Посол Господина Великого - Андрей Посняков

– Как не видать, видали, – Акинфий усмехнулся, погладил узкую бороду. – Жёнка одна… сказывают – купецка дочь, аль боярыня… и парень. Жёнку-то я сам не видал, а парня видел. Смурной да лицом бел – словно в подполе держат.

– Может, там и держат. Нам бы освободить тех людей надо. Да так, чтоб ни тебя не подставить, ни семейство твое. Тебе ж здесь жить еще.

Олег Иваныч испытующе посмотрел на Акинфия. Большак задумался.

– Так сделаем, – наконец произнес он. – Завтра поутру Игнат – то ключник боярский – на охоту с людишками своими собрался. Вчера еще собак налаживал. Думаю, дня на три к Сапо-озеру и далее, к Хундольским болотам… Не раз уж он туда ездит – угодья богатые. Так что на дворе его особливые гости останутся – человек бугаистый, борода куделью – с седмицу уж тут, никуда не ходит, стережет все пойманных… боярыню с отроком. Да людишки, что с бородачом этим, кажись, трое всего. Вот тут и навалитесь! А за три-то дни – успеете куда надо. Только так сотворите, будто ночью то случилось, да и…

Не успел Акинфий больше и рта раскрыть – загремели в дверь, застучали. Собаки – псы цепные – залаяли.

Вышел в сени Акинфий. Гости за оружье – да по углам схоронились.

Долгонько Акинфия не было. Только голоса доносились глухо…

Наконец вошел обратно Акинфий. С ним – мужик в полушубке лисьем, с бородой пегой, бровастый.

– Игнат я, – поклонился мужик гостям с усмешкой. – Ключник боярский.

Ничего не понимал Олег Иваныч. Стоял, словно чурка дубовая, глазами хлопал. Вот, вроде б сговаривались против Игната этого… и что же?

– Дочку мою молодшую изобидел человек боярский Тимоха, – усевшись на лавку, угрюмо произнес Игнат. – Смерти ему хочу и людям его. Да боярина пасуся… На охоту вот уезжаю. А вы… – он хитро прищурился, – вы людишки чужие, вольные… седни здесь – завтра там…

Наконец понял все Олег Иваныч. Ну, хитер ключник! И с Тимохой расправиться – и самому не подставиться… Скажет потом – уехал, мол, на охоту, все честь по чести – приехал: на тебе – перебиты все.

Ну, и то дело.

– Как боярыня да отрок?

– Боярыня ничего себе, хмурая только… а отрок третьего дня плетью исхлестан. За непокорство.

Олег Иваныч сжал зубы. Ну, начнем с утреца ужо.

Утром – засветло еще – выехал Игнат со своими на охоту, по пути в ворота Акинфиевы стукнул – пора, мол. Выглянул из избы Акинфий, кивнул.

Осторожно к усадьбе ключника подошли. Псы цепями загремели, залаяли. Жёнка Игнатова специально псов на цепь посадила, она же и ворота отперла. Махнула рукой – заходите – да на терем кивнула – там они.

С теремом-то сложнее вышло – заперт был изнутри на засовец. Задумался Олег Иваныч, подозвал ключницу:

– Ну-ко, постучи, хозяйка!

Барабанили долго – крепок был сон у шильников. Наконец выглянула в дверь заспанная харя, выпялилась недоуменно на Олега Иваныча.

Так и пялилась…

Олексаха, рядом, за углом схоронившийся, изловчившись, схватил сонного шильника за волосы да вытянул на двор – тут и взяли. Связав, в амбар бросили, сами – в терем.

Высок терем, надежен – не по-местному, по-новгородски выстроен. Печи по-белому топятся, ничуть почти и не выстыло к утру-то…

– Там, наверху, боярыня-то, – указав на узкую лестницу, шепнула ключница.

В три прыжка взлетел Олег Иваныч. Сунулся в дверь – заперто. Не изнутри, снаружи. Замок висел изрядный. Обернулся Олег Иваныч к Олексахе.

– Не пришлось бы кузнеца звать, коли ключи не добудем у шильников.

В этот момент в нижней горнице зашумели. Кто-то громко закричал, звякнуло оружие.

Ладно, в таком разе потерпит пока замок-то.

Надо признать, шильники опомнились быстро. Словно черти, выскочили из горницы в сени, что явилось неприятной неожиданностью для Терентия с Еремеем. Еремей был убит сразу – один из шильников с ходу ударил его кистенем в висок. Тихо, без крика, повалился парень на холодный пол, и темная кровь его лужей растеклась по выскобленным доскам.

