Звезда бессмертия. Книга 1 - Виктор Цокота

Для забора балластной воды и размещения компактных установок ее продувки можно использовать свободное пространство между килем и ложным дном гондолы и поплавков…»

В Херсон они пришли рано утром. У знакомого парапета было пусто. «Друг» уже отправился с новой командой «вокруг шарика», и они прошли мимо бронзового фрегата не останавливаясь.

Их старый эскорт из шести катеров сменил сторожевики на ходу. Надо было спешить: погода ухудшалась, дул порывистый боковой ветер, да и встречное течение Днепра требовало и внимания, и времени, а у них впереди осталось всего пять дней.

Тихим вечером 29 августа они проходили Канев.

В том месте, где среди деревьев на крутом правом берегу Днепра высилась фигура Тараса Григорьевича Шевченко, Таня, как всегда неожиданно, попросила;

— Давайте поднимемся на Тарасову гору.

И добавила совсем тихо:

— Я была здесь еще совсем маленькой…

Олег молча развернул тримаран влево, и через минуту, погасив паруса, судно причалило к месту, где когда-то давно была старая пристань. Вековые деревья обрамляли асфальтированное шоссе, опоясывающее гору, но Олег и Таня, не сговариваясь, свернули с асфальта и, помогая друг другу, стали подниматься вверх крутой тропинкой, проложенной прямо по горе, среди пышной зелени разросшихся деревьев и кустов. Держась за руки, они вышли на площадку перед памятником. Долго молча стояли у священной могилы, вглядываясь в знакомые с детства черты поднявшегося высоко над Днепром поэта.

Справа, за памятником, разрослась ореховая роща. Каждое дерево с глянцевыми, омытыми недавним дождем листьями и крупными, еще зелеными плодами много лет назад было посажено самыми знатными гостями Тарасовой горы.

В одной из ближайших аллей, куда уже забрались сумерки, Таня и Олег увидели скамейку. Она стояла под широкими развесистыми кронами между двумя довольно толстыми гладкими стволами. Таблички сообщали, что деревья эти в октябре 1962 года посадили Космонавт-2 Герман Степанович Титов и Космонавт-4 Павел Романович Попович.

Они присели на скамейку, откинувшись в удобный овал округлой спинки. Олег осторожно обнял девушку, а она потянулась к нему вся, положила голову на грудь и, вздохнув о чем-то своем, невысказанном и непонятно волнующем, закрыла глаза.

Одна за другой летели минуты. Снизу, от реки, тянуло влажной свежестью. Таня зябко повела плечами, подняла голову. Губы их встретились в нежном поцелуе.

— Завтра прямо с «Гарькавого» мы пойдем во Дворец, — прошептал Олег. — И уже через полгода ты станешь моей же…

Ока засмеялась и закрыла ему рот ладонью.

— С «Гарькавого» мы в первую очередь отправимся домой, — тихо сказала Таня. — Надо же привести себя в человеческий вид, отмыть от соли эти кудри…

Руки ее осторожно, едва касаясь, заскользили по его все еще жестким от морской воды волосам, по темным загорелым щекам, обвились вокруг шеи.

Оба молчали. Неизведанное волнение — возвышенное и могущественное — с только что пробудившейся, но уже неодолимой силой поднималось в них. В нем росла, ширилась, заполняя до краев все его «я», радость любви к ней, радость желания ее, а в ней — волнами пронизывало каждую клеточку огромное счастье ощущения его любви, его радости.

Внизу неожиданно вспыхнул и очертил небосвод яркий, голубовато-белый луч прожектора.

— Нам пора, Танюша, — тихо сказал Олег, вставая.

Она молча кивнула, поднялась, взяла его за руку.

По той же крутой тропинке они быстро спустились к Днепру.

Олег сам отстоял эту последнюю ночную вахту.

С первыми проблесками зари его сменил Аксенов.

— Иди, отдохни часик, — чуть подмаргивая глазом, сказал он. — Завтра трудный день. Да не разбуди Татьяну. В кубрике темно. Она только к утру уснула, когда я выключил аварийку. А то все ворочалась.

…Да, Таня ждала Олега, ждала страстно, как может ждать горячо любящая девушка, давшая себе клятву всю жизнь быть рядом со своим избранником, никогда не расставаться с ним в своих мыслях и чувствах, всю жизнь отдать для него и его любимого дела, теперь уже ставшего и ее делом… Эта ночь была их ночью, когда оба они как-будто поднялись, взлетели высоко над всем миром в изумительном упоении радости и счастья.

Андрей Иванович оказался прав. Тот день, их первый с Таней день, выдался действительно трудным., Но и последующие за ним дни и даже месяцы оказались не легче. Работа не оставляла ни секунды времени для личных дел.

Результаты ходовых испытаний тримарана позволили перейти к переоснащёнию не только всех строящихся кораблей, но и тех, которые подлежали капитальному ремонту. По разработанному Институтом кибернетики генеральному графику реконструкции флота в течение четырех лет новые системы управления движением морских и речных судов планировалось установить на всех кораблях флотов. Это было трудное, но необходимое дело. Оно требовало особого внимания и, конечно же, больших усилий и материальных затрат.

Теперь в каждой республике закладывались новые производства, в срочнем порядке реконструировались и переоснащались сотни действующих заводов и цехов. Перестраивались целые отрасли промышленности.

Молодого ученого, уже не кандидата, а доктора наук, назначили членом Государственной приемной комиссии этого нового хозяйственного комплекса страны, в который одно за другим включались судостроительные и обеспечивающие предприятия стран социалистического содружества.

За короткое время Олегу довелось десятки раз из края в край пересечь огромные просторы Родины, побывать на верфях Болгарии, Югославии, Польши, Румынии, Германской Демократической Республики…

Отдел теории движения с начала нового года был преобразован во Всесоюзный научно-исследовательский и проектно-технологический институт теории и практики движения. Его директором стал Олег Викторович Слюсаренко. Но странное дело: чем больше работы было сделано, чем больше трудностей преодолено, тем все больше и больше возникало новых проблем и нерешенных вопросов.

В те редкие дни, когда усталый, вконец измотанный очередной командировкой, Олег возвращался к себе на семнадцатый этаж, его неизменно дома встречала Таня. Радостная, сияющая, всем существом своим излучая тепло и нежность, она помогала ему раздеться и отправляла принять освежающий душ, а сама, весело напевая, накрывала на кухне стол, каждый раз удивляя Олега каким-нибудь новым, изумительно вкусным блюдом, отказаться от которого при всей усталости не было никакой возможности. Каждый такой его приезд был праздником для них двоих.

— И как это ты чувствуешь, когда я должен прибыть в нашу чудесную гавань? — снова и снова допытывался он у нее, уплетая вкусные блюда, поблескивая полными радости глазами.