Приказано добиться результата. Как была обеспечена реализация реформ в сфере государственных услуг Великобритании - Майкл Барбер

После ряда итоговых совещаний под председательством премьер-министра на Даунинг-стрит, 10 начали поступать данные с мест, которые уже приближались к составленному нами ранее графику. Главными факторами для Блэра были осуществление законодательных актов, принятия которых добился Бланкетт в 2002 г. вопреки мнению оппозиции, и договоренность с французскими властями относительно закрытия лагеря близ Сангатта и ужесточения контроля на границе Франции. Подход, предусматривающий экстремальность ситуации, отмеченной по нашей шкале интенсивности как уровень 3, позволял Бланкетту оказывать давление на другие министерства в правительстве, особенно на Министерство иностранных дел (Foreign Office), которое до того времени медлило признать остроту и актуальность проблемы политического убежища как серьезной внешнеполитической цели, несмотря на согласительный подход со стороны Джека Строу. Проблема убежища на то время была самой актуальной и острой и требовала решения. Но в январе 2003 г. на меня обрушилась лавина трудных дел, хотя год начался для меня с настоящего отдыха. В начале января 2003 г. я был приглашен на конференцию в Сидней, приехав на день раньше, я бросился на крикетный стадион, где, к моему удовольствию, смотрел, как команда Англии пробивается к победе в отборочном матче с мощными австралийцами. Вместе с пивной армией фанатов, завернутых в тентовую ткань, в ярко-желтой шляпе от солнца на голове я выкрикивал слова: «Мы собираемся продуть 4:1». Со времен возникновения кубка «Ashes»[117] до чуда в 2005 г. такой счет казался максимально возможным достижением. Должно быть, в толпе меня узнал корреспондент «Financial Times», и в газете появилась, пожалуй, самая лестная за всю мою карьеру статья обо мне. Под заголовком «Good Delivery» («Выполнено на отлично») корреспондент «Financial Times» написал 3 января 2003 г.: «Прошел слух, что руководитель Группы при премьер-министре по обеспечению реализации реформ в сфере государственных услуг присутствовал в Сиднее на крикетном матче, когда доблестная английская команда сокрушила австралийцев. Совпадение? Вероятно, возрождение английского крикета не будет долговечным: вряд ли Барбер будет воодушевлять команду и на Кубке мира в Зимбабве».

Однако столь идиллическое начало года продлилось недолго. В последний день пребывания в Сиднее я получил сообщение с просьбой перезвонить на Даунинг-стрит, 10. В конце концов, мне удалось поймать дежурного по связям с прессой и выяснить, что произошла гигантская утечка информации в «Financial Times», Нику Тимминсу. Это касалось содержания декабрьского итогового отчета по здравоохранению. На первых полосах газеты от 8 января 2003 г. красовались строки: «Премьер-министр признался, что дополнительные финансовые средства, выделенные Государственной службе здравоохранения, могли быть разбазарены». Внушительная и правдивая фраза «риск огромен», вырванная из контекста отчета, немедленно привлекла к себе внимание общественности. А уж таблоиды на следующий день разгулялись вовсю. «Азартная игра Блэра в реформы здравоохранения со ставкой в 40 млрд фунтов проиграна» – так газета «Sun» интерпретировала данные моего графика.

Получив факты из пресс-офиса, я уже знал, что нужно делать. Не могу сказать, что мне доставили удовольствие эти действия. Я позвонил Алану Милбурну. Дело было в Дарлинг-Харборе, в Сиднее, жарким солнечным утром. Температура выше 20°, солнце палило, вода сверкала, Англия только что выиграла отборочный матч по крикету, а австралийцы, сидя в кафе, заедали горечь поражения мороженым. В Лондоне же, куда я позвонил Милбурну, разбудив его среди ночи, шел снег, а на следующий день ему предстояло принять участие в программе «Today», как раз по поводу моего отчета. Следует отдать должное Милбурну. Сначала он процедил сквозь зубы новогоднее поздравление, а уже затем объяснил, что возникла огромная проблема. Единственное, что мне оставалось делать, – это многословно извиниться и пожелать ему удачи. «Что ж, наслаждайтесь отдыхом до конца!» – невесело сказал мне он.

Вновь оказавшись в Лондоне после длительного перелета, я сразу бросился на Даунинг-стрит, 10, чтобы узнать реакцию на случившееся Питера Хаймана, Джереми Хейвуда и других. Вообще-то Отдел по связям с прессой придумал очень удачный (точный и остроумный) вариант объяснения для представителей лоббистов: мы на Даунинг-стрит, 10 не привыкли рассылать по Уайтхоллу сами себе поздравительные открытки, считая это признаком нравственной силы. А вот Аластэр Кэмпбелл значительно больше интересовался подробностями крикетного матча и старался объяснить три самых неудачных момента в игре, свидетелем которой он был в эти выходные[118].

