Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода - Оле Нидал

Вечером дорога кончилась. Мы снова провели ночь в сарае на крыше деревенского дома. На следующее утро люди пообещали дать нам лошадей, чтобы мы поехали дальше. Они очень долго не могли собраться вместе, а когда привели моего коня, его седло оказалось без стремян: лама должен ехать на привязи и не причинять животному боли, пытаясь самостоятельно подгонять его. Я соблюдал это условие ровно до тех пор, пока мы оставались в поле зрения селян. Потом мальчик, ведущий коня под уздцы, получил благословение, и я поехал дальше сам, насколько это возможно делать без опоры для ног. Мой зад немного болел, но в остальном все оказалось в порядке. После полудня мы с Ханной, Куртом и Педро галопом прискакали туда, где собирались ночевать. Остальные предпочли более умеренную скорость.

Мы ночевали в Карма Чу, где Кармапы останавливались по пути в Карма Гён. Место было прекрасное. Люди, настоящие ученики Кармапы, независимые и сильные, изобретательно используя доступные материалы, построили в гигантском треугольном русле реки нечто напоминающее западную крепость. Мы проговорили допоздна; их уровень информированности нас потряс. Они знали, в какой стране находятся некоторые из наших учителей, и были по большому счету в курсе общего направления их работы.

Прослышав о нашем увлечении скоростью, они дали нам с Куртом очень быстрых лошадей. После того как Яцек и Букхард несколько раз свалились на землю, а наши скакуны изрядно устали, мы поехали вдоль реки, восхищаясь живописными пейзажами. Я благословлял людей, наклоняясь к ним прямо из седла, – это ощущалось как-то очень привычно. Сразу после полудня мы перевели лошадей через замерзшую реку и оказались у цели. Впереди, немного правее нас, возвышались просторные и лишь частично разрушенные здания монастыря Карма Гён.

Переезд в Карма Гён

Карма Гён

Старинный алтарь

Люди выстроились перед воротами в ожидании. Они уже узнали о нашем приближении, хотя мы терялись в догадках, каким образом. Мы спешились возле главного входа в монастырь, поклонились и вошли. Там мы с радостью рассматривали множество тханок и небольших статуй, которые местным жителям удалось спасти от красной банды Мао. Эти реликвии поместили в новое окружение, а недавно отреставрировали и главную статую Будды. Их успехи нас особенно радовали, учитывая то, что речь шла о втором по важности центре Кармапы.

Ответственность за восстановление Цурпху лежала всего на одном человеке – мы прозвали его Бобром за выдающиеся передние зубы, – а здесь работу поделили между собой трое сильных мужчин. За несколько часов они провели нас по многим особенным местам. Карма Гён находится рядом со скалой в форме полумесяца, предсказанной Гампопой, учеником великого йогина Миларепы, и каждый участок здесь имеет просветляющее значение. Многое также служит людям на практическом уровне. Полуразрушенная ступа, установленная когда-то на зубе Второго Кармапы, ощущалась почти как живая и пользовалась у местных жителей большой популярностью. Страдая от зубной боли, они прислонялись к ней головами.

«Бобёр»

Я дал благословение, и мы раздали почти все последние подарки. Ламинированные фотографии из Шварценберга им особенно полюбились. Сегодня на востоке от Лхасы люди хранят на алтарях примерно тысячу изображений Кармапы, Шамара Ринпоче, Красной Дакини Мудрости и Черного Плаща. В ответ нам давали очень необычные реликвии – кусочки шляп, рубах или сапог первых трех Кармап. Планировалось, что через два дня на инаугурации нового главного изваяния Будды эти драгоценные предметы будут вложены ему в сердце.

Возвращаясь, мы решили проехаться верхом под полной луной. Все шло отлично, пока луна светила, но в Карма Чу она скрылась, и друзья посоветовали нам остановиться. Нужно было воспользоваться их проницательностью. Через час все внезапно погрузилось в кромешный мрак, и наше романтическое представление, что животные способны видеть в темноте, оказалось ошибочным. Началась невообразимая кутерьма. Ханна вслед за Куртом въехала на ложную тропу, и, когда тот крикнул, что надо возвращаться, оказалось, что лошадям негде развернуться. Когда она спешилась, чтобы облегчить разворот, ее транспортное средство бесцеремонно ускакало прочь. Конь Курта запаниковал и перестал слушаться; галопом он все быстрее понесся вниз по узкому ущелью. Проводник, сидевший за спиной Курта, предусмотрительно соскочил на камни, но наш немецкий наездник был другой породы. В конце концов лошадь сбросила Курта и упала, чуть не придавив его собой, – она промахнулась всего на несколько сантиметров. Похоже, сделанные в Карма Гёне пожелания, чтобы работа не становилась скучной, были услышаны. Пока это происходило, мы чувствовали силу Защитников; все были уверены, что ничего серьезного не случится.

