Игра теней - Наталия Рощина

Но замужество стало для нее настоящим испытанием. Однако неприятие их союза первое время словно еще больше соединяло, подогревало чувства. Свадебное путешествие – поездка в Керчь к родственникам Симы показалось обоим сказкой. А вернувшись в ***торск, они снова оказались в жестких, холодных руках будней, где никто не был рад тому, что они вместе: они жили в комнате бабушки Симы. Ее родители едва снисходили до того, чтобы просто поздороваться с Олегом, а на Симу теперь смотрели с укором и недоумением. Они вели отдельное хозяйство, и это казалось молодоженам самым большим наказанием, оплеухой, которую они не заслуживали. И дело было не в том, что им хотелось питаться за чужой счет. Просто без общих застолий, душевных разговоров их сосуществование под одной крышей напоминало коммунальную квартиру с соседями, которые вынужденно находились на одной площади.

Сима думала, что со временем взрослые смирятся с их решением, но шли месяцы, годы, а все оставалось попрежнему. Поездки к родным Олега в выходной тоже не приносили никому радости – дань традициям и только. Сестра и отец Пырьева даже не выходили из своей комнаты, выказывая таким образом свое неприятие Симы и осуждая выбор Олега. Мама не знала, о чем говорить, и было видно, что она испытывает облегчение, закрывая за всегда нежеланными гостями двери.

– Извини, – Олегу было неловко. Он тоже надеялся, что наступит долгожданный мир, взаимопонимание.

– Ты-то здесь при чем? – отмахивалась Сима. – Интересно, что-нибудь изменится, когда у них появятся внуки?

Но пока с этим они решили повременить, к тому же у Симы все чаще стали появляться мысли о том, чтобы в корне изменить их судьбу. Она думала долго и наконец решилась поговорить с Олегом, стараясь объяснить ему, что им нужно уехать. Она была убедительна, и Олег сопротивлялся недолго. Ему бы такое никогда и в голову не пришло, но если на этом так горячо настаивает Сима, значит, так тому и быть. Он с первых дней знакомства сказал себе, что эта кареглазая девушка не по годам умна и к ее мнению стоит прислушиваться. Конечно, он не ожидал таких резких поворотов в ее мышлении, но, кажется, и на этот раз она абсолютно права: и вокруг, и дома происходило то, что никак не способствовало их благополучию.

– Попытаем счастья, – улыбнулся он.

Они принялись усиленно учить язык, проходили медицинские комиссии, ждали документы. Никто не знал, что они задумали, – ни друзья, ни знакомые, ни родители. Сима и Олег все делали втайне от других. Сима знала, что в случае успеха ни на кафедре, ни дома никто не обрадуется, поэтому хотела оттянуть момент признания.

Она не ожидала, что к их сообщению мать с отцом отнесутся так спокойно. Родители Олега отреагировали бурно, особенно отец. Он заявил, что у него больше нет сына. Сима боялась, что реакция отца сломит Олега, и он передумает. К этому моменту она уже решила для себя, что ее ничто не остановит. Оставалось передать такую же уверенность мужу.

– Только уехав из этой страны, ты можешь чего-то добиться, – убеждала его Сима. – Здесь все обречено. Посуди сам, когда мы сможем позволить себе отдельное жилье? Когда мы сможем завести детей? Кто гарантирует нам работу? Я говорю о нормальной работе, а не о прозябании на мизерную ставку. Я не вижу будущего здесь. Мы должны попробовать, обязаны. Родители потом поймут. Пройдет время, и они поймут, ты не огорчайся.

– Нет, я не знаю, я уже ни в чем не уверен. – Олег курил одну сигарету за другой.

– Когда они увидят, что у нас все в порядке, они будут рады.

– А ты думаешь, что у нас получится?

– Обязательно. Две светлые головы, масса энтузиазма, желание сделать что-то в этой жизни – неужели слабое доказательство? – Сима тоже закурила. Нервозность Олега передалась и ей. – Я люблю тебя, Пырьев. Я твоя жена и хочу, чтобы мой муж и мои дети вели достойное существование!

