Ученица рыцаря (СИ) - Адьяр Мирослава

Я хотела бежать, но ноги не слушались. Они будто приросли к полу, а внутри все требовало вернуться и разобраться с энкери. Вся моя суть вопила о справедливости.

О мести.

Я должна была отомстить.

Быстрым шагом вернувшись в комнату, я застыла лицом к лицу с врагом. Его руки источали огонь, все тело превратилось в сжатую пружину.

– Неблагодарная дрянь, – рыкнул он. – Это мы дали тебе силу, мы защитили тебя от безумия и попросили о простой услуге. Найти в Ордене слабое звено и надавить на него.

Слабое звено…

– Ты ничем не лучше нас, – мужчина поднял руки, а с кончиков пальцев вниз упало несколько капель жидкого огня.

Перехватив меч поудобнее, я без раздумий метнула его точно в центр груди энкери. Он явно такого не ожидал и не успел увернуться. Охнув, мужчина медленно осел на пол, а через секунду завалился на бок. Его тело вспыхнуло, как уголек костра, и почернело, рассыпавшись кучкой пепла.

Вокруг все стихло, точно комнату накрыло колпаком тишины. В неровном круге все еще лежало два тела. Мама держала ребенка за руку. Их пальцы были переплетены, женщина заслоняла свое дитя – но куда ей было тягаться с силой первородного пламени?

Рухнув на колени, я протянула ладонь к детской фигурке, коснулась кончиками пальцев потемневшей кожи.

Меня душили рыдания, я проклинала башню и свою память, где, скорее всего, затаились и воспоминания ведьмы.

И башня вытащила их.

Развернула во всей красе, выбив у меня почву из-под ног.

– Прости меня, – шептала я, невесомо ведя ладонью над телом Вариана. – П-прости меня…

"Мама, а папа скоро придет? Он спасет нас?"

Я содрогнулась и отдернула руку.

"Конечно, спасет. Твой папа всегда всех спасает".

– Не надо, пожалуйста…

"Я хочу, чтобы папа еще раз показал мне то созвездие. Песочных Часов".

– Хватит…

"Обязательно, солнышко. Когда папа вернется, скажешь ему об этом".

Слова оборвал треск и смех.

Грохот пламени, пожиравший живую плоть.

Ада и Вариан спрятались здесь, но от ведьмы было не сбежать. Она достала их.

Достала и убила.

Склонившись над телом мальчика, я аккуратно подняла его на руки.

– Я покажу тебе Песочные Часы. И мы вместе дождемся папу.

Дом вокруг застыл. Крохотный осколок чужой памяти. Заноза в моей душе. Прощальный подарок от убийцы, которая даже сквозь измерения нашла способ мне насолить. Огонь превратился в стекло, мебель больше походила на часть какого-то старого холста, чем на реальные вещи. Мир сжимался и медленно таял за моей спиной, пока я спускалась на первый этаж.

Толкнув входную дверь, я оказалась под темным, предрассветным небом. Звезды все еще сверкали, впиваясь в ночной бархат раскаленными гвоздями, а точно над головой во всей красе раскинулось созвездие Песочных Часов. Его не пропустить, даже если очень захочется.

– Смотри, малыш, – пробормотала я. – Смотри, как красиво…

Звук выстрела не заставил меня сдвинуться с места. Я ощутила только толчок в грудь и как земля уходит из-под ног.

Как ослабевшие руки выпускают жуткую ношу.

Упав на бок, я попыталась сфокусировать взгляд, но рассмотрела лишь тяжелые кожаные сапоги и услышала знакомый голос.

Ну и ладно.

Ну и хорошо.

Твой папа за тебя отомстил, милый.

Как и должно было быть.

***

– Гархово семя, Ритер, что это было?!

Эктор шагал к башне так быстро, как только мог, а друг от него не отставал. По рукам катилась нервная дрожь.

Так не должно было быть!

Башня создала иллюзию и не дала в нее вмешаться. Только смотреть.

Слава Единому, что никто не видел, что именно показали Саше!

– Я не знаю, – Ритер выглядел таким же ошеломленным и потерянным, – возможно, это воспоминания ведьмы так проявились. Из-за того, что Саша – пришлая… такие никогда не участвовали в испытаниях, ты же знаешь!

Будь оно все проклято!

Остановившись у ворот, Эктор напряженно ждал.

