Снежный барс (СИ) - Поляков Влад

Спокойствие и деловитость победителей, которые вовсе не продолжили бегство, спасая свои жизни от заслуженного отмщения Директората. Они… занимались тем, что «осваивали полученные ресурсы», как любили говорить капо Синдиката и работающие на тот или иной клан полунезависимые кондотты пилотов-наёмников. Приходилось такое уже видеть! Один раз и вовсе тогда, когда он с трудом ушёл ещё с двумя пилотами на едва дышащих, готовых вот-вот взорваться от повреждений реакторов колоссах. Тогда они чудом остались живы, но вынуждены были смотреть с уцелевших систем наблюдения, как солдаты синдикатовского клана внутри своих колоссов, частью и вовсе био или извращённых бионическими модулями исходных колоссов классических, так же деловито сортируют доставшиеся им трофеи.

В то время Фрэнк Готти был ещё молод, желал получить звание лейтенант-коммандера и абсолютно верил в то, что Корпус пилотов Директората сильнее всех и духом пилотов и мощью самих колоссов. Тот бой в первый раз показал ему, что это не совсем так… а то и вовсе совсем не так. Наряду же с обрушением доселе крепкого убеждения, оставил неизгладимый шрам на душе. Точнее шрамы, в число которых вошёл страх перед пилотами-псионами, ненависть прежде всего к кланам Синдиката, а ещё к их деловито-циничному сбору трофеев. И вот оно, эхо из далёкого прошлого, добралось даже спустя долгие десятилетия.

Тайгер, Меерштайн, Бельская, Свирский… Все они — за исключением О’Мэлли, явно ведомой, управляемой в сей компании — идеально подходили под психотип пилотов Синдиката. Раньше… Притворство, иного и быть не могло. У кого-то больше, как у Тайгера. У другой, Марии Бельской, просто ничего толком нельзя было понять из-за особенностей психики представителей этого рода, фрагментированной и порой конфликтующей меж отдельными осколками-гранями. Тайна для многих, но посвящённые всё же знали. Знали и старались помалкивать, потому как ещё одной особенностью этого рода была повышенная, порой болезненная тяга к мщению по действительным и надуманным поводам. Если б не их полезность, то и в число Директоров не входил бы один из рода, и вообще…

Только не об одной Бельской стоило беспокоиться. Меерштайн с её ранее вообще не особенно скрываемой ненавистью к собственной семье. Свирский… этот был не то что ведомым, просто показывал готовность направиться по наиболее выгодному для него пути. В случае выбора между смертью во благо Директората и бунтом он выбрал последнее без сомнений и колебаний. Конформист, пускай и с некоторыми крепкими принципами. Но принципы он применял лишь для тех, кого считал своими близкими, а государство для него и ему подобных всегда было… где-то сбоку.

Идеальное пополнение… для одной из работающих на Синдикат кондотт, а то и для какого-либо клана. Пополнение, уже на старте имеющее политический капитал, который так просто реализовать. «Ускользнувшие из оков Директората», он словно видел напечатанные строки и произносимые врагами его государства слова. Сомнений в том, что карту беглецов, да ещё из благородных семейств, да ещё закончивших Железную Академию будут играть долго и с удовольствием, не имелось. Появись чудесным образом в Директорате беглецы из Синдиката или там Империи Скульпторов схожего ранга значимости — Директора завыли бы от восторга и от дали команду «Фас!» Хранителям Пути — этой спецслужбе, занимающейся прежде всего нахождением внутренних врагов, контрразведкой и пропагандой. Только беглецы из Синдиката, спасающиеся от, например, последствий войны кланов, искали убежища в Стальной Гильдии или Империи Скульпторов. Куда реже пытались укрыться в более мелких государствах, в Окраинных мирах или просто болтались от одной звёздной системы к другой, сколачивая собственные наёмные отряды или присоединяясь к уже существующим. В Директорат с его разумными, нужными, но кажущимися им жестокими и лишними ограничениями беглецы если и совались, то лишь покинувшие Гегемонию Чистоты. А это уже совсем иная история.

