Цена жизни (СИ) - Анастасия Владимировна Романчик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Нет, Ульяна до сих пор скрывается под мужской личиной, раскрытие для неё смерти подобно. Всей власти Алвы не хватило бы, чтобы защитить её от гнева Харура – они лишили бы её всех привилегий и, скорее всего, сразу продали. В женском облике она стоит бешеных денег на чёрном рынке».
- Но в нашем мире это прокатило, женщины добились более равных прав…
«В вашем мире нет магии, а у нас она есть. И если бы одарённая женщина в нашем мире многократно не увеличивала силу мужчины при физической близости, может быть, и было как-то по-другому. Слишком многое завязано на деньгах и власти. По той же причине до сих пор убивают младенцев красных тэасов, хотя наши защитники детей пытались внедрить лекарство, созданное Ульяной. Не получилось. Гуманность в Харуре не в цене».
- И тэасы не используют лекарство?
«Используют, но для себя и для своих детей, однако это не мешает им покупать красные кристаллы, которые продают им люди. Производство красных кристаллов в крупных людских городах поставили на поток с использованием рабынь и пленников».
- Что?! Это же дикость!
«В твоем мире дикость, в Харуре и других похожих на него городах, это норма, как в Эфере норма приносить лесу кровавую жертву ради защиты от нападений. Ты думаешь, эта деревня единственная пользуется нашими услугами?»
- У меня в голове не помещается! Дикость! Дикость! Лютая дикость!
«Сейчас ты напоминаешь мне Цахиру, – продолжал Эфо. – Я не знаю, из какого мира она пришла, но она не была ни человеком, ни тэасом. Она не знала, что такое проституция, потому что представители её расы никогда не продавали себя. Она не знала, что такое рабство, потому что её раса не держала рабов. Её раса не убивала так же себе подобных. Однако они не были слабыми и миролюбивыми, и могли за себя постоять. Силу и магию мы тоже унаследовали от неё. Сильнее её я никогда и никого не знал. И переродившись, мы многое взяли от её идеалистических взглядов и убеждений, от особенностей её расы, хотя и не до конца. Мы пошли по другому пути, который Цахира не принимала, особенно она не понимала, почему некоторые из нас отказывались от объединения. Для её расы стёртые границы естественны, но мы с трудом их принимали, с трудом к ним привыкали».
- Я много раз слышала упоминания о Цахире, но… что с ней случилось?
«Её убил Люус триста лет назад».
- Он был сильнее даже её?
«Цахира была могущественна и могла так долго прожить, что людям бы она показалась бессмертной, но меняющий реальность – грозная сила, против которого у неё не было шансов. Кто не видит будущего, сражаться с ним на равных не может».
- И обманщики времени её не вернули?
«Не смогли», – не вдавался в подробности Эфо.
- Но почему Люусу проиграл Бахо? Как я успела понять, Люус, чтобы попасть в нужный ему вариант будущего, вынужден был совершать многократные прыжки назад, потому что он не видел будущего, хотя и мог менять реальность. Бахо видел всю картину целиком. Он мог выбрать тот единственно верный вариант будущего, где Люус проиграл бы. Почему он этого не сделал? Или же он намерено проиграл? Оставил подсказки… мне. Человеку.
Катя взяла дневник Бахо и ткнула пальцем в строчку, где упоминалось её имя.
- Ошибка? – напирала она. – Бахо знал моё имя еще до моего рождения. Если он так далеко видел, то мог расправиться с Люусом лёгко, как бы тот не менял реальность. Почему он этого не сделал? Может, существовала другая угроза, которую он предпочел избежать? Почему он не выбрал реальность, где живы твои дочери?
Эфо на некоторое время замолчал, чтобы коротко ответить:
«Я не знаю».
После его ответа, Катю посетило еще одно видение, не связанное с прошлым Ульяны:
«Передав неугомонных сыновей их бабушке, Катя отправилась к Бахо на занятия. Хранитель сидел за растущим из стены столом, а перед ним стоял красный кристалл с чёрными прожилками.
Катя остановила взгляд на кристалле. К горлу подкатила тошнота и омерзение, словно она разглядывала разлагающийся труп.
- Что это? – спросила она.
- Жизненный кристалл одного тэаса по имени Люус, – ответил Бахо, не сводя взгляда с кристалла.
- Разве у них не синие и зеленые кристаллы? – присела напротив хранителя Катя.
- Да, но…
Бахо повернулся к ней лицом и замер на полуслове. Он приблизился к Кате и заглянул ей в глаза, словно нечто увидел в них.
- Они нас слышат… это хорошо… – не в первый раз очень странно повел себя Бахо.
- Кто?
- Неважно… - и продолжил: – Триста лет назад были еще и красные, пока их всех не истребили. Владельцы этих кристаллов отличались повышенной агрессией и злобностью. До перерождения наша раса, да и людская раса и тэаская раса едва не погибли в войне с ними. Победить удалось после того, как устранили их лидера – Люуса. Природу их возникновения мы до сих пор не разгадали.
- Поэтому ты хранишь эту гадость? – Катя брезгливо поморщилась
- Кристалл принадлежал не просто тэасу, а меняющему реальность. И кристалл можно использовать в случае угрозы…
- Бахо, тебя что-то тревожит?
- Что тревожит? – хмыкнул он, убирая кристалл под ткань. – Мы от них не избавились до конца, и нас ждёт вторая волна. Более губительная, чем первая.
- С чего такие выводы? – нахмурилась Катя. – Ты что-то увидел в своих видениях?!
Бахо сложил руки в замок и со вздохом сказал:
- Я много чего вижу, Катя, и много чего помню… и не обо всём могу рассказывать, а кое-что и пережил сам. И я достаточно много общался с Иро, который сталкивался с ними еще до перерождения. Он сказал, что встречал Люуса в разных телах.
- Как это? Он владел каким-то даром перемещения душ?
- Не знаю. Понимаешь, мы давно предполагали, что в тэасов кто-то вселялся, захватывал тела и управлял ими. Они не боялись смерти. Они с такой легкостью кончали жизнь самоубийством, словно не собой жертвовали, а оболочками, которые использовали. И у меня есть подозрения, что мы уничтожили только их физически оболочки здесь, а сами они остались целыми и невредимыми. И они вернуться еще злее, чем были…
- Бахо,