Саша могла лишиться рассудка. Это видение искалечит ее душу! Как он мог это допустить? Почему сразу не подумал, что в чужом теле могут все еще оставаться старые воспоминания. Истертые, побледневшие, но воспоминания!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ворота медленно раскрылись, выпуская учеников, а Эктор задержал дыхание, высматривая среди бледных и измученных детей Сашу.

И девушка не заставила его ждать. Она брела в самом конце, покачиваясь из стороны в сторону, прижав ладонь к груди. Ее взгляд блуждал по лицам окружающих, пока она не встретилась взглядом с Эктором.

На бледных щеках отчетливо поблескивали дорожки от слез, губы мелко дрожали, ломали слова, готовые вот-вот сорваться.

Девчонка остановилась почти вплотную к Эктору. Запрокинула голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх и подняла руки. Узкие ладошки обхватили его лицо, пальцы погладили щеки и упрямую складку между бровей, пытаясь разгладить ее.

– Мне очень жаль, – сказала она хрипло и, привстав на цыпочки, обняла Эктора за шею.

Помедлив мгновение, пытаясь совладать с накатившей горечью и виной, он склонил голову и прижался щекой к ее виску, поглаживая хрупкую спину. Только через несколько секунд Эктор понял, что Саша вздрагивает и размазывает слезы по его рубашке.

– Мне тоже, – проговорил он, уткнувшись носом в изгиб влажной шеи. – Мне тоже очень жаль.

Глава 53

Это испытание я, можно сказать, провалила. Не нашла “ключ”, чтобы выйти из иллюзии – башня выбросила меня самостоятельно из-за “смерти” во сне, и Ритер предупредил, что в следующий раз это может закончиться куда хуже. То, что я вообще выбралась, умерев в иллюзии, – чудо. И мне точно не стоило повторять такое снова.

– Почему меня закинуло в воспоминания ведьмы?

Этот вопрос очень меня волновал. Что случится, если я опять попаду в очередное прошлое ведьмы и не смогу найти выход? Что, если на финальном испытании мне подкинут невыполнимую задачу, что раздавит меня и сведет с ума.

– Мы не знаем, – Ритер устало вздохнул и взял меня за руку. Он отвел меня в тень, под густые кроны деревьев, и посмотрел тяжело и взволнованно. – Никогда к испытаниям не готовилась пришлая. Никто точно не скажет, как ваша душа вжилась в чужое тело и что в нем осталось от прошлой хозяйки. Вы не можете творить чары, это совершенно очевидно, но пришлые оказывались в Приюте и мы не исследовали их… более тщательно.

Меня такой ответ взбесил.

Не исследовали они!

Они не исследовали, а мне теперь со всем этим разбираться!

– А стоило бы! – вспылила я. – И что мне делать, если я снова попаду в ее воспоминания?! Я же совершенно ничего не знаю! Я могу сражаться с собственными кошмарами и фантазиями, но не с чужими.

– Правила никак не меняются, Саша, – жестко отчеканил Ритер. – Возьмите себя в руки!

– Я вот этими самыми руками, – я подошла к мужчине вплотную и поднесла ладони к его лицу, – держала обугленное тело сына Эктора. Вот этими руками! Я видела… я чувствовала запах паленой плоти. Я несла его на улицу, чтобы показать то самое созвездие, какое мальчишке показывал отец. Так что не говорите мне... – толкнув Ритера в грудь, я отступила назад и вскинула подбородок. Пришлось посильнее прикусить щеку изнутри, чтобы не разрыдаться снова. – Не говорите мне держать себя в руках. Вы бы не держали.

Ритер смутился, опустил голову. В его взгляде мелькнуло сожаление.

– Никто не должен был видеть этого, и я понимаю ваши чувства, – он прочистил горло и посмотрел мне за спину. – Но если вы сейчас поддадитесь страху, то это вас уничтожит.

– Он совершенно прав.

Я даже не стала оборачиваться. Присутствие Эктора я могла почувствовать задолго до того, как он бы заговорил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Это меня совершенно не успокаивает! – голос предательски надломился, и тяжелые ладони на моих плечах тоже не добавляли уверенности. Я впервые почувствовала чудовищную усталость, от которой хотелось забраться в постель и свернуться в клубочек. – Я не могу справиться с чужими кошмарами. И сегодняшний день это только подтвердил.