Сталин. Путь к диктатуре - Абдурахман Авторханов

… XVI съезд поручает ЦК партии… неуклонно проводить ликвидацию кулачества как класса на основе сплошной коллективизации по всему Советскому Союзу».

«Съезд объявляет взгляды правой оппозиции несовместимыми с принадлежностью к ВКП(б)».

Процитировав эти места, Стецкий обратился ко мне:

— Это решение съезда, обязательное для каждого из нас. О землеустройстве вообще у нас теперь и речи нет. Именно вашу статью имел в виду Сталин, когда положил конец дискуссии — «партия пересмотрела метод землеустройства в пользу колхозного строительства», а съезд добавил — «по всему СССР». Отсюда для вас один вывод: пойдите в редакцию «Правды» и немедленно признайте свою «грубейшую» (слово «грубейшую» Стецкий подчеркнул) правооппортунистическую ошибку.

Не спросив даже, согласен ли я признать такую ошибку (это, видно, казалось ему совершенно естественным), он вызвал своего секретаря и в нашем же присутствии продиктовал телефонограмму: «Секретарю бюро ячейки ИКП. Прекратите травлю т. Авторханова. Уничтожьте протокол о тт. Авторханове и Сорокине. Исполнение сообщить. По поручению ЦК — Стецкий».

После этого — 4 июля 1930 года в «Правде» появилось следующее мое «Письмо в редакцию»:

«Тов. редактор!

В своей статье „За выполнение директив партии по национальному вопросу“ (см. „Правда“, „Дискуссионный листок“ № 17) я допустил грубейшую правооппортунистическую ошибку, утверждая, что подготовка к колхозному движению в национальных районах и окраинах должна начаться с землеустройства. От этого своего тезиса я отказываюсь. Совершенно правильно ставит вопрос относительно национальных окраин и районов т. Яковлев в статье, где сказано, что „наряду с артелью в некоторых районах незернового характера, а также в национальных районах Востока, может получать на первое время массовое распространение товарищество по общественной обработке земли как переходная форма к артели“, тем более, что „партия пересмотрела метод землеустройства в пользу колхозного строительства“ (из доклада т. Сталина на XVI съезде партии).

В правильности генеральной линии партии как в области индустриализации, коллективизации сельского хозяйства и решительной борьбы на два фронта — в первую очередь против главной опасности — правого уклона, так и в области национальной политики, у меня никаких колебаний и сомнений нет.

В самом начале сталинской диктатуры по СССР гуляли «шесть заповедей безопасности» советских граждан:

1. Не думай.

2. Если подумал, не говори.

3. Если сказал, не записывай.

4. Если написал, не печатай.

5. Если напечатал, не подписывай.

6. Если подписал, откажись.

Письмом в редакцию «Правды» я отрекся от своей «грубейшей правооппортунистической ошибки» и тем самым попытался выполнить требование «шестой заповеди» и поправить свое пошатнувшееся положение в Институте.

Но письмо помогло только отчасти.

Случилось то, чего я больше всего боялся. Через недели две или три я был вызван к заведующему пресс-бюро ЦК Сергею Ингулову. Меня принял один из его помощников, который сухо сообщил суть дела:

— Решением ЦК вы отозваны из ИКП в распоряжение национального сектора пресс-бюро, а что вы должны делать там, вам расскажет товарищ Рахимбаев (Рахимбаев был заведующим этим сектором).

— Есть у меня шансы вернуться обратно на учебу или пока это все? — спрашиваю я.

— У вас есть все шансы подчиняться партийной дисциплине, и это пока что все, — ответил помощник Ингулова.

Сказано это было тоном, подчеркивающим нежелание продолжать разговор на данную тему. И я был достаточно благоразумен, чтобы прекратить его.

«Судьба играет человеком», — говорили раньше.

«ЦК играет коммунистом», — утверждали теперь.

Кто не подчинялся этой игре, оказывался в тайге…