. Впрочем,Не лишнее ль все это? Здесь лежитСвидетель неподвижный, но надежный:Ты осужден. Немедленно покинешьТрезен. Священная земля АфинИ все моей державы страны будутОтныне для тебя закрыты. Если бТебя теперь простил я, Ипполит,И Синис[167] бы, грабитель придорожный,Пожалуй бы, явился и сказал,Что я его убийством только хвастал.И скалы бы Скироновы тогда[168]Грозы моей не стали больше славить.

Корифей

О, счастье, ты не прочно на земле:Твои колонны гордые во прахе.

Ипполит

Твоей души, отец, слепая страстьИ гнев ее тяжелый оставляютГлубокий след в уме — не оттого,Чтоб был ты прав, однако. К сожаленью,Я склонности не чувствую в толпеОправдывать себя и, вероятно,В своем кругу сумел бы доказатьЯсней твою ошибку. И не так лиНередко наш страдает тонкий слухОт музыки, которой рукоплещетТолпа? Увы… Пред горшею бедойО меньшей мы позабываем. Вижу, —Завесу с уст приходится поднять.Начну с того же я, с чего искусноТы начал речь. Оставь без возраженьяЯ первые слова, и я погиб.Взгляни вокруг на землю, где ступаетТвоя нога, на солнце, что ееЖивит, и не найдешь души единой —Безгрешнее моей, хотя бы тыИ спорил, царь. Богов я чтить умею,Живу среди друзей, и преступленийБегут друзья мои. И стыдно имДругих людей на злое наводитьИли самим прислуживать пороку:Высмеивать друзей, пусть налицоОни иль нет, я не умею. Тот жеДля них я друг. Ты упрекал меняВ страстях, отец, — нет, в этом я не грешен:Я брака не познал и телом чист.О нем я знаю то лишь, что услышалДа на картинах видел. Да и техЯ не люблю разглядывать. ДушаСтыдливая мешает. Если скромностьВ невинности тебя не убедит,Так объясни ж, отец, каким же могЯ развратиться способом. Иль ФедраТакой уже неслыханной красы?Иль у меня была надежда с ложемНа твой престол, ты скажешь? Но ведь этоБезумие бы было, коль не глупость.Иль быть царем: так сладостно для тех,Кто истинно разумен? Ой, смотри.Здоров ли ум, коли корона манит.Я первым быть меж эллинов горелНа играх лишь, а в государстве, право ж,И на втором нам месте хорошо…Средь избранных, конечно. Там досуг,Да и в глаза опасность там не смотрит,А это слаще, царь, чем твой престол.Теперь ты все уж знаешь. За себяТакого же другого, к сожаленью,Я не могу подставить, чтоб порукойТебе служил. Пред Федрою живойМне также спор заказан. Ты легко быНашел тогда виновных. А теперьХранителем клянусь тебе я клятвыИ матерью-землей, что никогдаЖены твоей не трогал, что ееЯ не желал и что о ней не думал.И пусть умру бесславно и покрытыйПозорным именем, ни в море я,Ни на земле пускай успокоеньяИ мертвый не найду, коль это ложно…Замучена ли страхом, умерлаОт собственной руки она, не знаюИ больше говорить не смею. НоНеправая из дела вышла чистой,А чистого и правда не спасла.

Корифей