Бессильная - Лорен Робертс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне кажется, что я снова в бальном зале, смотрю на море, состоящее из нескольких оттенков зеленого. Ветви, усыпанные листьями, колышутся на ветру, как еще вчера нарядные женщины на танцплощадке.
Вот.
Мой взгляд останавливается на разрыве между ветвями деревьев, на паузе в танце их листьев. Это — река, ручей, источник воды. В данный момент мне все равно, что это чертова лужа.
Я мучительно пробираюсь обратно к твердой земле, дыхание сбивается. К тому времени, когда мои ноги коснулись почвы, солнце пробило себе дорогу по небу, сообщив мне, что уже поздний вечер.
И тогда я ухожу. В сторону воды, которой так жаждет каждый участник после того, как его накачали наркотиками и заставили часами продираться через лес. Отец сплел для нас ловушку, в которую мы все охотно попадаем.
Часы. Долгие, утомительные часы продирания сквозь листву — вот к чему свелась моя жизнь. Я встретил несколько ядовитых змей и растений, и те, и другие осмелились приблизиться ко мне.
Мне чертовски скучно.
Мои глаза и тело бодры, пока я иду вперед, но мой разум блуждает так же часто, как и я сам. Я думаю об Испытаниях, об участниках…
И тут мои мысли останавливаются на ней.
Стоп.
Если Пэйдин так хочет меня возненавидеть, я могу сделать это очень, очень легко. Для этого не нужно многого. Но я эгоистичен, слаб и не хочу, чтобы ей было трудно оттолкнуть меня.
Она обескураживает не меньше, чем завораживает. Ее красивый рот говорит одно, а глаза цвета океана — другое. Она вытаскивает нож из моей спины только для того, чтобы сказать, что закопает там еще один. Она сбивает с толку, завораживает, и мы совершенно не подходим друг другу во всех смыслах. Она — пламя, и я собираюсь обжечься. Она — океан, и я утону.
Я провожу рукой по лицу, желая обвинить обезвоживание в том, что со мной, черт возьми, что-то не так.
Никогда еще ни одна девушка не оказывала на меня такого влияния, и это абсурдно, абсолютно раздражающе. Но потом я усмехаюсь, вспоминая, как бьется ее сердце под моими пальцами, как перехватывает дыхание при каждом моем прикосновении, как ее глаза впиваются в каждую улыбку и ямочку, которые она якобы ненавидит.
Чувство абсолютного раздражения от того, что кто-то так сильно на нее влияет, определенно взаимно, хотя я уверен, что она будет отрицать это, приставив кинжал к моему горлу.
Очень злобная.
В свете заходящего солнца что-то блеснуло, привлекая мое внимание.
Справа от меня на ветке висит меч в ножнах, серебряная рукоять которого перемигивается на свету, когда я делаю шаг к нему. Мне требуется лишь мгновение, чтобы забраться наверх и отвязать пояс от ветки, а затем спрыгнуть с дерева.
Скорее всего, по всему Шепоту спрятано оружие и другие предметы, которые мы можем использовать.
Так легче добыть кровь. Легче сделать все интересным.
Я надел пояс и ножны на талию, а затем достал меч и стал рубить густую листву.
Почти на месте.
Земля покрыта тенями, а у меня теперь есть кролик, которого нужно приготовить, и желудок, который нужно накормить. Наткнувшись на одну метательную звезду, глубоко засевшую в коре дерева, я метнул ее в ничего не подозревающего кролика, привязанного теперь к моему поясу.
Я приостановился, услышав его раньше, чем увидев.
Журчащая, славная вода. Затем из-под деревьев вытекает небольшой, неглубокий ручей, бегущая вода которого скачет по камням, устилающим его. Я замешкался, обшаривая глазами это, казалось бы, спокойное место.
Все было чисто — до поры до времени.
Я подползаю к краю ручья, опускаюсь перед ним на колени и каждые несколько секунд бросаю взгляд через плечо, не желая оставлять спину открытой. Я брызгаю прохладной водой на лицо, позволяя ей стекать по коже и обнаженной груди.
Из небольшого бассейна в нескольких десятках футов от меня вытекает журчащий ручей, вода в нем чистая, прозрачная и прохладная.
Созданная человеком.
И свежая. Несомненно, это дело рук Гидроса, позволившего нам получить эту небольшую порцию свежей воды. Я благодарю Чуму, что вода настолько чистая, настолько очищенная, что это избавляет меня от необходимости как-то ее кипятить.
Я обшариваю окрестности в поисках хвороста и дров, когда чуть не ударяюсь головой о что-то, висящее на дереве сверху, скрытое тенью. Фляги. Две, покачивающиеся на вечернем ветерке.
Я в который раз благодарю Чуму.
Сколотить две палки — занятие не менее увлекательное, чем кажется, но с годами практики и терпения у меня вскоре уже трещит костер. И хотя снимать шкуру с кролика длинным мечом так же трудно, как и чертовски раздражающе, вскоре он уже жарится на огне.
А потом…
Струйка энергии покалывает мое тело, воспламеняя нервы и вызывая знакомый холодок по позвоночнику. Волосы на затылке встают дыбом, я чувствую, как эта сила, эта мощь наполняет мое тело.
Кто-то идет. И я знаю, кто.
Слева от меня хрустит ветка. Затем еще одна.
Я не помню, когда встал, но сейчас я танцую на носочках, не в силах унять знакомый зуд драки и предвкушая этот танец доминирования и разрушения. Драка — мой любимый вальс, и я знаю его наизусть.
Брэкстон продирается сквозь строй деревьев, его глаза дико вспыхивают, когда он смотрит на меня. Он увидел дым от моего костра и решил устроить засаду на того, кто его зажег. Но, к его несчастью, я почувствовал его приближение еще до того, как услышал его бег по лесу.
Вижу, что он колеблется, словно раздумывает, не повернуть ли назад, не рискнуть ли вступить со мной в схватку. Но неуверенность исчезает с его лица, и он начинает медленно подходить ближе. Он входит в кольцо света костра, его силуэт огромен и громоздок.
— Привет, Брэкс. Приятно, что ты зашел.
Он наклоняет голову в мою сторону, как всегда. — Добрый вечер, Кай.
Брауни никогда не любил разговаривать, предпочитая терпеливо наблюдать, прежде чем произнести хоть слово, что делает их с Сэйди до странности похожими. Мы начинаем медленно кружить в молчании, оценивая друг друга.
— Итак, я предполагаю, что ты пришел за моим ремешком, а не на дружескую беседу, — вздыхаю я, делая шаг к нему.
— Твое предположение было бы верным. — Он бросает взгляд на приготовленного мной кролика. — Если ты предложишь его мне, я уйду и позволю
