Необходимо и недостаточно (СИ) - "Швепса"

Спустя несколько секунд в подвале появилась Гермиона. Она звонко чихнула от царившей вокруг пыли и, поморщившись, потёрла нос пальцами.

— Порядок? — кратко спросил я, оглядывая её с ног до головы и подмечая трясущиеся руки.

— Пойдём скорее, пожалуйста, — промямлила она, переступая с ноги на ногу.

— Надевай.

Я протянул её маску и, пока она с трудом прятала крепления под волосы, быстро натянул на лицо свою. Просто чёрную. Максимально закрытую. Ничего лишнего.

— Не отходи от меня, ясно? — получив кивок, я продолжил наставления: — Мне нужно поговорить с барменом и забрать несколько доз. После этого мы вернёмся в замок тем же путём, — я тяжело вздохнул, готовясь к самой тяжелой части. — Гермиона… вряд ли тебе понравится то, что там происходит, но веди себя спокойно. Мы не будем там оставаться. Хорошо?

— Просто пойдём уже, — протянула она. — Я не очень хорошо себя чувствую.

И её тремор — прямое тому доказательство. Это было видно и без её слов.

Я молча взял её за руку и повёл через узкий коридор, мысленно вспоминая схему, что была обозначена в письме с приглашениями. Место было заброшенным, холодным, здесь воняло гнилью и плесенью. Мы миновали лестницы, спускаясь всё ниже. Где-то там должен был быть просторный склад, который переоборудовали под закрытую вечеринку на одну ночь.

По рассказам Блейза, контора вынуждена была постоянно переезжать, чтобы уберечься от облавы Аврората, подыскивая себе всё более изощрённые места для проведения. Всё более скрытые от обычных глаз. За два приглашения я отдал почти тысячу галлеонов. Тот ещё бред за нахождение в каких-то подвалах под Косой аллеей, но жизнь Грейнджер стоила каждой потраченной монеты. Сейчас, чувствуя её ледяную дрожащую руку в своей, я отдал бы всё, что у меня есть, лишь бы она продолжала послушно шагать за мной. Доверяла мне.

Спустя несколько минут мы оказались у массивных дверей из тёмного дерева. Они резко выделялись на фоне выцветших кирпичных стен, с которых сыпалась крошка. С первого взгляда было ясно: эти двери — результат трансфигурации, как и всё, что окажется за ними. Вокруг стояли тишина и мрак, но я заметил слабые переливы фиолетового света из щели над полом. Было страшно представить, что происходило внутри, если даже заглушающая магия не способна сдержать этого буйства огней.

Я кивнул Грейнджер, беззвучно отвечая на её вопросительный взгляд, вытащил из кармана две чёрные карточки с золотой гравировкой в виде маскарадных масок и засунул их в небольшое отверстие в стене слева от двери. Пригласительные засияли, а после испарились с еле слышным хлопком.

Гермиона прижалась ближе ко мне, заметно опираясь на мой локоть. Хотел бы я надеяться, что она просто волнуется, что ей страшно здесь находиться, но и дураку понятно, что ей хреново. Даже при тусклом свете я мог разглядеть, как она поникла и ссутулилась, будто ей тяжело стоять, её руки тряслись не переставая. Она кусала губы, чуть пошатываясь на высоких каблуках. Если не поторопимся, то мне вновь придется тащить её от кабинета директрисы, наблюдая, как её организм прощается с остатками ужина. Мне не хотелось вновь проходить через этот ад.

Я осторожно прикоснулся к ручке двери и, не почувствовав предостерегающего жжения, посмотрел на Гермиону.

— Не отходи от меня, — повторил я, прежде чем войти внутрь, утаскивая за собой вялое тело Грейнджер.

Фантазия организаторов мгновенно поразила меня своими размахами. Склад переделали в подобие небольшого амфитеатра, всё помещение освещали яркие фиолетовые лучи разных оттенков, что с огромной скоростью перемещались с одного конца зала на другой, вынуждая прищуриться с непривычки. Громкая ритмичная музыка оглушала, а на круглой арене, в самом низу, под неё тряслись около полусотни людей в масках. Они извивались, тёрлись друг о друга, а кто-то просто шатался далеко не в такт громкой мелодии.

