Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу! - Юлия Славачевская

— За что? — созрела я для подробностей.

— Э? — Опять дурачком прикидывается, рыбный шашлык! Чебуреков зубастых на его рыбий хвост нету!

— За что его туда посадили?

— Как обычно — за попытку кражи княжеской собственности, — нехорошо усмехнулся визави.

— И что он украл? — Я никак не могла соотнести — что же такого тролль мог стырить у князя. Кто тролль — а кто диэр! Что между ними общего? На статуэтку позарился? Кошелек слямзил? Сокровищницу обчистил? Мыр?! Дурь какая. Тоже мне, нашли карманника!

— Тебя, — ласково сказали мне и зажали в руках. На всякий случай, что ли?

Я выскользнула и дернула нахала за кончики синих патл. Не больно, но ощутимо. Пусть знает, что его жертва не настолько безобидная зверушка и умеет огрызаться.

— Я не собственность, — поправила собеседника, решительно бултыхая ногами. Глухо: — И меня не крали!

— Собственность, — кивнул Домир, опять пригребая меня и бережно прижимая к груди. — После церемонии — ты полная и безраздельная собственность князя. И тебя пытались украсть несколько раз. За это кое-кто и поплатился свободой.

Я слушала его вполуха. Новость просто деморализовала.

— Поставь меня на землю, пожалуйста, — прошептала я. На глаза навернулись непрошеные слезы: «Мыр, как же так?!»

Меня выпустили из рук, и я ушла под воду.

— Буль-буль! — выразила свое возмущение.

Выловили за рубашку и снова посадили на руку. Как грудничка, ей-богу! Нет, младенцы и те лучше плавают.

— Спасибо! — порадовалась я своему спасению. Отряхнулась и потребовала: — Отправь меня на берег, к друзьям. Мне срочно нужно организовать спасательную экспедицию!

— Тьфу ты! Для тролля? — удивился атлет. — Ты пойдешь спасать зеленого монстра?

— Это уже расизм! — бесстрашно заявила я. — Угнетение по цвету кожи и размеру клыков!

— Хорошо, — согласился Домир, пристально заглядывая мне в глаза, словно мент, который хотел увидеть степень опьянения или определить принятый наркотик. — Я верну тебя обратно, только помни — здесь все не такое, каким тебе видится.

— Ох, удивил! — буркнула я. — Это вообще мир глюков и духов. А я тут как Царевна Лебедь.

— Я доставлю тебя на берег, — покладисто пообещал Домир. — Потом. Но для начала я хочу показать тебе весь мир. Мой мир.

— Что-то ненавязчиво мне подсказывает, что отказаться от экскурсии у меня не выйдет, — надулась я, потихоньку высчитывая в уме, как мне провернуть план спасения Мыра с наименьшими затратами и минимальными потерями личного состава.

— Ты правильно думаешь, — клыкасто улыбнулся русал. На его щеках появились симпатичные ямочки, хоть глаза и не улыбались.

Еще один хищник открыл охоту. Опять. И чего им от меня надо, я им что — кусок жареного мяса? Где бы еще в мышьяке поваляться, чтобы стать несъедобной?

А дельфин довольно фыркнул, обдав меня фонтаном воды.

Мне прикрыли глаза. Что-то свистнуло рядом. Рука с моих глаз исчезла, и передо мной предстал… Нет, совсем не очередной соблазнительный мужчина. Он находился как раз сзади.

Перед моим взором простирался тропический остров с буйной зеленой листвой. Хоть мы все еще болтались в воде на некотором расстоянии от берега, я даже отсюда слышала пение птиц.

— Это что? — хлопнула я ресницами, мгновенно включая режим «блондинка тупая, шибко наивная».

— Это мой дом, Леля, — довольно сообщил мне Домир, подплывая ближе к суше. Ну и я, понятное дело, рядышком поплавком болталась. — И он может стать твоим тоже.

— Здесь? Что-то мне как-то не хочется, — обтекаемо сказала я, во все глаза рассматривая пышную тропическую красоту.

Признаюсь по секрету: я, конечно, бывала на нескольких островах вблизи экватора. Даже в Доминикане отдыхала — очень уж наши сотрудники ее нахваливали, хоть из-за билетов и недешево.

Но все знакомые мне курорты в основном жутко испоганены, загрязнены туристами и цивилизацией. А вот нетронутого людьми первозданного тропического эдема мне еще видеть не доводилось.

Мы подплывали все ближе и ближе, и тут я спохватилась:

— Домир, если не секрет, ты как на берег выйдешь? С хвостом? — Ляпнула: — Тебе помочь?

— Спасибо, конечно, — со смешком прижал меня к себе мужчина, преспокойно выходя на берег. На двух ногах.

Я даже у него с рук свесилась, чтобы внимательно посмотреть и пощупать. Украдкой. Точно! Две длинные мускулистые ноги. Смуглые. Это как?

— Нравится? — оторвал меня от лихорадочных размышлений Домир.

— Симпатично, — машинально кивнула я, возвращаясь в прежнее положение. — О!

За эти несколько мгновений исчез синий русал. На руках меня сейчас держал смуглый красавец-островитянин с буйной черной шевелюрой и глубокими синими глазами.

— Мимикрия? — выпалила я, ища хоть какое-то научное объяснение этому феномену.

— Второй облик, — снисходительно пояснил он, унося меня в глубь острова. — Для удобства на суше.

— Ага, — потерла я лоб в растерянности. — А куда ты идешь?

— Домой, — просто ответил он, заходя под сень деревьев.

Спустя несколько минут передо мной открылась дивная картина. Небольшое бунгало на берегу залива, построенное под сенью пальм, с видом на безбрежный океан. Рядом сложенная из кирпичей не то печка, не то очаг. Сбоку бочонок, а в нем — огромные белые кости.

— Вот мы и дома, — сообщил Домир, осторожно усаживая меня в широкий шезлонг и накидывая на плечи тонкую мягкую ткань золотистого цвета.

— Это ты дома, — поправила его я, крутя головой в разные стороны. — А я — в гостях.

— Это может стать и твоим домом, Леля, — нежно улыбнулся он, щелкая пальцами.

Из бунгало, небрежно отирая руки о цветастый передник, вышла гигантская горилла трехметрового роста. Крик застрял у меня в горле, и вообще… как-то нехорошо стало. Ик! Тоже мне почтенная домохозяйка! А косточки небось она обгладывала. Мне совсем схудилось: вдруг человечьи? Боже избави от такого дома!

Мохнатое чудовище обменялись с Домиром понимающими взглядами, и я почувствовала себя одновременно Гензель и Гретель, твердо решив, что ничего существенного тут есть не буду. Проще поголодать.

Обезьяна мигом сгоняла вверх на пальму, срубила гроздь зеленых орехов огромным мачете, тут же метнулась обратно в бунгало и вынесла на подносе два бокала с белой непрозрачной жидкостью.

— Ик! Спаси… — выдавила я, когда громадная лапища, украшенная клочками черной жесткой шерсти, протянула мне бокал, а зубастая пасть расплылась в довольной улыбке. — …Бо! Ик!

— Это Мааль, это — Леля, — представил меня горилле Домир. (Правильно, должна же она знать, кого жрать! Вдруг Лели в дикой природе поголовно ядовиты?) Погладил шерстистый бок. — Мааль помогает мне по хозяйству.