Множественные умы Билли Миллигана - Дэниел Киз

Джейсон возник, когда Билли было восемь лет. Он готов был взорваться от душивших его эмоций, но ему никогда не разрешали «выходить». Если он все-таки выходил, то Билли наказывали. Здесь, в больнице, когда страх и давление достигали предела, Джейсон плакал, кричал, давая выход своим эмоциям.

Так он поступил, когда услышал по телевизору об убийстве четырех студентов в штате Кент. Санитары заперли его.

Узнав, что Джейсона запирали каждый раз, когда он «взрывался», Артур решил принять меры. Не важно, дом это или больница, показывать свой гнев и раздражение не разрешалось. Если кто-то нарушал запрет, их всех наказывали. Поэтому Артур определил Джейсона как «нежелательного» и лишил его права овладевать сознанием. Отныне он будет стоять в тени, за пределами пятна.

Другие занимались художественной терапией. Когда Томми не был занят открыванием замков, он рисовал пейзажи. Денни рисовал натюрморты, Аллен – портреты. Даже Рейджен пытался что-то изобразить, но ограничился лишь черно-белыми эскизами. Именно тогда Артур обнаружил, что Рейджен – дальтоник. Он вспомнил про непарные носки и сделал вывод, что это Рейджен их надевал. Кристин рисовала цветы и бабочки для своего брата Кристофера.

Санитары отмечали, что Билли Миллиган стал спокойнее и общительнее. Ему дали послабления и, когда на улице стало тепло, разрешили выходить из больницы для прогулок и рисования.

Некоторые из других личностей появлялись, осматривались, им не нравилось то, что они видели, и они уходили. Только Рейджен, пораженный тем, что у доктора Раулджа славянское имя и акцент, принимал тора-зин и выполнял все предписания. Денни и Дэвид, будучи послушными детьми, тоже принимали таблетки. Но вот Томми лишь держал их во рту и потом выплевывал. Так же поступали Артур и другие.

Рисунок Кристин

Денни подружился с маленьким чернокожим мальчиком, разговаривал и играл с ним. Они засиживались допоздна, часами мечтая о том, кем они станут, когда вырастут. Денни даже начал иногда смеяться.

Однажды доктор Раулдж перевел Денни в отделение, где все мальчики были больше его. Денни никого не знал, ему не с кем было поговорить, поэтому он ушел в свою комнату и плакал – так ему было одиноко. Потом Денни услышал голос:

– Почему ты плачешь?

– Уходи, не трогай меня, – сказал Денни.

– А куда мне уйти?

Денни быстро огляделся – в комнате никого больше не было.

– Кто это сказал?

– Я это сказал. Меня зовут Дэвид.

– Ты где?

– Не знаю. Думаю, там же, где и ты.

Денни заглянул под кровать, в туалет, но того, кто говорил, нигде не обнаружилось.

– Я слышу твой голос, – сказал он, – но где ты?

– Здесь.

– Я не вижу тебя. Где ты?

– Закрой глаза, – сказал Дэвид. – Теперь я тебя вижу. Они проводили долгие часы, разговаривая о вещах, которые случились в прошлом, близко узнавая друг друга, но не сознавая, что Артур все время слушает.

• 5 •

Филип познакомился с четырнадцатилетней пациенткой, блондинкой. Все считали ее красивой. Она гуляла, разговаривала с ним, стараясь возбудить его, хотя он никогда не пытался приставать к ней. Она наблюдала за ним, когда он сидел у пруда с альбомом для рисования. Обычно поблизости больше никого не было.

В один из теплых дней в начале июня она села рядом с Филипом и посмотрела, как он нарисовал цветок.

– Это очень красиво, Билли.

– А, ничего особенного.

– Ты настоящий художник.

– Да брось ты!

– Нет, правда. Ты отличаешься от других здешних парней. Мне нравятся ребята, которые не зациклились только на одном.

Она положила руку на его колено. Филип отпрянул.

– Эй, ты чего?

– Тебе не нравятся девушки, Билли?

– Конечно, нравятся. Я не голубой. Просто я… я не… я…

– Тебя что-то беспокоит, Билли. В чем дело? Он опять сел рядом с ней.

– Я не очень увлекаюсь сексом.

– Как так?

– Ну, – сказал он. – Мы… я хочу сказать, когда я был маленьким, меня изнасиловал мужчина.

Девушка была потрясена:

– Я думала, что только девчонок насилуют. Филип покачал головой:

– Теперь ты будешь думать по-другому. Меня избили, потом изнасиловали. И с тех пор у меня в голове что-то не так. Я много думаю об этом. Вернее, часть меня думает. Всю мою жизнь я думал, что секс – это что-то болезненное и грязное.

– То есть ты еще никогда не занимался сексом с девушкой?

– Ни с кем не занимался.

– Но это же не больно, Билли!

Он покраснел и отодвинулся от нее.

– Идем поплаваем, – пригласила она.

– Неплохая мысль, – сказал Филип, вскочил и с разбегу нырнул в пруд.

Когда он вынырнул, отфыркиваясь, то увидел, что девушка сняла платье и нагишом идет к пруду.

– Черт возьми! – воскликнул он и нырнул на самое дно.

Когда он снова вынырнул, она подплыла поближе и обняла его. Филип почувствовал в воде, как ее ноги обвиваются вокруг него, как ее груди трутся о его грудь, как она все ниже опускает руку…

– Это не больно, Билли, – сказала она. – Я обещаю.

Загребая воду одной рукой, она вела его к большому плоскому камню, углом вдающемуся в воду. Филип взобрался следом за ней, и она потянула вниз его трусы. Он понимал, что ведет себя неуклюже, боялся, что, если закроет глаза, все это исчезнет. Она была такая красивая. Он не хотел внезапно очутиться в другом месте и ничего не помнить. Он хотел все запомнить. Ему было очень хорошо. Девушка оказалась хорошим учителем. Когда все было кончено, ему хотелось вскочить и закричать от радости. Он скатился с нее, потерял равновесие и шлепнулся в воду.

Девушка засмеялась, а Филип чувствовал себя дураком, но был счастлив. Он больше не был ни девственником, ни голубым – он стал мужчиной.

19 июня по просьбе матери доктор Раулдж выписал Билли Миллигана из больницы. Резюме работника патронажа при выписке гласило:

«До выписки Билли манипулировал персоналом и пациентами. Он выходил из неприятных ситуаций с помощью злонамеренной лжи, нанося вред репутации других людей и не чувствуя угрызений совести. Его отношение к сверстникам было поверхностным, а сверстники не доверяли ему из-за постоянной лжи.

Рекомендации персонала: Поведение пациента все более входило в противоречие с программой отделения, поэтому пациент выписывается для амбулаторного лечения. Родителям рекомендуются консультации.

Лечение: торазин, 25 мг, три раза в день».

По возвращении домой Денни, находясь в глубокой депрессии, нарисовал маленький натюрморт – увядающий желтый цветок в надтреснутом бокале на черно-синем фоне. Он принес рисунок наверх, чтобы показать его матери Билли, но застыл на месте. Там был Челмер.