Все танцующие напоминали собой один организм, я видел, как они касаются, жадно проводят пальцами по незнакомым телам, тут же переключаясь на следующего, как сливаются их губы в страстных поцелуях… Вдвоём, втроём, это походило на прелюдию. На публичную прелюдию, что не знала рамок о должном количестве партнёров. Женщины словно перетекали из рук в руки, приводя этот сумасшедший организм в движение, самозабвенно улыбались, стоило им понять, что накрывающие их губы вновь меняются.

Я очутился в самом извращённом романе, что когда-либо читал, не иначе. Всё это было таким странным и завораживающим одновременно, что я застыл посреди прохода с открытым ртом, не в силах выдавить ни звука. Да и какой в этом смысл, если он всё равно утонет в этой какофонии музыки и еле доносящихся особенно громогласных стонов?

Заставив себя проморгаться, чтобы сбросить это наваждение, я продолжил держать остолбеневшую Грейнджер за руку. Маска прятала выражение её лица, но я мог сказать наверняка: её взгляд был направлен в самый эпицентр этого безумия. Но что же она чувствовала? Страх? Смущение? Или же… трепетное желание?

Мне было интересно, и я обязательно собирался спросить её об этом позже. Когда мы достанем датур и покинем это будоражащее душу место, не беспокоясь о её здоровье.

Я огляделся по сторонам, подмечая на нижних ступенях от арены просторные диваны, на которых полулежали небольшие компании людей. На одном из них, самом дальнем от нас, уже вовсю занимались сексом, абсолютно не стесняясь посторонних людей вокруг. Чёртово сумасшествие.

На ступенях выше располагалось несколько барных стоек, вот только напитков в руках гостей не было, а значит… Да, нам с Грейнджер нужны именно эти барно-датурные стойки, чтобы купить наркотики.

Не мешкая, я двинулся вперёд вдоль края арены, как можно дальше обходя танцующую толпу. Я старался даже не смотреть в их сторону, но всё равно успел заметить, что многие люди уже были раздеты. Как девушки в полуспущенных платьях подставляли свои соски под влажные языки мужчин и других девушек. Им было неважно. Только удовольствие на грани реальности.

А ещё я заметил, что именно находилось на самых верхних ступенях, на самом верху этого воображаемого амфитеатра, — широкие ложа с полупрозрачными балдахинами, сквозь которые можно было заметить двигающиеся силуэты людей. В безумной страсти, конечно.

Это место — сосредоточение секса во всех его проявлениях, и меня удивляло, какого чёрта здесь так много волшебников. Неужели в магическом Лондоне дохрена наркоманов, что способны позволить себе здешние пригласительные?! И ради чего?! Чтобы вот так, при минимум сотне людей, оголять свои гениталии и трахаться с кем попало?!

Мерлин, куда катится наше общество? Война, видимо, не только ученикам устроила сдвиг по фазе, раз люди массово с головой окунались в подобный бред. Радовались сексуальной свободе за неимением лучшего. Отвратительно, мерзко. Но вместе с тем маняще.

Я чувствовал себя неуютно. Всё происходящее здесь шло вразрез с моими представлениями о принятии датура: в уединении и страхе, что кто-то об этом может узнать. В беспроглядной депрессии, чтобы почувствовать счастье хоть ненадолго. Но никак не на арене среди толпы, просто чтобы развлечься. Как выпить огневиски на вечеринке.

Я покрепче сжал трясущуюся ладонь Гермионы, поднимаясь по ступеням выше, подальше от вида разворачивающейся перед нами оргии, прямо к одной из барных стоек. Грейнджер еле волочила ноги и, напротив, приклеила свой взгляд к происходящему на сцене, идя вполоборота и спотыкаясь из-за этого о каждую ступеньку. Приходилось периодически трясти её за руку, перенаправляя её внимание от блондинки, что разлеглась посреди арены, широко раздвинув ноги перед лицом своей рыжей подружки, к лестнице под ногами, на которой Гермиона уже раз пять чуть не упала.

Я тяжело сглотнул, когда заметил, что к этой самой рыжеволосой, старательно работающей языком, сзади начал пристраиваться бородатый парень, довольно грубо сдёргивая с её бёдер обтягивающую мини-юбку. Но девушка лишь ещё сильнее прогнулась в пояснице, подставив свою промежность и даже не взглянув на того, кто собирался её трахнуть.