Чокнутая будущая - Тата Алатова

– У всех тарологов мания величия? – холодно уточнил Антон. – Кажется, ты говоришь не о пешках на доске, а о живых людях, обладающих собственной волей… Я буду рыбу, а ты?

– Все равно.

Антон сделал по интеркому заказ, потом спросил:

– Что не так с прежней Мирославой? Отчего тебе хотелось все поменять?

– С девочкой, у которой даже в школе не было друзей? А что с ней вообще было так? Весь мой мир состоял из сказок, роз и бабушек, а потом и бабушки исчезли. И все стало таким маленьким, что очень захотелось посмотреть, как там, снаружи.

– Ты же мой хоббит, – он улыбался светло и очень искренне. – По крайней мере, ты вернулась из путешествия туда и обратно с добычей.

– Захомутала дракона. – Я горделиво расправила плечи.

– Как минимум гробовщика.

Я захохотала, запрокинув голову.

Вы замечали, что некоторые вещи почему-то получается сказать только шепотом под одеялом?

В те минуты, когда обнажены не только тела, но и души.

В те минуты так и тянет выболтать все, что у тебя за душой, и послушать чужие откровения.

По старенькой шиферной крыше лил дождь. За окном покачивались ветки яблони. Сквозь неплотно прикрытую форточку доносился запах влажной земли и черемухи.

Мои кудри давно распутались, все пуговицы оказались расстегнутыми, а дурные мысли смыло дождем.

– Вот уж не думала, что ты из тех мужчин, кто останавливает уходящую женщину.

– Да и ты, кажется, не ревнивая.

– Кстати!

Он смеялся, уворачиваясь от моих шутливых укусов, больше похожих на поцелуи.

Я веселилась, слушая сбивчивые объяснения, что Ольга вообще-то больше о Лехе расспрашивала, чем на полном серьезе интересовалась Антоном.

– Мирослава, она же нормальная девушка! Ей куда интереснее мой брат.

– И очень хорошо! Не выношу конкуренции…

Переплелись, притихли, прислушались к дождю.

– Очень расстроился из-за Риммы?

– Сначала. А потом не очень.

– Да ну?

Приподнявшись на локте, заглянула в его лицо. Было темно, но я видела безмятежность и уверенность. Исчезнувшую морщинку между бровей. Легкую улыбку.

– Римма жалит, потому что ей нравится думать, что она сыграла в нашей с Лехой жизни роковую роль. Она воображает себя кем-то вроде главы семьи, строит новых жен, распоряжается налево-направо. Но в одном она права, Мирослава.

– В том, что нужно закрывать дверь?

– В том, что мы не сможем вечно прятаться.

К этому разговору я не была готова.

– Принести тебе воды?

Встав с кровати, я прошлепала босыми ногами по теплым половицам. Мне не нужно было включать свет, чтобы не налететь на углы или шкафчики, я знала здесь каждый миллиметр.

Почему нельзя оставить как есть?

Почему нужно выбирать сложный и ужасно проблемный путь?

Я только что ушла от мужа. Это самый решительный поступок на несколько лет вперед.

Никаких новых подвигов в ближайшую пятилетку не планировалось.

Есть я. Есть Антон. Есть дом, в котором мы счастливы.

При чем тут какие-то другие люди, их суждения и их печали?

Будем радоваться тому, что есть.

Наши отношения никого, кроме нас двоих, не касались.

Я не хотела быть женщиной, рассорившей двух братьев. Мне не нужно было это чувство вины перед Антоном, да и Алешей тоже.

Кто из вас сейчас подумал, что поздновато я спохватилась?

Эх вы, неприятные личности! Где ваш оптимизм? Вдруг все как-нибудь обойдется? Ведь может такое быть?

Если уж Антон соглашался на участь тайного любовника, то мне и подавно жаловаться не приходилось. В конце концов, я всегда предпочитала жить в крохотном мире и не нуждалась в каких-то общественных статусах. Публичность – это к моей маменьке, пожалуйста.

– Мирослава?

Антон появился на кухне, и я поняла, что надолго замерла, гипнотизируя открытый холодильник.

Захлопнув дверцу, погрузила нас в темноту.

– Пойдем спать.

Глава 29

Злопамятная Римма Викторовна все-таки добавила меня в чатик «Клуб бывших жен», где Саша снова принялась извиняться, а бледная Лиза жаловаться на то, как надоел ей Алеша.

Римма Викторовна подливала масла в огонь, предлагая устроить дежурство по общему питомцу.

Я отключила уведомления, так и не решившись молча выйти из чатика, и села перекраивать свой график. Теперь, когда у меня освободились выходные, было логично чередовать рабочие субботы и воскресенья, потому что моим клиенткам удобнее приходить в нерабочие дни.

Как всегда на майские праздники, нагрузка была низкая. Все взволнованные своей судьбой дамочки или разъехались по дачам, или свинтили на отдых. Поэтому день выдался свободным, и я собиралась провести его с пользой.

Маме звонить не стала, просто отправила сообщение, что подала на развод. Она перезвонила почти сразу.

– Меньше года, Слава, – сказала насмешливо, – ну ты даешь. Мне действительно интересно, ты выбрала такого немолодого мужа потому, что тебе не хватало отца в детстве?

– Да я бы и сейчас от него не отказалась, – ответила я исключительно ей назло.

– Кафедра биологии в местном университете, – вдруг отчеканила она, – Стравинский Олег Дмитриевич.

– А?

– Рот закрой. – Мама засмеялась с такой уверенностью, будто могла видеть меня сейчас. – Стравинский, мой препод. Твой непутевый папаша. Привет ему.

И повесила трубку.

Я немедленно набрала ее номер, не с первого раза попав на нужный значок.

– Какой еще Олег? – закричала я. – Я же Мироновна по паспорту!

– Ну это же лучше звучит, чем Олеговна. Чем ты недовольна?

Вы все это слышали?

Да у меня даже отчество липовое!

Заревев от обиды, я некоторое время металась по дому, потом бросилась на интернет-страницу университета.

Открыла ее.

Закрыла.

Выскочила в сад и начала перекапывать длинную грядку под зелень.

Через пару минут бросила лопату и, усевшись прямо на землю, снова достала телефон.

Стравинский, Стравинский…

Вот он, голубчик.

Почему качество фото такое невнятное?

Обычный мужчина. Лысоватый. Нос довольно длинный. Лицо… как лицо. С той натянутой улыбкой, когда человека ставят у белой стенки и заставляют фотографироваться.

М-да… В моем воображении отец представлялся невероятным красавцем. Дядей Степой милиционером и Антонио Бандерасом в одном лице. А это что такое?

Подождите-подождите. Как сказала мама? Что он был ее преподом?

Мой отец спал с собственной студенткой?

Да что же такое делается-то!

Я еще немного поплакала, потом приняла душ, переоделась и поехала в университет. Там как раз проходили дни открытых дверей для будущих абитуриентов, и я надеялась, что мой случайный папочка не отлынивает от этой повинности.

Не сказать, что я знала, как именно собираюсь поступить. Вроде бы неуместно сваливаться на человека как снег на голову с воплем «Здравствуйте, я ваша тетя!», то есть дочь, конечно.