То, что действительно важно - Владимир Корн

Телосложения принц был достаточно хрупкого и весил не так уж много, да только вот кроссом по пересеченной местности с мешком муки на плечах я никогда не увлекался. Теперь понял, что зря. К тому же и весил он больше чем мешок.

Жюстин попытался извиниться за те неудобства, что он причиняет, катаясь по лесу на моей спине.

Я успокоил его, заявив, что сейчас он обладатель единственной в Империи говорящей лошади. Эти слова мне удалось произнести за три приема, и наградой стал сдерживаемый смех Жюстина, отдаленно похожий на хрюкание.

Действительно, смотрелись мы достаточно нелепо: один едет на другом, да еще и с обнаженным клинком в руке.

И опять был пот, потоком заливавший меня, начиная с макушки, и опять сердце пыталось вырваться из груди, и снова не хватало воздуха в легких.

Кроме того, жгло в правой ноге, где через дыру в штанине, виднелся порез. Пусть не сильный и не глубокий, но постоянно кровоточивший. И я не помнил, когда получил его, в бою возле пристани или когда в очередной раз упал под тяжестью Жюстина.

Когда я рухнул на землю в третий или четвертый раз, то долго не мог заставить себя подняться на ноги. Не знаю, сколько бы я пролежал, ловя широко открытым ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, но когда послышался треск сучьев на склоне холма, поросшего густым кустарником, у меня хватило сил вскочить, подхватить на руки чертова наследника Эйсенского престола и даже побежать.

Шум приближался, мы не успевали уйти от него, он становился все ближе.

Отчаявшись, мы встали плечом к плечу, выставив в сторону приближающегося врага все, что у нас оставалось из оружия, клинкерт, пистолет и кинжал.

Жюстин держался рукой за дерево, потому что левая нога его упорно не хотела разгибаться из-за распухшего колена.

Когда шум погони приблизился вплотную, из кустарника показалась кабанья голова, здоровенная такая, под стать самому ей обладателю. Именно таких кабанов и называют секачами.

На наше счастье вепрь оказался в благодушном расположении духа и обошел нас по широкой дуге.

Солнце ужу скрылось за верхушками деревьев, когда я выдохся окончательно.

Надеясь на то, что нам удалось удалиться достаточно далеко, мы остановились на ночлег.

Получить огонь с помощью кремня и огнива сущая безделица и с добычей мне повезло практически сразу. Крупная рыбина, не иначе как из семейства лососевых, поскольку мясо у нее было красного цвета, будто бы специально дожидалась меня в устье небольшого ручья, впадающего в Сотру, стоило мне удалиться на пару десятков шагов от нашего лагеря.

Я с трудом вырвал из рук Жюстина эфес клинкерта, поочередно разгибая ему пальцы, насадил добычу на лезвие и пристроил над костром. Конечно, рыбу такого размера нужно запекать, обмазав глиной или жарить, порезав на куски, но слишком уж сильно хотелось есть.

Жюстин закрыл глаза, прижавшись спиной к стволу дерева, и на наследного принца он был похож в последнюю очередь.

Грязное лицо с потеками пота, волосы, сосульками свешивающиеся с головы. Когда-то нарядный камзол, весь расшитый золотой нитью тоже представлял собой печальное зрелище. Во сне его лицо приняло обиженное выражение, и он выглядел совсем юнцом, несчастным и грязным.

Да и сам я выглядел не лучше.

К тому времени, когда рыба сделала вид, что готова к употреблению, я успел прополоскать в речной воде свои вещи и пристроить их сушиться рядом с костром.

Вот только от солнца оставался лишь последний привет, и костер пришлось затушить.

Жюстин не понял значение слова — "палево" — пока я не объяснил его в доступных ему выражениях.

Ужинали мы почти в полной темноте и нам едва хватило полусырой рыбины, чтобы приглушить чувство голода.

Всю ночь мы просидели, прижавшись спиной друг другу, и ближе к рассвету я почувствовал, как спина Жюстина становится все горячей.

Когда рассвело, он еще держался, но к уже полудню начал терять сознание и бредить.

К утру у него ужасно распухло колено, и когда я слегка надавил на него пальцем, Жюстин не смог сдержать болезненный вскрик. С подъемом ноги дело было ничуть не лучше, и опухоль своей величиной соревновалась с опухолью на колене.

И что мне теперь делать? Я понятия не имею, как все это лечится. Вот кровь из носа останавливать умею отлично, хоть из своего, хоть из чужого. Для этого необходимо не слишком сильно и достаточно резко ударить ребром ладони под основание черепа и все. Такое действие помогает непременно, проверено много раз. Но не течет кровь из носа, не у меня, ни у Жюстина, вот в чем беда. А вот жар у него нешуточный.

