Кровь, молоко и шоколад. Часть 1 - Кэмерон Джейс

через многое и нам нужно постичь нашу судьбу. Мой отец не отступиться. У нас может быть меньше времени, чем мы думаем.

— Ты думаешь, он будет преследовать нас и здесь?

— Он не сдается, Кармилла, — сказал Ангел, — он не такой.

До того как я сказала что либо, я вспомнила, как русалки говорили, будто Ангел был не совсем честен со мной.

— Есть вещи, о которых я так и не рассказал тебе, Кармилла, — признался Ангел. — Однако я всё ещё хочу, чтобы ты доверяла мне.

— Чего ты мне не сказал, — Ангел? — я повернулась и посмотрела ему в лицо.

— Если я скажу, ты убежишь отсюда в страхе, — произнес Ангел. — Верь мне. Я не хочу потерять тебя.

— Ты думаешь, сейчас я в состоянии уйти отсюда куда-либо? — сказала я и окинула взглядом огромный живот кита. Он был гигантским, что собор. — Я не умею плавать. Я не даже не могу увидеть собственное отражение в воде. Я беспомощна, Ангел. Что же ты скрываешь от меня?

— Помнишь, я два года отсутствовал, после твоего пленения моим отцом?

Я кивнула.

— Я, правда, хотел быть с тобой, но… — Ангел пожал плечами, чего он прежде никогда не делал. — Я кое-что узнал о том, что произойдет, если мы сблизимся.

— Например? Что конкретно? Что произойдет? А ведь Судьба думал, что я счастливица.

— Хорошо… — Он был рядом со мной, но мыслями далеко. — Во-первых, мой отец думает, что ты одна из нас.

— Что? — Несмотря на то, что я нежно любила Ангела, моя реакция была немного обидной для него. Я немного отодвинулась. Что он имел ввиду — одна из нас? Сам Ангел не был одним из них. — Это бессмысленно.

— Мне никогда не понять, почему он думает так, но… — Он снова пожал плечами. — Если ты подумаешь об этом, кое — что имеет смысл.

— Что ты такое говоришь, Ангел? — сказала я. — Ты ни один из них. И я тоже. Мы сами выбираем, кем нам быть. — Потом я осознала, что он пытался сказать. — Ты думаешь, что я вампир?

— Полувампир, возможно, — сказал он. Я была шокирована. — Или можешь превратиться в одного из них.

— Я не верю своим ушам.

— Посуди сама. Ты не отражаешься в зеркалах, как мы.

— Из-за проклятия какой-то безымянной ведьмы.

— Та безымянная ведьма может проклинать только вампиров, Кармилла. — Он выглядел, так, словно сожалел, рассказывая мне это. — Я расспрашивал повсюду и каждый подтвердил, что она имеет власть только над вампирами и полувампирами; каждым кто имеет кровь вампира в себе.

— Как ты можешь быть уверен? — Шокированная, я и приблизительно не могла описать, что чувствовала. — Как её зовут? — Я помнила, что русалки просили меня встретиться с ней.

— Никто не сказал мне, — сказал Ангел. — Помни, что я изгой. Я редко жил среди вампиров. Я не знаком с этим знанием или историей. Ни подробно, ни вскользь. В ней говорится о крови, молоке и шоколаде.

— Что конкретно? — Мне не нужно было повторять события в вампирской темнице, чтобы вспомнить их.

— Я не имею представления для чего или почему они засунули тебя туда, — сказал Ангел. — Но это должно навредить любому, не вампиру. Это приводит их к безумству, чего с тобой не случилось. Так или иначе, я пытался скрыть это, потому что какую бы восприимчивость к превращению ты не имела, я не хотел быть тем, кто спровоцирует это. Я сдерживался от превращения в вампира, и ты не знаешь, что это делает со мной. Ты не знаешь, как много раз я хотел укусить тебя, выпить твою кровь и сдерживал себя. Если бы я не питался в море, то я не смог бы сдержать себя от тебя.

Я была слишком потеряна и сбита с толку, чтобы сказать что-либо.

— Я вернулся за тобой два года спустя, потому что я не мог жить без тебя, Кармилла. — Он приблизился, чтобы поцеловать меня. Я отстранилась.

— Это не важно, Ангел, — сказала я. — Ты скрываешь что то ещё. Русалки сказали мне, что ты хранишь какой-то большой секрет от меня.

— Русалки? — Ангел казался раздраженным.

— Я чувствую это, — сказала я. — Моя любовь к тебе, моя привязанность к тебе и все те трудности, что выпали на нашу долю. Капитан Ахав знал, кто я и просил меня покинуть его корабль. Судьба сгорает от желания, чтобы я продала ему свою душу. Почему я так важна? Неужели все из-за яблок? Твой отец хочет, чтобы ты был со мной. Все стало только хуже, когда я встретила тебя. Что ты скрываешь от меня, Ангел?

Мой голос отразился эхом внутри полого кита, да так громко, что я даже вздрогнула… мой голос показался здесь…чужим.

— Кто я?

— Ты моя Истинная Любовь. — Ангел схватил меня за руку, его глаза увлажнились. Слезы означали, что он говорит правду.

Я ощутила ярость. Это момент содержал отголоски моей детской злости, когда я просила мою маму назвать меня «самой красивой на свете». Я была вне себя. Эта необъяснимая темнота во мне воспряла снова. Я отдернула руки от Ангела и отползла на четвереньках на край плота.

— Кармилла, — позвал он вслед.

Я не обернулась, а он не остановил меня. Я собиралась увидеть свое отражение в воде. Мне было плевать… знаю, мне тысячу раз говорили, но я такое пережила, самые отважные не смогли бы вынести нечто подобное.

Вот оно. Я наклонилась через край, чтобы разрушить все правила, которые сковывали меня. Неважно если мой мир или мои родители сгорят в аду.

Я знала, что пройдет немало времени, прежде чем я ясно увижу свое отражение в воде. Я постаралась приблизиться к светлячкам и использовать их золотой свет, чтобы увидеть свое отражение.

Я искала самое спокойное и светлое место в воде. Ангел попытался схватить меня за пятки и потянуть назад, но я выскользнула. Я больше не собиралась быть заключенной под именем Истинной Любви.

Мои глаза широко распахнулись, потому что вода не отражала ничего. Эта проклятая вода и этот проклятый свет сговорились против меня. Я наклонилась ближе, мое сердце быстро забилось, боясь, что я упаду в воду и умру — кто умер от страха воды? Что эта была за жизнь?

Наконец, вода начала принимать форму лица. Я помогала руками, отталкивать Ангела ногами. Я знала, он не собирался удерживать меня— он легко мог схватить меня своими сильными руками.

Лицо в воде, казалось, становиться ближе, к свету, к ясности Я улыбнулась. Мое отражение улыбнулось в ответ, уже более отчетливей.

Я вгляделась. Посмотрела снова, распахнув глаза