Пока это происходило, мы чувствовали силу Защитников; все были уверены, что ничего серьезного не случится.

В нескольких минутах езды оттуда люди вышли из домов и ждали нас. Их, должно быть, позабавило все это действо, а теперь они хотели получить благословение и что-нибудь нам продать. Пока мы на тибетском языке объясняли у костра медитацию на Шестнадцатого Кармапу, пропавшие лошади вернулись, неся на себе нашу поклажу. Где-то в ночном ущелье остались только местные приобретения – жестяная сковорода, сделанная из старой бочки для бензина, и сушеная ячья нога, из которой Педро частенько готовил превосходные котлеты.

Кхампы

На следующий вечер грузовик с мешками чая так и не появился. Но хуже было то, что куда-то запропастился и Курт. Желая развлечься, он ускакал вперед на самом быстром коне и должен был уже ждать нас на месте. Люди заволновались, но как только мое Мо сообщило, что он в порядке и скоро приедет, он показался поблизости, верхом на взмыленном скакуне. Он просто заблудился в соседней долине.

Тибетцев обычно впечатляло то, как я держу в руках четки, делая гадание, – они называют его «Мо», – но большинство из них не знало принцип его действия. Многим казалось, что с помощью Мо можно что-то изменить, но умный человек обычно оставляет такие вещи на усмотрение Будд. Когда вы гадаете таким способом, ваше сильное желание приносить другим пользу пробуждает вневременную природу мудрости в вашем уме. Преодолевая ограничения пространства и времени, вы просто «знаете», когда какие тенденции будут активны. Как и все в Алмазном пути, эту способность передает человеку его учитель.

Преодолевая ограничения пространства и времени, вы просто «знаете», когда какие тенденции будут активны.

Мо – пробуждение изначальной природы мудрости

Опоздание грузовика подарило нам самый редкий и ценный ресурс – время на медитацию и письма. Нас пригласила пожилая йогическая пара. Супруги решили вместе провести остаток дней в медитационном отшельничестве. Это было трогательно, но безответственно: они приступили к ретриту, имея лишь самые поверхностные инструкции. К счастью, тексты Кагью легко понять. Нам пришлось чуть ли не драться, чтобы, уходя, не унести с собой их единственное добро – вещи, в которых будут отчаянно нуждаться они сами.

Наконец прибыл наш транспорт. Дорога, по которой мы приехали, на следующий же день обрушилась, и кто-то проложил импровизированный зигзагообразный маршрут по другому берегу реки. У единственного моста – древнего деревянного сооружения – водитель остановился и попросил нас перейти на ту сторону пешком. Затем он буквально пролетел его на полном ходу. При меньшей скорости грузовик просто провалился бы сквозь дощатый настил.

Несколько недель мы провели в таких краях, где люди никогда не видели белого лица. К нашему облегчению, они не провожали нас изумленными взглядами – только иногда подходили получить благословение. В этом отношении, как и во многих других, тибетцам удавалось сохранять хороший стиль по сравнению с большей частью Третьего мира. Изумиться однажды пришлось нам самим: формы и размеры домов на другой стороне реки были настолько идеальными и так удачно вписывались в ландшафт, что деревня казалась живым организмом.

К нашему удивлению, от Чамдо до Дерге ходил рейсовый автобус. Продавать билеты иностранцам здесь не разрешалось, но кассир пошел на риск ради вожделенной валюты. Нас всегда поражало то, насколько буржуазными оказывались коммунистические китайцы и на что они могли решиться, когда выдавалась возможность заполучить товары чуть лучшего качества. Великой роскошью было ехать по этой дороге, напоминающей стиральную доску, сидя под крышей, а не полулежа под снегом в открытом кузове. Девушка справа от меня опозорила свою семью: влюбилась в китайца, чего здесь не случалось почти никогда. Напротив нее сидел мальчик с синдромом Дауна и изобретательным умом. Он то и дело подавал эротические знаки окружающим девочкам. Поскольку он шумел и закрывал вид на фантастические горы, я пару раз усадил его обратно на место, но он угомонился лишь тогда, когда поднялась мощная женщина-кхампа со словами: «Ну-ка, посмотрим, что он тут предлагает», – и схватила его за причинное место.