Тем не менее я предчувствовал, что в Министерстве здравоохранения может возникнуть напряженная атмосфера. И в любом случае доверие к нашей Группе было под угрозой. Я пообещал Милбурну, что разберусь и найду виновных. Оказалось, текст отчета был размножен в количестве 300 экземпляров и разослан всем исполнительным руководителям трестов. Вероятнее всего, утечка произошла именно отсюда. В следующий раз, когда рассылали итоговый отчет, мы строго предупреждали постоянных заместителей министров об их личной ответственности за последствия и выбор адресатов.

Когда я не смотрел крикет, не затыкал пробоины с утечками в стенах Уайтхолла, не занимался проблемами политического убежища по просьбе премьер-министра, я был занят собеседованиями с постоянными заместителями министров, чтобы обеспечить их работу над ведомственными итоговыми отчетами, – в этом и прошла большая часть января 2003 г. Помимо этого, я постоянно отслеживал ключевые индикаторы, особенно еженедельные сводки по уличной преступности и политическим убежищам. И вот в начале февраля сам чирканул себе на память:

Вечером в среду «Liverpool» был выбит командой «Crystal Palace» из Кубка Футбольной ассоциации; когда утром я ехал на велосипеде на работу, был охвачен мрачным настроением из-за проигрыша любимой команды. А вот возвращаясь домой вечером, я словно чувствовал весну в душе. И непонятно почему. Оказалось, что индикаторы уличной преступности и заявок на политическое убежище пошли на убыль… И для меня это было важнее, чем результаты игры «Liverpool».

Самую большую трудность при анализе результатов итоговых отчетов представляла реакция со стороны Министерства внутренних дел. У Дэвида Бланкетта был огромный авторитет политического руководителя, а Джон Джив как постоянный заместитель министра серьезно укрепил ряды этой организации, но внизу, непосредственно на местах, вопреки воле руководителей министерства, управленцы проявляли слабохарактерность, а правонарушения (убийства, торговля наркотиками, переполненность тюрем, терроризм, проблемы политического убежища и иммиграции) проявлялись все острее. Актуальность проблемы нарастала с каждой неделей. Бланкетт предложил мне выступить на конференции перед руководящим составом его министерства. Он призывал меня к твердости, даже к жесткости. Как мы и договаривались, в своем выступлении я указал на разительное противоречие между целями реформы государственной службы и углублением серьезнейшего кризиса, который, по моим прогнозам, вызван торговлей наркотиками, иммиграцией и терроризмом, и может стоить министру его должности. Позже мне позвонил некий руководитель и поинтересовался, не является ли сказанное мною своеобразным ультиматумом со стороны премьер-министра. Я был уверен, что премьер-министр со мной согласился бы, но я ведь с ним не консультировался. Поэтому я ответил: «Нет, это ультиматум, выдвинутый самой жизнью». И пообещал, что буду и впредь делать все возможное, чтобы поддерживать усилия Джива и его коллег по укреплению министерства. Последовали два назначения руководящих сотрудников высшего звена. Специальной целью этого решения было предоставление Дживу большей гибкости в управлении, которая была ему необходима.

Постоянных заместителей министров я знакомил с информацией во время и индивидуальных встреч с ними, и коллективных, напоминая об уроках выполнения предвыборных обещаний и подчеркивая те 10 актуальнейших для Блэра приоритетов, которым был придан уровень 3 по шкале интенсивности. На тот момент к таким вопросам относились:

• уличная преступность;

• заявления на получение политического убежища;

• крупномасштабная преступность (грабежи со взломом и разбойным нападением, кражи машин);

• наркотики;

• отделения скорой и неотложной помощи в больницах;

• время ожидания в лечебных учреждениях Государственной службы здравоохранения;

• уровень грамотности и знание математики в начальной школе;

• общеобразовательные школы в Лондоне;

• регулярная и точная работа железных дорог;

• пробки на дорогах, интенсивность дорожного движения.

Многое из перечисленного было выявлено еще год назад, и в решении ряда задач даже наметился определенный прогресс. Но в целом политическая повестка дня оставалась неблагоприятной, особенно для Министерства внутренних дел, что и объясняет уделяемое ему внимание. Практически все постоянные заместители министров к тому времени поддерживали Группу. Они убедились, что, кроме мониторинга, мы обеспечивали их реальной практической поддержкой. Применительно к проблемам уличной преступности, торговли наркотиками, политического убежища мы также помогали министерствам эффективно сотрудничать друг с другом в составе того желанного, но неуловимого так называемого объединенного правительства, о котором так много говорили. Наша способность предвосхищать, прогнозировать проблемы, а не только реагировать на их возникновение, не осталась незамеченной. Как метко заметил один из постоянных заместителей министров, «мы все время стремимся хотя бы на шаг обогнать Группу, но пока нам это не удается».