В небе — гвардейский Гатчинский - Николай Богданов

27 мая по заданию Центрального штаба партизанского движения с аэродрома Воротынск под Калугой вылетело 6 самолетов. Сбросили на парашютах на площадку у озера Червонное партизанским отрядам Ковпака 9 тонн боеприпасов и вооружения. Через день на ту же площадку у озера Червонное и на точку в районе Глазки летало 11 самолетов. Но из-за очень сложных метеорологических, условий — низкой облачности, проливных дождей с грозами — даже такие опытнейшие летчики, как Михаил Бурин, Борис, Тоболин, Иван Кулаков, Александр Крюков, Николай Готин, Александр Дергачев, Николай Киселев, Александр Станилевич, не смогли найти ни одну из площадок. Когда погода улучшилась, в тот же район на площадку Белые Берега летало 9 самолетов, было сброшено более 13 тонн боеприпасов, вооружения, взрывчатки, медикаментов. Одновременно самолет гвардии капитана Дидка вылетел для доставки важного груза на другую точку — Чухрай. Радист донес, что за линией фронта самолет встретил плохую погоду, затем связь прекратилась. На базу самолет не вернулся. Вероятно, экипаж не захотел вторично возвращаться на базу, не выполнив задания, и, снизившись в поисках сигнальных костров, на малой высоте врезался в землю. Точной причины гибели этого экипажа установить не удалось.

Полеты. Ночь за ночью…

В начале июля экипаж гвардии капитана Бориса Тоболина доставил с посадкой на площадку Дуброво 900 килограммов боеприпасов. Вылететь обратно он не смог — кончалась ночь, безопасно перелететь линию фронта было трудно. На день партизаны замаскировали самолет, но противник его обнаружил и пытался разбомбить. К счастью, ни одна из бомб в машину не попала. С наступлением темноты экипаж Тоболина, взяв на борт 18 тяжелораненых партизан, привез их на аэродром в Монино, откуда их срочно доставили в Москву.

6 июня гвардии капитан Иван Куценко, командир 2-й эскадрильи, решил дать отдых командиру корабля Маркову и полетел вместо него к партизанам в соединение Сабурова на выброску большого количества медикаментов и десантирование женщины-врача на точку Хойники, в 65 километрах юго-западнее Мозыря. С задания самолет с экипажем в составе командира корабля гвардии капитана Куценко, штурмана Ненахова, борттехника Картеля, бортрадиста Куничникова и воздушного стрелка Воробьева не возвратился. Только через месяц в часть пришел борттехник гвардии техник-лейтенант Тимофей Картель. Он рассказал о последнем полете экипажа.

В связи с тем что задание было ответственным, а полет дальним, Куценко получил разрешение не брать в полет второго пилота, а на его место посадил штурмана Ненахова, чтобы тому было удобнее вести детальную ориентировку, сличая местность под крылом с картой. Самолет еще засветло вылетел с аэродрома Монино на аэродром подскока в Грабцево, под Калугой. Там самолет дозаправился горючим и в 21.30 поднялся в воздух. Район базирования вражеской авиации — Сещу и Алсуфьево — прошли в облаках, но скоро облачность кончилась, кругом было чистое, безоблачное небо.

Сразу же, как только самолет вышел из облаков, его атаковал словно поджидавший вражеский истребитель. При первой же атаке были пробиты бензобаки, машина вспыхнула. Куценко пошел на снижение и приказал экипажу покинуть самолет на парашютах. Но правая часть фюзеляжа была охвачена снаружи огнем, накалившаяся дверь не открывалась. Картелю едва удалось открыть левую дверь. Воздушный стрелок Воробьев, женщина-врач и бортрадист Куничников один за другим покинули самолет. Выждав немного, за ними выпрыгнул и Картель. Когда его тряхнуло в воздухе и он почувствовал, что спускается на парашюте, огляделся кругом, но кроме горящего самолета ничего не увидел.

Приземлившись, он пошел на запад. Идти было трудно, мучили сильные ожоги. К утру вышел к селу, которое, как потом он узнал, называлось Быковичи. Ему повезло: хозяйка дома, в который он постучался, Александра Червякова была женой партизана. С подругой, Марией Дубровиной, они провели переодетого в женское платье бортмеханика в другой дом. Через несколько дней Дубровина отвела Тимофея Картеля на окраину села, заросшую кустарником, и передала его двум партизанским разведчикам. С ними, благополучно миновав заслоны карателей, он ушел в Жирятинский лес.

Только через трое суток попал Картель в партизанский отряд Панасенко. Везде, где только мог, он справлялся об остальных членах экипажа, но никто ничего не знал. Позже партизанские разведчики через местных жителей узнали, что троих парашютистов, выпрыгнувших из сбитого самолета, гитлеровцы окружили и пытались взять в плен. Парашютисты — двое мужчин и одна женщина отстреливались до последнего, и все трое были убиты автоматными очередями. С уверенностью можно предположить, что в бою с гитлеровцами погибли смертью храбрых радист Куничников, стрелок Воробьев и отважная патриотка-врач, имя которой, к большому сожалению, установить пока не удалось.

В отряде Тимофей Картель пробыл до июля, там ему народными средствами лечили ожоги лица и рук. В июле в отряд прилетели шесть По-2, на них были отправлены за линию фронта 16 подростков и стариков, двое раненых партизан и вместе с ними Картель.

Командир отряда Иван Куценко и штурман корабля Ненахов не вернулись в часть. Вероятно, они сгорели вместе с самолетом.

До последних дней войны Тимофей Картель продолжал громить врага, совершив более 200 вылетов на бомбардировку вражеских объектов и 19 успешных вылетов к партизанам.

8 июня семь самолетов полка летали ночью на точку Голынка, что в 65 километрах юго-западнее Могилева, доставляли партизанам отряда Яхонтова взрывчатку и боеприпасы. При возвращении ровно в полночь самолеты экипажей Климанева, Владимирова и Кузнецова были атакованы двумя ночными истребителями Ме-109. Воздушные стрелки вовремя заметили противника, открыли огонь и не подпустили истребителей на близкое расстояние, а командиры кораблей, маневрируя с набором высоты, ввели самолеты в облака и скрылись в них. Однако при первой атаке противнику удалось повредить самолеты: на некоторых оказалось по тридцать-сорок пробоин.

10 июня самолеты под управлением Кузнецова, Алейникова, Агапова, Земляного, Крюкова, Готина, Засорина, Дегтяренко, Волкова и Цыганкова летали в Трубчевск, доставляли партизанам боеприпасы и взрывчатку. В ту же ночь самолет гвардии старшего лейтенанта И. И. Мусаткина, вылетавший на площадку в районе Ровно, с задания не вернулся. В первом часу ночи стрелок-радист донес: «Прошел Гомель», на этом связь оборвалась. По сообщениям партизан, самолет с хвостовым номером 21 сгорел примерно в 20 километрах южнее Мозыря. В это время там была сильная гроза. Экипаж погиб.