Вернуть истинную (СИ) - Беж Рина

— Вы недалеки от истины, Анила, — раздается из-за плеча, — каждый их этих денежных мешков присутствует здесь с определенной целью, как и нанятое ими сопровождение, и поверьте, не обязательно приоритетной является — выступление примы. Хотя и не последней в списке задач. Все же Каурия заслуживает повышенного внимания, а приглашение из ее рук — это и статусность, и шаг на новую ступень в иерархии знати.

Оборачиваюсь на голос и тут же отшагиваю на полшажочка назад, теснее прижимаясь к Лину. Пусть стоящий передо мной двуликий выглядит вполне дружелюбным и очень симпатичным, но все же я ощущаю его силу, власть и мощь, и те меня немного пугают чужеродностью. А с истинным мне ничего не страшно, а главное, очень легко и комфортно.

— Всё хорошо, родная, — Фуров обнимает меня за талию и прижимает к своему боку, вновь целуя в висок.

И я не только не возражаю, а кайфую от того, как мне тепло, уютно и… правильно. Стоять вот так близко-близко к истинному и тонуть в его всё понимающих глазах — лучшее, что может происходить здесь и сейчас. Я на своем месте. С ним — я дома.

— Знакомься, Ани, это мой хороший знакомый, и, не побоюсь сказать больше, друг, Райдэн Грас. Именно он помогал мне в организации твоих поисков.

— И очень удивился, когда у меня ничего не вышло, — заканчивает мужчина с пепельными волосами и серыми внимательными глазами. — Очень рад знакомству и безмерно счастлив за вас обоих, — заканчивает Грас с хитроватой улыбкой и пожимает руку Фурову.

Прислушиваюсь к себе и не вижу в словах нового знакомого ни слова лжи. Он не лукавит, когда нас поздравляет, и это подкупает. Кажется, только сейчас, столкнувшись с неимоверными сложностями, похищениями, опытами над живыми существами, предательством тех, кто является по сути столпом общества, ценность семьи и дружбы выходит для меня на новый особенно высокий уровень и является не простыми словами, а состоянием, когда тебе не нужно быть в постоянном напряжении, контролировать каждый шаг, жест и ждать удара в спину.

И это прекрасно. Прекрасно, что есть те, кому ты можешь доверять.

— И я рада познакомиться с другом Лина, — одариваю мужчину чуть смущенной улыбкой. — А по поводу моих поисков, — качаю головой, вспоминая мощнейшую защиту территории отца, полностью закрытую от посторонних, — не приписывайте неудачу на свой счет. Считайте, что это был один из тех исключительных случаев, когда с задачей вряд ли мог справиться хоть кто-то, да? — смотрю на Лина, ожидая его поддержки.

— Совершенно верно, — ухмыляется истинный. — Твой папа полон сюрпризов.

— Дорогие дамы и господа, — прерывает наш разговор гулкий голос конферансье, — встречайте! Неподражаемая, восхитительная, очаровательная, бесподобная именинница! Прима Наяда Каурия!

Зал взрывается аплодисментами, и, чтобы не выделяться из толпы, наша троица тоже присоединяется к приветствиям удивительной певицы.

Я ни разу до этой минуты не видела ее вживую, потому мне очень интересно поглядеть на ту, кто очаровывает своим волшебным голосом миллионы людей по всему миру.

— Мои дорогие! Рада видеть всех и каждого в этом чудесном месте, — журчит дивная речь молодой оборотницы, завораживая и заставляя слушать ее затаив дыхание.

Девушка изящно разводит руки в стороны, буквально побуждая всех оглядеться и понять: наше присутствие тут, в восьмиугольном просторном белоснежном зале с золоченым куполообразным потолком и огромными арочными окнами-дверьми, открывающими вид на изумительный парк с морем цветом, тоже ее подарок гостям, как и до сего момента скрытые тенью столы, уставленные шампанским и деликатесами.

— Сегодня, в этот дорогой моему сердцу день, позвольте сделать для вас, замечательные мои, вот такой необычный сюрприз. Прошу, располагайтесь, угощайтесь и наслаждайтесь. А я вам спою!

Зал вновь взрывается аплодисментами, стоит приме закончить речь. Я же, привстав на носочки, чтобы мои слова не услышали посторонние, шепчу:

— Она — омега, Лин, я чувствую связь.

