Черная татуировка - Сэм Энтховен

Чарли непонимающе уставился на него.

— Ах да, футбол, — осклабился император.

— Мой повелитель, — негромко произнес обер-министр Гукумат.

— О да, да, — отозвался император. — Конечно.

— Прими поздравления, гладиатор Эсме, — пронесся над стадионом зычный голос Гукумата. — Его величество император Хача 'Фраваши одобряет исход славного боя и готов удовлетворить твое прошение. О какой милости ты просишь?

— Несметных богатств! — выкрикнул с трибуны демон, похожий на аллигатора, и стал подпрыгивать на месте, когда Эсме посмотрела на него. — Богатств! Богатств!

— Я тебе сказала, чего я хочу, — процедила сквозь зубы Эсме.

— Повтори, гладиатор, — прошептал у нее в голове голос Гукумата. — Зрители хотят услышать.

— Скорджа! — в отчаянии выкрикнула Эсме. — Дай мне Скорджа!

— Гладиатор Эсме изложила свое прошение, — величественно возвестил Гукумат. — Ввиду того, как блестяще она выступила на арене…

Некоторые из наиболее туго соображавших зрителей, которые проморгали или еще по каким-то причинам не увидели завершения боя (а таких было большинство), недовольно забубнили.

— …и стала бесспорной победительницей Акачаша, его величество император, славящийся бесконечной щедростью, решил удовлетворить ее просьбу.

— Нам придется сразиться с ней, Чарли, — произнес Скордж голосом, который услышал только Чарли. — Боюсь, я не вижу иного выбора. Ты готов?

— Ладно, — сказал Чарли и набрал в легкие побольше воздуха. — Да. Хорошо. Мы сделаем это.

— Нет, — сказал император. — Не вы.

ВЫЗОВ

— Верноподданные, — сказал обер-министр, как только тело Инанны исчезло с арены вслед за телами остальных погибших гладиаторов, — мне доставляет большое удовольствие объявить, что, хотя Акачаш закончен, мисс Эсме Левертон позволено провести еще один, последний бой.

Эсме, стоявшая посередине ринга, сосредоточилась на подготовке. Убрав в ножны голубиный меч, она подняла руки и проверила, крепко ли держат круглые резинки ее волосы, стянутые на затылке. Она распрямила спину, расправила плечи, немного пробежалась на месте. Конечно, она устала. Но теперь была готова.

— Гладиатор Эсме пришла в ад с единственной целью — отомстить тому, кто вот-вот выйдет на арену.

По трибунам пронесся довольный, одобрительный гомон. В королевской ложе встал Чарли. И Скордж тоже…

…но сразу исчез, превратился в дымку из черного пара, и эта дымка собралась над Чарли, будто его собственная грозовая туча. Скордж сосредоточился на Чарли, обхватил его: крючки и острия черной татуировки начали вскипать и извиваться под кожей мальчика.

— Верноподданные, — произнес Гукумат нараспев, — я представляю вам демона, имя которого вошло в легенду. Всплесните вашими конечностями, собратья мои, встречая князя тьмы, султана печалей! Пробудитель Дракона, наконец вернувшийся к нам, — Кхентименту Скордж!

Чарли подошел к парапету королевской ложи и спрыгнул вниз.

Жидкая тьма раскрылась, будто пара огромных черных крыльев. Толпа одобрительно взревела. Чарли величественно и изящно пронесся по воздуху и приземлился в центре арены. Чернота заклубилась вокруг него головокружительным мятущимся смерчем и исчезла.

— Привет, Эсме, — сказал он.

— Привет, Чарли, — отозвалась Эсме.

— Тебе не стоило приходить.

Эсме надменно усмехнулась.

— Неужто?

Чарли вздохнул.

— Послушай, — сказал он, — ты не понимаешь. Мы со Скорджем теперь партнеры. И у нас тут есть дела, очень важные дела.

Эсме покачала головой.

— Я дам тебе еще один шанс, — сказала она, шагнув к Чарли. — Если у тебя осталась хоть толика уважения к самому себе, хоть остатки храбрости и доброты, ты воспользуешься этим шансом.

— О чем ты?

— Сосредоточься, — посоветовала ему Эсме. — Ты сможешь изгнать демона. Заставь его покинуть тебя. Если хочешь.

Чарли не ответил.

— «Партнеры», — с горечью произнесла Эсме. — Открой глаза, оглядись по сторонам! А как насчет того, как тебя сейчас представили? Что-то я не расслышала твоего имени — а ты-то сам его расслышал? Названо было только имя Скорджа! — Она сделала еще один шаг к Чарли. — Чарли, если ты сейчас не поможешь мне, так будет всегда. Ты — марионетка, — добавила она. — И ничего больше. Разве ты этого хочешь на самом деле?

— Нет, — сдвинув брови, ответил Чарли.

— Ну, тогда…

Эсме протянула руку.

Джек, сидевший посреди толпы зрителей, затаил дыхание.

— Нет, — повторил Чарли и нахмурился сильнее.

Эсме в ожидании смотрела на него.

— Нет, — снова произнес Чарли, и черные линии татуировки забурлили на его теле.

Эсме опустила руку.

— Нет, — сказал Чарли еще раз и покачал головой. — Это слишком важно. То, что у меня со Скорджем, — это не то, о чем ты думаешь.

— Тогда мне очень жаль, — сказала Эсме, — но это делает тебя моим врагом.

Стук. Стук. Стук-стук-стук!

Стук. Стук. Стук-стук-стук!

Толпа возбужденно топала ногами. Джек не отрывал глаз от Чарли и Эсме, пока у него не заслезились глаза и их фигуры не стали расплываться на фоне слепяще-белого песка на арене. Джека снова, будто кокон, окутал шум. Он давил на него, толкал и бил. Демоны, окружавшие мальчика, требовали кровопролития.

Но команда начать бой все не звучала.

— Что это? — повернув голову к Джагмату, спросил Джек, когда шум обескураженных болельщиков стих. — Что происходит?

Джагмат, если можно было так выразиться о куче студня, пожал плечами. Это немного насторожило Джека.

— Это личный поединок, — сказал Джагмат. — Будут какие-то условия.

— Какие?

— Сам смотри, — посоветовал Джагмат и махнул влажным розовым плавником.

Еще секунду Чарли и Эсме смотрели друг на друга.

А потом они одновременно исчезли.

— Этот поединок, — оповестил недовольно взвывших зрителей Гукумат, — пройдет между дуэлянтами позднее, в закрытой обстановке. А теперь… представление окончено!

Судя по всему, так оно и было.

— Что случилось, сэр? — спросил Джека его личный чиндж, когда мальчик рассеянно хлебнул глоток розовой жижи из миски. — Если мне позволено будет заметить, вы о чем-то усиленно раздумываете.

— А он испугался! — радостно взвизгнула одна из голов Шаргла — та, которая победила в споре, кто из них будет ужинать, а на долю какой останутся другие функции. — Что зззавтра-то будет, сссвежжее мясссо? — ехидно осведомился Шаргл. — Можжжет, тебя ожжжидает жжжуткая сссмерть, а? Можжжет, не вернешшшьссся?