Фантош для оборотня или Игры насмерть! (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"

Мне нечего было ответить. Как и о чем спорить со слепой и глухой эгоисткой. Просто отвернулась и включила чайник. Скоро приедут мои ребята. Вода должна быть горячей.

По ускользающему аромату Елинии стало понятно, что женщина покинула кухню.

Градова не видела уже почти неделю. Это радовало и убивало одновременно. С Эпштейном болтала каждый день по нескольку минут. На самом деле, не знала о чем вести беседу, не могла поделиться проблемами и страхами. Точно идиотка «да», «нет», «конечно», «не уверена»!

Еще через пару дней мы решили с детьми выполнить обещание и сделать праздник для Светланы Георгиевны. На выходных, выпроводили ее из кухни, а сами принялись готовить. Злата возились с кексами, я готовила мясо и макароны, Илья нарезал ингредиенты для салата. Ничего сверхвыдающегося, но зато от чистого сердца и любимое.

Когда на кухню робко заглянул Свят, мы дружно перестали колготиться и удивленно уставились на парня, а он стеснительно мялся в дверях.

— Пришел помочь? — опять не сюсюкала, спрашивала в лоб.

— Ага, — настороженно кивнул Свят.

— Тогда не стой на пороге, проходи. — Парень шагнул к столу, но так и остался стоять в растерянности. — Ты когда-нибудь помогал готовить?

— Нет, — хмуро обронил.

— Значит, начнешь, — подытожила ровно. — Помоги Злате. Она накладывает в формочки тесто, а ты внутрь каждого маффина кусочки шоколада раскладывай.

— Руками? — уточнил парень.

— Ага, — многозначительно усмехнулась. — Так вкуснее. Потом пальцы можно облизать, затем можно из миски остатки теста доесть.

Свят недоверчиво посмотрел сначала на меня, потом на Злату, которая торопливо подтвердила мои слова:

— Мама не шутит, очень вкусно, — даже облизалась.

— А можно? Это не вредно? — все еще сражался с сомнением парень.

— Конечно, вредно, — заверила с чувством дочь. — От того вкуснее.

В общем, Святослав принялся старательно каждый маффин начинять шоколадными кусочками. Педантично, скрупулезно, мне казалось, что он соразмерность пытался соблюсти и правильную форму создать. А когда закончил, несколько секунд смотрел на испачканные пальцы. Дочка пришла на помощь, улыбнулась:

— Давай, попробуй! — для убедительности, своим пальцем провела по стенке миски с остатками теста и себе в рот запихнула. Парень еще посомневался пару секунд и осторожно лизнул один палец. Чуть подумал — и второй. Третий. Потом робко потянулся к миске и, уже хотел было, чиркнуть немного теста, как Илья над ним подшутил и шикнул измененным голосом:

— Стой!

Святослав вздрогнул — испугано уставился за еле сдерживающего смех Илью, и непонимающе опустил руку.

— Не слушай дурака, — отрезала знающе Злата. — Рот открой!

Свят, будто зачарованный, повиновался. Доча ловко мазнула ложкой по стенке кастрюли и засунула, что смогла подцепить, в рот парня. Мальчик опять застыл. Боролся с сомнением, но потом, после того, как дочка коротко покивала, побуждая его быть смелее, облизал ложку и даже глаза закрыл.

— Ну как? — протянула с ожиданием Злата.

— Вкусно, — скромно улыбнулся Святка.

Забавно смотреть на ребятню, хозяйничающую на кухне. Такие деловые, важные, упертые. Мы быстро приготовили задуманное, и я позволила им пойти немного погулять возле дома, поиграть с нашей крепостью.

Пока они веселились на улице, а я подглядывала за ними в большое окно, все блюда подоспели. Успела вытащить, и даже что-то на подобие сервировки на столе оформить, как на кухню вошла Светлана Георгиевна:

— Все, не могу больше мимо ходить, — мотнула головой с таким серьезным видом, что я вначале испугалась, не прогневали ли мы хозяйку этой вотчины. — Так вкусно пахнет, — пояснила с чувством женщина.

Я тотчас расслабилась.

— Мы старались. А вы сюрприз испортили своим нетерпением, — шутливо выговорила домоправительницу.

— Ой, — приложила она ладошку к губам. — Дети обидятся, — досадовала с сожалением.