Как бы то ни было, давать беглецам уйти было нельзя! Потому Фрэнк Готти первым делом приказал командиру бронемашины на полной скорости нестись в направлении преследующих бунтовщиков кадетов. Шесть средних колоссов — это при правильном использовании солидная мощь, даже если учитывать низкий боевой дух большинства и частично устаревшие, слабые машины. Всё равно их можно будет использовать. Уж он точно сумеет это сделать!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 11

Блаженны прыгающие, ибо допрыгаются они! Сие несколько переделанное изречение, пожалуй, неплохо подходило к складывающейся ситуации. И эпитет «допрыгавшиеся» стоило применить отнюдь не к нам, а к тем наивным чукотским вьюношам, которые нас догоняли. Вроде как шесть средних колоссов, но два из них дерьмо полное и безвариантное, третий просто устаревшая и слабая конструкция. Четвёртый… тоже ни разу не удачен. Лишь пятый и шестой, а именно «Гробовщик» и «Кочевник», действительно относятся к числу достойных внимания сколь-либо грамотного пилота.

На сканерах, что моего колосса, что «Ландскнехта» Саманты эти шесть отметок уже не просто появились, но были видны отчётливо. Так и хотелось рискнуть, организовав этакую кинжальную контратаку, вполне способную выдать паре-тройке колоссов серьёзных таких, внушительных пинков, тем самым заставив обратиться в бегство ещё способных это сделать. Эх, если бы нас сейчас было не двое, а хотя бы трое и под третьим я имею в виду «Сокрушителя» Марии. Связка из сверхтяжа, тяжа и среднего колоссов, к тому же с пилотами-псионами, вошедшими в боевой транс, мигом показала бы той шестёрке, кто есть ху. Однако… Сейчас, нашей основной задачей было прикрытие троих боевых товарищей, которые, ко всему прочему, заняты доставкой трофеев, а не только собственных повреждённых машин в безопасное во всех отношениях место.

— Придётся работать от обороны, — вздыхаю я, уже зная, что ответит Саманта. И она оправдывает ожидания.

— А ты попробуй на связь с ними выйти, выбесить их посильнее. Ну и я перца им под хвост добавлю!

— Одному ты уже добавила под хвост. Правда несколько иную материальную составляющую. Внутри «Кочевника» наш бывший староста обретается. А «Гробовщиком», если не ошибаюсь, управляет Джеремайя Лоредан, у него претензии если есть, то ко мне.

Хохот Меерштайн. Девушка явно находила забавным ситуацию, и в чём-то я был с ней согласен. Да и вообще, вот промедлят они ещё немного, не станут напрягать мощь своих колоссов до предела, тогда просто не успеют нас двоих втянуть в бой, тем самым, получив хоть какие-то шансы достать ещё и наших товарищей. Хреновая у преследователей ситуация, ой хреновая! Да и не знают они толком степень поврежденности наших колоссов и уровень истощения боезапаса. Могут предполагать, опираясь на общую логику и внешний вид, а это далеко не все нужные факторы.

Посему… действительно стоит побеседовать. Вежливо или цинично, с деловым настроем или просто в качестве попытки как следует выбесить врага, лишив его трезвости мысли. Вызов. На общей частоте, открытый, без какого-либо кодирования, но вместе с тем направленный именно на эту шестёрку пилотов. И нам отвечают, даже как-то слишком быстро. Неожиданно, однако!

— Мигелито, старый знакомый! — преувеличенно радостно восклицаю, хотя и ежу понятно, что этой радости и в помине нет. — Неужели, ты вместе с остальными столь сильно соскучились по мне и особенно Саманте, что устроили такой резвый марш-бросок? Да ещё и, как я понимаю, ты командир этого отряда? Впечатлён.

— Командует нами вице-адмирал Готти, — опять очень уж быстрый и откровенный ответ. — И мы, исполняя приказ, должны вас уничтожить! Это велит нам долг перед Директоратом и честь наших семей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Правильные, насквозь идеологически верные слова, но… Зачастую они не значат ничего, а вот интонации, с которыми они произносятся, и есть истинная суть сказанного. Как сейчас. Панкратц не фанатик, хотя его род и полностью предан Директорату. Только предан расчётливо, разумно, получая от этой своей верности кучу мелких и пригоршню крупных бонусов. Это не Синклеры, не Жене, не Валленберги и не иные, которые действительно верны с той или иной приправой фанатизма.