— Даже так? — прищуривается Фуров, переглядываясь с Грасом. — Очень интересно. Получается, Джейкоб прав, сама богиня участвует вместе с нами в наведении порядка и действует через Каурию.

Мы все трое оборачиваемся, чтобы еще раз взглянуть на необычную певицу, а в следующее мгновение она сама отвлекается от своего аккомпаниатора, смотрит прямо на нас и подмигивает.

— Ты это видел? Видел? — удивленно распахиваю глаза, дергая Фурова, как маленькая девочка, за рукав.

Ну а что? Я и не считаю себя сильно большой и умной. Мне всего-то сорок три недавно исполнилось. И вообще каждый новый шаг неизвестно, что нам несет. Потому мне и интересно, и страшно одновременно.

— Видел, моя хорошая, — перехватывает мою ладошку истинный и чуть склоняет голову, глядя на Каурию. Будто мысленно с ней переговаривается, и они понимают друг друга. — Всё будет хорошо, Ани, пойдем за наш столик.

— Вы же не будете против моей компании? — хмыкает Райдэн, оказываясь по другой бок от меня.

— Ни в коем случае, — улыбаюсь, оборачиваясь к мужчине, и тут же сбиваюсь с шага, когда улавливаю знакомый запах.

Узана.

Рядом.

Дыхание перехватывает. Кровь мгновенно устремляется прочь от головы. Ладошки потеют. Меня пробирает такой сильный испуг от скорости, с какой начинают происходить события, что я теряюсь и замираю столбом.

— Ани, — Лин в отличие от меня реагирует мгновенно, как и его друг.

Последний прикрывает нас широкой спиной, пока истинный прижимает меня к себе, растирая руки, плечи и спину, заставляя заледеневшую кровь вновь возобновить циркуляцию, а бестолковые ноги держать свою хозяйку.

— Все хорошо, ты умница, — хвалит меня Фуров, непонятно за что.

— Я… — сглатываю пересохшим горлом и пробую вновь, — я почувствовала сестру Марицы. Узану. И…

— И ее уже взяли… — кивает мне истинный, предлагая посмотреть самой.

Хмурюсь и оборачиваюсь, чтобы заметить, как два огромных двуликих, подхватив сестру Буловой под руки с обеих сторон, буквально выносят ее в боковую дверь, а еще один двуликий спереди и один сзади контролируют, чтобы им никто не помешал.

И в этот момент прима Каурия начинает петь, а я понимаю, почему ее голос называют волшебным. Все присутствующие, как один, оборачиваются к сцене, совершенно забывая обо всем. И внимают, открыв рот.

— Как ты понял про Узану? — уточняю более важное, чем действительно совершенное пение.

— Ты признала меня своим истинным, Ани, и показала опасность, отправив мыслеобраз, — Лин сияет такой счастливой улыбкой, что буквально ослепляет, — спасибо, родная, я тоже тебя очень люблю.

А в следующее мгновение всё исчезает.

Всё.

Абсолютно всё.

Потому что истинный меня целует.

С чем можно сравнить первый поцелуй?

Я не могу ответить связно, потому что в голове появляются сотни различных ассоциаций: и с родниковой водой, насыщающей организм, и с крылатым ангелочком, попадающим стрелой любви прямо в мое беспокойное сердечко, и с ощущением своей целостности, которая чудесным образом восстановилась прямо на глазах, и с обретение самой себя, и с радугой, расцветающей в душе, и с бабочками, порхающими в животе.

Единственное, что понимаю хорошо, мне немного стыдно перед Соланой. Так как на несколько секунд забываю даже про нее, потому что тону в нем, в своем истинном. Растворяюсь в его неиссякаемом источнике чувств, в его раскрытой нараспашку для меня душе, в его невероятно теплых глазах и нежнейших объятиях.

— Ты не бракованная, ясно?! — произносит Фуров, грозя мне пальцем. — Чтобы даже мысли об этой глупости больше не допускала. Поняла, красавица моя?

Киваю удивленно и следом широко распахиваю глаза, выдавая себя с головой:

— А как ты об этом узнал?

Лин не ошибся. Я думала, и ни раз, ощущая свою неполноценность. И переживала. За себя, за него, за всех нас.

— Увидел, Ани, — следует все такой же серьезный ответ, — потому что эта мысль у тебя всегда на поверхности. И ты никак не можешь ее отпустить. Но я прошу тебя это сделать, ведь ты для меня — сама лучшая. Веришь?