Наверное, в этом лесу много трав и кореньев, которые, если их заварить, помогут, да как их определить? И в чем заваривать?

Я прикрыл Жюстина уже успевшей высохнуть на жарком солнце своей курткой и отправился исследовать окрестности, не отваживаясь удаляться слишком далеко. В паре десятков шагов обнаружил чью-то стоянку со старым кострищем, но ничего такого, что могло бы пригодиться не нашел, хоть и тщательно осмотрел все ближайшие окрестности.

А вот шалаш был отличный, так что имело смысл перебраться сюда в любом случае. Что я и сделал. Перенес на руках Жюстина, благо было совсем недалеко и уже привычно.

Наловил рыбешек размером в ладонь, но жирных и очень вкусных. И еще, нашел кусты со стручками желто-красного цвета, такие же, что я обнаружил еще в первые дни своего пребывания в этом мире. Разве что были они не в пример мельче, видимо вследствие более холодного климата в этих местах. Но от этого они не потеряли свой вкус. Печеная на углях рыба в жгучем кисло-сладком соусе. На вкус вполне, но долго этим питаться не будешь.

Но не это самая большая проблема. Парня срочно нужно к лекарю.

У него жар и рыбу вполне можно запекать на его на груди.

Кстати, как я успел заметить, судоходство на реке было довольно оживленное. Полно и лодок и более крупных судов, некоторые из которых даже шли под парусом.

Вот только маленькая проблема. Нисколько не сомневаюсь, что наследника ищут. И ищут его обе стороны. И те, кто желают доставить Жюстина к отцу, и те, кто мечтает увидеть его мертвое тело.

В любом случае, для начала необходимо переправиться на противоположный берег реки. И сделать это будет лучше ночью, тайком. На другой стороне, ниже по течению Сотры, расположено какое-то селение, я увидел его огни еще вчера, перед тем, как уснуть.

Самое умное было бы посоветоваться с самим Жюстином, он должен быть в курсе местных реалий, хотя бы в какой-то степени. Но сейчас это занятие бесполезное, в те редкие минуты когда он не находится в горячечном бреду, я могу всего лишь напоить его. Даже от еды он отказывается.

Попытаться привлечь к себе внимание, махая чем-нибудь с берега или разведя дымный костер? Где гарантия, что тот, кто обратит внимание, не окажется тем, кого мы будем рады видеть в самую последнюю очередь? Быть может, я перестраховывался, но почему-то Жюстин сам, стуча зубами о край деревянного ковшика, что я нашел подвешенным к одной из стоек шалаша и из которого поил его водой, сказал, что люди Ромерта будут искать его непременно. И его слова нельзя было трактовать иначе, как в том смысле, что именно Ромерт заинтересован в его скорейшей гибели.

Дилемма. И здесь нельзя оставаться и отправляться в путь опасно. Да и на чем? Необходимо плавучее средство, лучше в виде лодки. Нашел я одну, недалеко от места нашей стоянки. Но когда попытался сдвинуть ее с места, взявшись за острый нос, лодка от ветхости переломилась пополам.

Либо же делать плот. Из инструментов у меня только кинжал. В принципе можно пережигать стволы деревьев на костре, не так уж много бревен нам и нужно. Три, от силы четыре, в зависимости от диаметра. В конце концов, я могу плыть рядом с плотом, держась за него и задавая ему движение и курс.

Вот этим я и сейчас займусь, поиском подходящих для плота бревен, зайдя вверх по течению, чтобы было удобнее их сплавлять.

Первое бревно я нашел быстро, и это было именно бревно. Гладко ошкуренное, оно лежало на небольшой отмели возле берега, принесенное высокой водой. И диаметр его был подходящим и длина. Если пережечь пополам и добавить еще одно такое же, идеально подойдет для моих целей.

Чем их скрепить между собой? Да придумаю что-нибудь, ветки кустарника, лианы, часть одежды разорву на полосы, шканты какие-нибудь на поперечинах. Главное, раньше времени не заморачиваться, выкручусь.

С веселым настроением я сплавил бревно до нашего убежища. Вода, кстати, совсем не холодная, бывало и много хуже. Помню, поднимали мы утопленную баржу, с реки только сошел лед, и приходилось напяливать на себя все, что было теплого из одежды. Баржа едва возвышалась над водой, а где-то там, внутри ее, находилась пробоина. Которую и необходимо было заделать, перед тем, как откачивать воду. Жутко не хотелось лезть в холодную темноту, где воздух был только под палубой, а сама баржа заметно покачивалась и в любой момент могла сползти на глубину.