— А вы пока выйдите, — прошептала, махнув рукой, мол, убегайте, пока вас не заметили. — Сделайте вид, что в зале убирайтесь, а я ребят домой позову. Они быстро к ужину переоденутся, умоются и вас позовут.

— Ага, — обрадовалась женщина и быстро ретировалась.

Я уже было хотела позвать ребят, как в дверном проеме кухни застыла Елиния:

— А что, сегодня меня никто звать на ужин не собирается?

— Обычно вы не ужинаете дома, — озадачилась я и добавила. — Я… могу вам накрыть в зале, если захотите.

— Ты? — скривила губы женщина. — А где Светлана Георгиевна?

— Мы сегодня ей праздник устроили с детьми. Освободили от работы по кухне, — натянуто улыбнулась в надежде встретить хоть капельку понимая и тепла..

— Очень мило, — продолжала источать недовольство благоверная Градова. — Но я-то ее от обязанностей не освобождала.

— Простите, — повинилась смущенно. Елиния права. Она хозяйка, а мы с детьми — никто. Поэтому наша прихоть не должна отражаться каким-либо боком на повседневной жизни других обитателей дома. — Если вам противно, что я мелькаю… то конечно, Светлана Георгиевна.

— Да, пусть, — великодушно позволила супруга Градова. — Я голодна. — Уже было вышла, как обернулась: — А почему здесь столько накрыто? — махнула неопределенно на сервированный кухонный стол, скептически прогулявшись взглядом по блюдам.

— Мы все будем кушать тут, — призналась я и покосилась на красоту.

— Очаровательно, — кисло констатировала женщина. — А Свят?

— С нами, — еще более стыдливо добавила я и умолкла. Елиния покинула кухню точно фурия.

Черт! Черт! Плевалась в сердцах. Мне однозначно здесь не место. И моим детям тем более.

Первая часть второй недели прошла с переменным успехом. Утром и днем — слонялась, как неприкаянная и только работа по кухне хоть немного разбавляла быт, вечер — пролетал почти незаметно, ведь я была не одна, а со своими детьми. Зато ночь тянулась удручающе долго и мучительно томно, я изнывала от желания и тоски по своему господину, который был совсем рядом, но был не для меня!

Его запах, проникал под кожу и отравлял. Я медленно, но верно сходила с ума.

Одержимая! Да, я одержима и на грани!

Я витала в облаках и похотливых грезах, лекарство все меньше помогало, вернее, лишь немного заглушало скулеж зверя. Звонки будущему мужу не помогали вернуться на землю. А последние разговоры с Робертом, который теперь вообще на меня не мог найти времени, совершенно не обнадеживали.

— Тебе скоро придется остаться наедине со зверем. Найди компромисс, научи его смирению.

— Легко сказать…

Но я нашла один короткий, пусть и недолговечный способ. Спускалась на кухню, где поглощала еду и сладости, чтобы хоть как-то заглушить голод, хотя он был совершенно другого порядка.

В субботу, когда Злата и Илья уехали на секции, как уже водилось, я копошилась на кухне. Готовила сладости. Что-что, а это моя слабость. Замесила песочное тесто, настругала шоколадку и только раскатала пласт, на кухню заглянул Свят.

— А ты почему дома? — удивилась, перестав работать скалкой. — Светлана Георгиевна сказала, что ты с Елинией должен был в город поехать.

— Она занята, — хмуро отозвался парень.

Стыдить благоверную Градова не собиралась, хоть она очень некрасиво поступала, выставлять в неправильном свете перед пасынком, тем более, поэтому махнула ему:

— Иди сюда. Делал когда-нибудь печенье?

— Нет, — оживился Свят, и поспешил ко мне.

Вручила ему четырехгранную формочку и кивнула на раскатанный пласт:

— Приступай! Ничего сложно, — подмигнула. — Кладешь на тесто и нажимаешь на формочку. Какой стороной положишь, такой формы и будет печенька.

Святка бодро принялся за дело и первым делом сделал печеньку в центре, на что я резонно подметила:

— Это конечно, мило, но очень нерационально. Чем ближе друг к другу будут печеньки, тем больше сделаешь их на пласте, тем меньше придется вновь раскатывать тесто. Лишняя работа! Старайся их клепать впритык друг к другу. И не забывай, что разные формы бывают. Чтобы все сласти не были рыбками, меняй сторону.