Короткая экскурсия в прошлое привела Симу в состояние еще большей тревоги, уныния. Сима вспоминала предотъездную суету, прощание на вокзале, когда на Олега больно было смотреть. Тогда она сказала себе, что сделает все, чтобы он никогда не пожалел о принятом решении. Она была уверена, что сможет заменить собой всех, кого ему не будет хватать вдали от родного дома. Какими бы ни были отношения между ними и его родителями, Олег тяжело переносил эту напряженность. У него не получалось махнуть рукой и просто ждать, пока наступят перемены. Он переживал, страдал, чувствовал вину перед Симой. А когда отец не приехал на вокзал, Олег едва сдержал слезы. Он не мог предположить, что такое произойдет, и до последней минуты пристально смотрел вдаль, словно выискивая в вокзальной суете знакомый силуэт. Даже зайдя в купе, он прильнул к окну и смотрел куда-то поверх голов провожающих.

– Ну вот и все, – выдохнул он, как только поезд тронулся. В его голосе было столько горечи, что Сима не выдержала, обняла его, и они несколько минут стояли молча, слыша только размеренный стук колес. Для Симы это был приятный звук, а Олегу казалось, что в его сердце вонзаются острые иглы.

– Поверь мне, совсем скоро ты будешь чувствовать себя по-другому, – гладя его по волосам, уверяла Сима. – Ты только доверься мне, хорошо?

Она дала себе клятву помочь ему освоиться в новой обстановке, к которой сама морально была подготовлена лучше. Сима твердо знала, что приняла верное решение и никого не сбила с пути. Они добьются всего, о чем так подолгу и горячо говорили. Здесь у них есть возможность не думать о бытовых мелочах, отравляющих существование. Главное, закрепиться на работе, показать себя с лучшей стороны, дать понять, что ты на своем месте.

Первое время ей казалось, что все идет замечательно, по плану, но месяца через три Сима засомневалась в том, что это так. Она умела вести диалог со своим «я» и быстро пришла к выводу, что ее раздражает веселость, уверенность Олега. Это было убийственное открытие! Она готовилась к роли наставницы, верной подруги, всегда готовой прийти на помощь, а получалось, что в помощи скорее нуждается она сама! Это у нее была легкая неприязнь к работе, медленно и уверенно переходящая в нежелание каждый день переступать порог университетской лаборатории. Это она не могла заставить себя сесть за руль приобретенного автомобиля. В ***торске она спокойно чувствовала себя за рулем, а здесь невероятное количество машин на трассе приводило ее в состояние ступора. Зато Пырьев словно родился с рулем в руках. Особенное удовольствие доставляла ему езда по скоростному участку трассы, где нужно было ехать девяностосто километров в час. Сима с завистью наблюдала, как легко он воплощал в жизнь то, чему научился совсем недавно. Да и на работе его успехи были более ощутимыми. Во – первых, он очень быстро сумел стать своим в коллективе. Его приняли безоговорочно, и он каждое утро в университет ехал, как на праздник. Он быстро освободился от горечи разлуки, не страдал ностальгией, а вот Сима почти каждый день тайком плакала и строчила невероятно длинные письма родителям, Даше, половину из которых, не отправляя, рвала на мелкие кусочки. В них все было на оптимистической ноте. Она умела описывать обстановку и красочно сообщала об устройстве на работу, покупке недорогой машины, походах в супермаркеты, поездках в выходные на природу. И чем больше она расхваливала новую жизнь, тем тоскливее становилось у нее на душе. Она не могла понять, почему так происходит, и спрашивала себя: а было бы ей лучше, если бы Олег не получил хорошую работу, если бы ей приходилось изо дня в день утешать его, подбадривать? Не устала бы она от того, что в доме царила бы нервозность, напряженность? Это уже было и никак не украшало их существование в ***торске.