Отыгрывать эльфа непросто! - Леонид Кондратьев

Бежать особо много не пришлось, преддверие болота распахнуло свои зудящие насекомыми обьятия. Две стены леса, с востока и запада обнимали громадную, ну будем считать поляну, заросшую ивняком, берёзками, молодыми дубами и осиной в просто нереальных количествах. И по всему этому благолепию кто-то долго и упорно топтался — этак с радиусом разворота в полтора километра. Многочисленные петли и окружности, вытоптанные в этом диком уголке природы явно доказывали работоспособность методик духа чащи. Так уговаривать гостей не покидать радушного хозяина может только он.

А вот и они — ходят! Чтоб у них ходилки сломались! Скучные до невозможности. Даже собаки какие-то не радостные. Ну и Ллос с ними.

Ехидно улыбнувшись, я принялся аккуратно, не спеша, с большой любовью к ближнему выбирать первого пациента для испытания своих самоделок.

Первой в деле надо испытать чудо моего сумрачного гения — "стрела почти прямая из орешника". С тоской посмотрев на свой блочник и на эту, с вашего позволения, хрень, я почесав оперением кончик носа, наложил стрелу на тетиву. В процессе натягивания меня особо порадовали эволюции совершаемые наконечником при перемещении стрелы на упоре. Почему-то сразу стало понятно, что траекторию полёта именно этой стрелы можно совместить со всем кроме мишени. Наведя стрелу на находящийся от меня на расстоянии ста метров неровный строй покорителей русских болот и добрым, не злым словом помянув ректора, Ллос и чудо американского ракетостроения — «Пэтриот», спустил тетиву…

Первый показатель хорошего блочника и не кривых рук у лучника это почти полная бесшумность выстрела, максимум тихий, ласковый шелест хорошо смазанных блоков.

Сравнение с «Пэтриотом» себя оправдало на все сто процентов. Не пролетев и десяти метров это чудо авиастроения клюнуло наконечником и благодаря высокой скорости полностью скрылось в мягком, болотистом грунте. Простившись с геройски утонувшим уродцем, я вытащил из колчана образец номер три, с вторым не менее кривым образцом было решено не позориться.

Растянувшаяся цепь уже прошедшая мимо моей позиции позволяла с большим удобством выбирать любого в качестве мишени. Но для пресечения ранних воплей я присмотрел самого крайнего из хумансов и аккуратно прицелившись в плечо спустил тетиву. Всё же нет сомнения паранормальные способности у хумансов существуют — иначе откуда тогда он знал что на него смотрят и почему повернул голову? Странно! Но с этим вопросом как-нибудь попозже. После выстрела выяснились следующие моменты. Первое — камышовые стрелы значительно лучше деревянных. В частности они просто прямее. Второе — они, сволочи, гораздо легче углепластика. Даже если учитывать кованый наконечник. Поэтому траектория полёта имеет более длинный пологий участок. Всё это и поворот головы опытной мишени, привело к замечательному попаданию прямо в чрезмерно любопытный глазик. Тушка мягко и тихо сложилась и замерла, привольно раскинувшись на белорусской земле. И самая большая прелесть заключалась в том, что остальная шеренга даже не заметила исчезновение крайнего бойца. Очень густые заросли и чрезмерно растянутый строй делали визуальный контакт между бойцами непостоянным, а накопившаяся усталость резко уменьшила частоту переклички.

Тихонечко, почти на цыпочках подкрался к месту падения тушки, для оценки непосредственно повреждений от стрелы «МК-2». Как оказалось долговечность и прочность не входит в перечень достоинств камышовых древков для стрел. Стрела умудрилась мало того что сломаться в двух местах, она ещё расщепилась практически по всей длине. Хотя череп хумансу пробила на загляденье. Когда я с умилением смотрел на безвольно раскинувшееся тело в моей сумасшедшей голове возникло неудержимое желание пошалить. Буквально такое-же по накалу желание возникало у меня только в далёком-далёком детстве, перед тем как пойти с ребятами в крестовый поход на соседский сад. Подхватив тело и взвалив его себе на спину, неслышно растворился в зарослях. Отойдя буквально на полкилометра и только пару раз уронив тело, был остановлен знакомым шёпотом трав и листвы.

— Зачем убил? Только зазря жизнь человечишки потратил.

— Хм..? Захотелось. Вот стрелу новую опробовать решил. Да и может ещё чего с тушкой сделаю.

— Да что из этих хумансов полезного заохотить-то можно? Мясо? Ну вроде всё. Кожа никакая — непрочная, тонкая, тянется сильно.

— Вот давай сейчас и посмотрим. Кстати о делах наших скорбных — сколько хумансов примерно надо для источника? Надеюсь не толпу?

— Да нет. Максимум одного-двух. Там только контур магией запитать и потом вздохов десять удерживать, а дальше-то он уж заработать должон.

— Ну тогда эти вот страдальцы все нам и без надобности. Я тут ещё вечерком стрелы поиспытываю, ну а оставшихся, чтоб по сговорчивее были — денька три ещё поводи. Часть самых слабых можно потом и отпустить — пусть своих попугают. Если всех убить — воспитательный момент пропадёт. И вообще не мешайся, у меня мысль появилась. Хотя нет, стой! У тебя муравейник, да побольше, рядышком найдётся?

В туже ночь процесс испытания стрел был продолжен. Посидел для приличия у костра — погрустил. И что-то так хреново мне стало. Вспомнилось и вечернее развлекалово и процесс вырезания заготовок для флейты. И то что эти заготовки ожидают меня в муравейнике, обитатели коего, простимулированные лешим, стахановскими методами очищают человеческую бедренную кость… Левую… Правую я испортил, когда в процессе вырезания во мне что-то сильно перемкнуло и мне вдруг стало очень плохо на душе. Но впрочем это быстро прошло… Почти…

Лучшее средство от хандры — как показала практика — это прогулка. Прогулка под полной луной с полным колчаном стрел. И игра в прятки — прятки со смертью. Нет не той больничной, накрахмаленной, худенькой, бледной девочкой Смертью. И не с разложившимся окопным скелетом дамы по имени Смерть. На залитой луной местности в прятки играли две статные девы — затянутая в фельдграу фрау Тодт и закутанная в тончайшие паутины шёлка таинственная темноэльфийская jalil Elghinn, очаровательно прикусывающая в волнении клычком свои бледные губы, с блуждающей на них страшной и притягательной улыбкой, полной неземного наслаждения…

Счёт: Ноль — Шесть… четверых раненых не засчитали…

Результаты испытания, как бы это сказать, поражали. Точность конечно до углепластика не дотягивала ни в каком ракурсе. Бронепробиваемость тоже не особо. Хотя тут можно возложить вину на наконечники из ковкого железа, сделанные абы как, так я-ж не для себя делал — для продажи. Каску, с расстояния в сто метров, не пробивает. И навесом тоже. Стрела от такого разлетается буквально в пыль. Кружиться в стремительном танце вокруг подвывающих от страха хумансов, но не показываясь и не приближаясь к ним ближе чем всё та же сотня метров, оказалось восхитительно, волшебно! Первоначальные попытки определить откуда прилетела бесшумная смерть, попытки стрелять в темноту. Команды их командира, из последних сил и сорванного горла пытающегося организовать круговую оборону. Истерический лай и скулёж запуганных насмерть собак. Свист пролетающих где-то в стороне этих нелепых, слепых железяк — пуль. Впрочем, это мельтешение скоро очень сильно надоело. Оставив страдальцев караулить рассвет, я отправился к уже знакомому муравейнику и подхватив заготовку вернулся к костру.