Королева Тьмы - Энн Бишоп

Эта словесная пощечина причинила боли не меньше, чем настоящий удар, поскольку была напоминанием о том, что на протяжении нескольких месяцев Деймон Сади был рабом для утех при ее собственном дворе.

— Ясно, — напряженно произнесла Александра.

— Несмотря на явный гнев, вызванный этой ситуацией, Люцивар, казалось, был искренне обеспокоен, — произнес Филип, явно озадаченный. — По большей части потому, что Венья устремила свой взор на Князя Аарона.

— Нельзя не признать, что Аарон — очень красивый мужчина, и…

— Он женат.

На это возразить было нечего, особенно чувствуя беспокойство, волнами исходящее от Филипа. Явное внимание Веньи к женатому мужчине было лишним напоминанием о его собственной уязвимости.

Несмотря на то что в основном брачные контракты в Террилле стали заключаться по социальным или политическим причинам, большинство аристократов Крови по-прежнему лелеяли идеализированное представление о браке, поскольку это были едва ли не единственные официально разрешенные отношения мужчины и женщины, в которых они были равны и считались партнерами. Или, по крайней мере, почти равны, настолько, насколько это было возможно — или разумно. Это означало к тому же, что верность со стороны мужчины являлась неотъемлемым условием брака и любой, осмелившийся искать близости в чужой постели, мог очень быстро оказаться без дома, семьи и даже детей.

— Есть еще одна причина, по которой Венью нужно приструнить как можно быстрее, — произнес Филип. — Если возмущение здешних мужчин возрастет еще хоть на йоту…

— Я знаю, — резко отозвалась Александра. Им никогда не удастся увезти Джанелль и Вильгельмину из Зала, если мужчины станут вести себя еще более враждебно, чем сейчас. — Я знаю, — уже мягче отозвалась она. — Я поговорю с ней.

— Скоро?

Александра возненавидела себя за то презрение, которое испытала, уловив беспокойство в его голосе.

— Да, Филип, — мягко произнесла она. — Я поговорю с ней очень скоро.

Интересное собрание, подумал Деймон, засовывая руки в карманы брюк и гадая, что это могло означать. В каких случаях Советник Двора призывает Капитана Стражи, Консорта и Первого Эскорта в свой кабинет, чтобы «обсудить нечто важное»?

Он провел последние пару дней внимательно изучая книгу Кодекса, которую ему дал Сэйтан, и был изрядно удивлен различиями между теми правилами, которые были приняты в Кэйлеере, и теми, которым его обучали в Террилле. Этот Кодекс, усиливая матриархальную природу Крови, наделял мужчин правами и привилегиями, которые помогали сбалансировать силу. Что и объясняло отсутствие ужаса и подобострастия в местных мужчинах. Они понимали границы, которые определяли подобающее поведение, и в пределах этих границ стояли на твердой земле, не беспокоясь о том, что может случиться с ними, если Леди перестанет благоволить к ним.

Ничуть не меньше его удивил тот раздел Кодекса, который касался мужчин, принадлежащих к Первому Кругу, поскольку ничего подобного в Террилле вообще не упоминалось.

В частности, там была фраза, которая обозначала окончательное поступление на службу при дворе: «Твоя воля — моя жизнь». Эти слова наделяли Королеву правом сделать с мужчиной все, что ей было угодно, включая его убийство. Это было не ново и в Террилле подразумевало весьма серьезный риск. Однако в Кодексе Кэйлеера имелось довольно существенное дополнение к этому традиционному положению. Принимая службу мужчины, она при этом принимала и его право голоса в ее решениях и жизни. Если бы Королева отдала приказ и большинство мужчин ее Первого Круга воспротивились, она могла либо согласиться с их решением, либо отпустить их со службы. Однако она не имела права причинить им боль за отказ следовать ее приказам.

Если бы мужчины в Террилле знали об этой части Кодекса, они, возможно, сумели контролировать поведение ручных Королев Доротеи, возможно, им даже удалось бы сохранить молодых сильных ведьм в безопасности, найти метод побороть угрозу рабства и кастрации, которая сделала большинство мужчин совершенно беспомощными и неспособными бросить вызов женщинам, вставшим у власти.

Но что-то — или кто-то, судя по всему, старательно подчистил разделы, касающиеся власти, дарованной мужчинам, из Протокола в Террилле так давно, что никто теперь не помнил об их существовании.

Неудивительно, что терриллианцы были потрясены укладами жизни в Кэйлеере. И теперь Деймону стало ясно, почему иммигранты из Террилля были обязаны отслужить определенный срок при том или ином дворе. Им было необходимо это время, чтобы усвоить новые правила и понять, как именно они работают в повседневной жизни.

Все это вызывало еще большее любопытство и желание узнать, каким образом осуществляется этот обмен мнениями между Королевой и треугольником мужчин. И сегодня оно должно было исполниться.

Разумеется, если Королева почтит их своим присутствием.

— Кто-нибудь удосужился сообщить Кошке, что она должна прийти сюда? — спросил Люцивар, вторя мыслям Деймона.

Сэйтан одарил эйрианца бесстрастным взглядом:

— Я сказал ей об этом. Однако лорд Ладвариан как раз подловил ее, чтобы срочно выяснить несколько вопросов. Полагаю, она появится здесь, как только сможет отвертеться от того, что он и Каэлас задумали. — Следующий взгляд был предназначен Деймону.

Тот с совершенно невинным видом посмотрел в глаза Повелителя, в то время как его сердце пустилось вскачь — у Садиста было странное ощущение, что темой заманчивой беседы Ладвариана и Каэласа с Джанелль был он сам.

Он как раз начал обдумывать благовидный предлог вытащить Люцивара из кабинета на пару минут и поинтересоваться, почему представители родства проявляют такой нездоровый интерес к Консорту, когда Джанелль ворвалась в комнату.

— Простите, я… — Она замерла, увидев ожидающих мужчин, и спешка сменилась настороженностью. — Передо мной сейчас семья или двор?

— Двор, — отозвался Повелитель.

Деймон с интересом наблюдал едва уловимую перемену, превратившую женщину в Королеву.

— И каким образом я могу доставить двору удовольствие? — тихо спросила Джанелль.

Ни намека на ехидство или сарказм, понял Деймон, узнав одно из официальных приглашений к дискуссии.

— Я получил послание от лорда Джорвала, — произнес Сэйтан ровным тоном. — Некий представитель видной аристократической семьи пришел в Кэйлеер в поисках помощи Целительницы, способной излечить болезнь, которая поставила в тупик всех специалистов в Террилле. Поскольку ты пользуешься заслуженной славой лучшей Целительницы в этом Королевстве, он просит тебя как можно быстрее прибыть в Гот и высказать свое заключение.