Бывший сводный брат - Мария Манич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Артем набросился на меня, как переступил порог квартиры. Вымотанные перелетами и непростыми переговорами. Я позволила ему трахнуть себя, не раздеваясь, около стены в прихожей. А потом, после душа, он любил меня медленно, до подгибающихся пальчиков на ногах, на белых простынях всю ночь. Артем уснул, закинув на меня одну руку, а я долго не могла провалиться в сон. Все смотрела на его наконец спокойное умиротворенное лицо и позволила себе немного помечтать о совместном будущем.
Намечталась.
У нас элитное жилье, и куча состоятельных людей живёт в нашем доме. Неужели кто-то по наводке грабит мою квартиру? Кто-то прошел мимо поста охраны и вломился в мой дом.
Мороз по коже.
Слышится какой-то стук и чертыхания.
Господи, что делать-то?
Подталкиваю Надю к соседской двери. Не помню, кто там живет. Кажется, молодая пара. Я иногда вижу, как они выгуливают по вечерам собаку.
Время обеда. Сомневаюсь, что кто-то из них дома.
Но всё равно жму кнопку звонка и оборачиваюсь.
Кто эти люди? Что им нужно?
Обычные воры? Или не обычные воры, а работающие по чьему-то приказу?
У меня нет денег. Может быть, немного осталось, но там не та сумма, из-за которой врываются и грабят квартиры.
Я храню их в тайнике под ванной. Дорогих украшений я не ношу.
Кроме… Смотрю на свои руки. Я очень давно сняла кольцо, которое мне подарил Артём, когда мы были ещё детьми. Моя единственная память о нём долгие годы, настоящий бриллиант в белом золоте. Самая дорогая моему сердцу материальная вещь в мире. Кольцо уже давно лежит в ванной, в вазочке с декоративными шариками. И я надеюсь, воришки, или кто там лазит сейчас по моим вещам, просто-напросто его не заметят.
Нащупываю телефон в кармане. Прижимаюсь спиной к холодной подъездной стене, слушая, как грабят мою квартиру. Другой рукой прижимаю к себе испуганную дочь.
Сердце стучит так сильно, что я слышу его в собственными ушами.
Открываю окошко сообщений в ватсап.
Артём онлайн!
Быстро пишу ему дрожащими пальцами. Пропускаю буквы, сокращаю слова. Он должен понять. Отправляю.
Секунды тянутся вечность. Он может вообще не прочитать это сообщение, или прочитать слишком поздно. Он, скорее всего, на совещании или ругается по телефону со своими турками. Я далеко не на первом месте в числе его приоритетов, а мне так хочется немного подняться. Быть к нему ближе.
Сейчас я особенно остро нуждаюсь в его внимании, которого как обычно мне недостаточно.
Голоса становятся громче, и вот я уже могу различить слова.
– Блдь, уходим. Здесь ничего нет.
– Позвони Ярошу.
Так всё-таки он! Артём последние несколько дней ведёт битву со своими юристами, чтобы прижать хвост этому маленькому толстому еврею. Видимо, Давиду это не понравилось. И он сделал свой ход. Как всегда, ударил со спины, того кто слабее.
Набираю ещё одно сообщение и давлю на соседский звонок.
Пожалуйста…пусть кто-то будет дома.
Начинает громко лаять собака, а Надя, почувствовав мой испуг, тихо всхлипывает.
– Тише-тише, детка, – прижимаю её к себе сильнее.
– Ты чё, сбрендил? У нас ничего нет из того, что он просил достать.
– А чё ты предлагаешь? Вот бы девчонка была дома, притащили бы ему её. Сам бы всё спросил, из первых, мать твою, рук.
– Щас что-нибудь придумаем.
Голоса замолкают, видимо, занялись мозговым штурмом.
Хлопает дверь моей квартиры и шаги начинают удаляться.
Мои плечи расслабляются. Кто бы ни были эти люди, они уходят. Пусть сделают это быстрее. Они останавливаются около лифта и перебрасываются какими-то незначительными фразами. Кроют матом Яроша и.… меня.
– Апчхи! – громко чихает Надя, виновато поднимая на меня глаза.
– О боже… – шепчу я, прикрывая на секунду веки.
Весь мир останавливает.
Голоса замолкают.
Зато теперь я слышу шаги. Они приближаются.
– Здесь кто-то есть.
– Забей. Поехали.
Толкаю Надю в угол и вкладываю в её ладошку телефон, на котором уже горит вызов Артёму.
– Я тебя очень люблю, малышка.
Несколько раз нажимаю на звонок соседской двери и молю бога о том, чтобы кто-то всё-таки был дома. Собака заходится диким лаем, и я понимаю, что нужно что-то предпринимать.
Выхожу из-за угла первой, потирая нос и чихаю ещё раз.
Три парня, которых я уже где-то видела, смотрят на меня круглыми глазами.
А потом один из них подходит ко мне и грубо дёргает за плечи.
– Ай! Что вы делаете? Вы кто?
Игра в дурочку не раз спасала мне жизнь, но сегодня совсем не мой день.
– Она? – спрашивает он своих друзей, сильно сжимая мою руку, как будто-то я собираюсь вырваться.
Но я этого не делаю. Нужно быстрее увезти их с этажа.
– Она, – утвердительно кивает один из них.
– Ха! – радуется первый. – Мужики, кажется, нам повезло, не с пустыми руками вернёмся. Звони Ярошу. А ты пошевеливайся. Спрятаться решила?
Ничего не говорю, давление на руке усиливается, и я дёргаюсь. Мою щеку обжигает хлёсткий удар, во рту металлический привкус.
– Не рыпайся, сука.
– Лицо сказали не портить.
– Идём. – Грубый толчок в спину, и вот мы уже в лифте.
Когда двери почти закрываются, я слышу тихий плач своей дочери, заглушаемый лаем соседской собаки. Слава богу, эти мерзкие типы так заняты ожесточённым спором, что пропускают тихий детский скулеж
