Отцы и деды - Марина Владимировна Добрынина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как оказалось, нет, никаких обмороков у меня на сегодня не запланировано. Боль внезапно отпустила. И вот стою я на четвереньках, головой мотаю, не веря до конца, что боли больше нет.
— Дуська, кончай тут лошадкой притворяться, вставай, давай!
Услышав голос деда я с перепугу забыла, что я вроде как пострадавшая и должна сейчас в болевом шоке пребывать. Подняла голову, посмотрела, что вокруг твориться и не выдержала — захрюкала от смеха.
Над Таурисаром грозно возвышался дед с ботинком своим магическим, поставив ногу ему на грудь, а сам Таурисар на полу валялся с окаменевшими конечностями, то есть руки и ноги у него каменные стали самым натуральным образом. Какой, однако, оригинальный способ обезвреживания жестовика придумал дедуля мой. Лин стоял рядом и недоуменно озирался по сторонам. Не помнит что ли, что здесь вытворял?
— Очнулся, значит, ты вояка херов?
Я хотела, как всегда заорать, но голос-то сел и потому слова мои прозвучали жутким хрипом. Лин подскочил как ужаленный, в глазах один сплошной испуг. Подбежал ко мне и вопит:
— Мам, ты в порядке?
— Ни хрена я не в порядке! — прорычала я, но все же позволила ему помочь мне на ноги встать. — Ты хоть помнишь что было? Помнишь, как меня убить пытался и во что отца своего превратил?
Свой гневный рык я утяжелила ударом тапка по сыновьей морде. Если до этого он и не помнил ничего, то после такой плюхи у него в голове все на место встало. Так встало, что ему даже взбледнулось.
— Где отец? — шепчет, а у самого голос от ужаса срывается. Наверно уже всяких кошмаров себе напредставлял.
— Жив… надеюсь… Дед, я Терина к тебе отправила.
— Знаю, что ко мне! Это кто у нас такой шутник выискался? Кто додумался мужу твоему привязку к Степке сделать? Я его беднягу еле убедил, что эту лягушку чмокнуть необходимо!
Лин не сдержал громкого вздоха облегчения.
— Так и где он сам? — поинтересовалась я.
Дед неодобрительно головой покачал, буркнул, что я скриплю как телега несмазанная, ботинком своим махнул и гордо изрек:
— Все, внученька, теперь ты снова орать можешь. А муженек твой скоро явится… если осмелится.
— В смысле? — удивилась я. К счастью уже нормальным голосом удивилась.
Мерлин хитренько так ухмыльнулся и пояснил:
— Ты этого лягушонка неудачно телепортировала. Он с высоты брякнулся и лапку сломал, а вы с Лином в опасности, вот он с перепугу и раскололся, даже башмак мой вернул.
— Вернул? Это как это? А что твой магический предмет у Терина делал?
— То же самое что и брошь мадлонкина! — подал голос Таурисар. — На хранение себе он его башмак взял.
— Ты что несешь? — возмутился Лин.
— И правда, Таурисар, что за бред? — поддержал Вальдор, а у самого морда хитрая такая, как будто подначивает мага этого недобитого еще что-нибудь интересненькое сказать.
— А ты, Вальдор, как был глупым мальчишкой, так и остался! Того, что под самым твоим носом творится, не замечаешь! — выплюнул маг в сторону короля, потом бросил на меня ехидненький взгляд и выложил, — Терин шантажировал Мадлону брошью ее.
— Нахрена? — озадаченно спросила я.
Нет, ну правда, какой толк Терину от Мадлоны этой, если она веса никакого в магическом сообществе не имеет, потому что колдовать без броши, магического предмета своего, не может? Чего он от нее хотел-то? Большой и страстной любви? Убью!
— Что, стервь рыжая, глаза вытаращила? Сама еще не додумалась? — Таурисар, кажется, искренне веселился, несмотря на свое плачевное положение. — Некромант твой проклятый Мадлону шантажировал и через нее пытался мною управлять! Да только Мадлона сильно за эти годы поглупела, я ее быстро расколол, она мне все сказала!
— Да ты что несешь, ты жопа истерическая? — взвизгнула я.
— Правду! И это еще не все!
— Все, Таурисар, ты достаточно сказал.
Я повернулась на голос Терина. И когда только появиться успел? Мало того он уже был одет, причем в свою одежду. Но не в ту, что продолжала сиротливо на полу валяться. Значит, успел заскочить в Эрраде и там оделся. То есть, сюда особо не спешил? Не переживал за нас? Ладно, за меня не переживал, мож разлюбил, всякое бывает, а на Лина ему, что тоже плевать было?
Быстро окидываю взглядом имеющихся в зале не-магов. Я, Аннет, Иоханна и Каро. Степан и Коля, простите, вне моей юрисдикции. Пусть спасаются, как могут.
Надо бы нам всем куда-нибудь залезть, пока кто-то из этих сражающихся кого-нибудь из невинных свидетелей не пришиб.
— Аннет! Аннет, успокойся! Иоханна, перестань таращиться! Выходим. Ну же! Держитесь ближе! Каро, чтоб тебя! Куда ты, идиот?
Каро делает прыжок в сторону Саффы, пытаясь оттолкнуть ее с траектории полета заклинания, пущенного Лином. Не успевает. Девочка вскрикивает и валится на пол. Ну что же, значит, опять мне нового волшебника искать. Ладно, посмотрим позже.
Страшнее, чем сейчас, мне было лишь однажды — когда Терин бился перед заседанием Совета. С этим, как его, не помню… Хотя нет, вру, сейчас — страшнее.
Так, под стол я, пожалуй, не полезу. Не нравится он мне. А и правильно, летают тут столы всякие. Надо как-то подобраться к двери и увести эту мою толпу с поля боя. Но как? Поле боя тоже, знаете ли, на месте не стоит.
Лин атакует! Князь уворачивается, но… Ух ты! Маг выбывает из сражения. Дуся, держись! А Терин ничего, молодец, выучил мальчишку своего сражаться. На свою же голову.
Я уже практически у цели, как хлоп! И все закончилось. Наш старый добрый друг Мерлин пришел и всех победил. А наш другой старый добрый друг — Тау лежит на полу и только кряхтит. Но и это у него недобро как-то получается.
И тут из Таурисара как польется чушь какая-то о том, что Терин, мол, во всем виноват.
— Что ты несешь?! — кричит младший Эрраде.
— И правда, Таурисар, что за бред? — интересуюсь я.
— А ты, Вальдор, как был глупым мальчишкой, так и остался! Того, что под самым твоим носом твориться не замечаешь! — верещит маг в мой адрес, а после продолжает, — Терин шантажировал Мадлону брошью ее.
— Нахрена? — интересуется Дульсинея, и маг выдает ей какую-то мутную версию про какой-то шантаж и какое-то управление. Полная чушь, одним словом.
Я стаю, улыбаюсь, а тут и Терин появляется. Спокойный такой, как не после боя. Только вот рука левая на перевязи.
— Все, Таурисар, ты достаточно сказал, — произносит он и поднимает вверх правую ладонь.