– Ах, ты ж! – опомнившись, заработал рогатиной Терентий из Мелигижи. Знатно сработал – парой разбойников на свете меньше стало. Остальные, правда, прорвались. Выбежали на улицу, к воротам. Видно, затеяли спасаться бегством…

…пока не увидали нападавших…

Олег Иваныч, Олексаха, Терентий… вот и все, пожалуй. Олег-то Иваныч думал спросонья шильников взять, тепленькими. Да не получилось тепленькими-то.

Один, два… Шестеро… Шестеро против троих. И кстати, почему-то нигде не видно главного злодея – Тимохи Рыси!

Хоть и не умен особо, да хитер был Тимоха, ухватист. Шум услыхав, в окно змеюгой болотной выскользнул, да к овину. Там покуда и спрятался. Сквозь щели глазищами зыркал. А как увидал, что на дворе деется, – выскочил. Секира в руках изрядная. Махнул шильникам:

– Руби их, робята!

Да в самую гущу бросился…

Только секира над башкой ветром кровавым свистела.

Худо б пришлось нападавшим, ежели б не стали вдруг падать враги, один за другим, словно молнией пораженные. Удар копейный отбив, оглянулся Олег Иваныч – Ульянка, на амбар взобравшись, из самострела в шильников целилась. Эх, девка-девка, велено ж те было у Акинфия сидеть, не высовываясь… Нет, не послушала наказа – по-своему сделала. Ну, выходит, и хорошо, что не послушалась. Помощь оказала изрядную. Вот, кстати, и сам Акинфий! С сыновьями в воротах показался. Все оружны…

Смекнули шильники – плохи дела, побросали оружье, сдались. Все, кроме главного – Тимохи. Тот долго не думал – вскочил на поленницу, с поленницы – на овин вспрыгнул, ну, а там и тын рядом. Перемахнул – да таков был…

Был бы…

Ежели б Олег Иваныч за ним не следил пристально. Знал, за кем…

Бросился сразу следом. На поленницу – эх, раскатилась поленница-то, чуть снова не зашиб ногу, капканом когда-то израненную, но успел, удержался, на овин перепрыгнул. С разбега – через ограду… Хорошо – сугроб с той стороны…

От снега и не отряхивался – некогда было. Вон он, Тимоха, к воротам погостным бежит, шильник… Открыты ворота-то, не заперты. Видно, бабы стирать пошли к проруби, али так, после отъезда ключника, закрыть забыли.

За стеной уж, у бань, нагнал Олег Иваныч шильника.

Ощерился тот, обернулся. Ка-а-ак махнет секирой! Еле успел присесть Олег Иваныч – полбашки б точно снесло! Мечом крутанул… Неудачно – коротковат меч, не достать Тимоху. Тот это дело тоже быстрехонько сообразил, осклабился. Все ближе подбирался с секирой. Ну, подходи, подходи. Какое главное правило фехтовальщика? Правильно – быстрота, натиск… и хитрость. Вообще, фехтование весьма интеллектуальный спорт. Тут как в шахматах – прежде, чем сделать ход, старайся предвидеть возможные ответы. Только, в отличие от шахмат, счет на секунды идет… даже – на доли, на четверти. Тяжела секира Тимохина, да и меч коротковат. А значит, заманивать его нужно атаками ложными. А куда заманивать? Олег Иваныч быстро осмотрелся… Ага – есть куда.

Отступил Олег Иваныч к баньке.

Кругами ходил Тимоха, словно волк, для последнего прыжка примеривался. Размахнулся секирой – да сразу ударил, не давая возможности врагу пырнуть в брюхо, хоть и окольчуженное. Опаслив Тимоха был, опытен. Ну да и Олег Иваныч не на помойке найденный – того и ожидал, вмиг отклонился влево. В последний момент изменил направленье удара Тимоха, левее взял. Ну, и то предвидел Олег Иваныч, успел меч подставить, еще бы не успеть…

Страшной силы удар был – переломилось лезвие надвое.

А вот об этом позабыл Олег, увлекся слишком.

Захохотал Тимоха, секиру для удара последнего поднял…

Прыгнул Олег Иваныч, обломок бесполезный выбросив… Пнул ногами в живот шильника, только кольчужка звякнула. Ха! И чего этим решил добиться? Засмеялся Тимоха, отступил в сторону. В ту сторону, куда и надо было. Не ему, Олегу Иванычу. На желоб ледяной, что от бань вел к речке…

Так, смеясь, да ничего не поняв еще, и покатился вниз по ледяной дорожке… Ухнул прямо в прорубь! Только ледок тонкий стеклами разлетелся, да поднялись по сторонам студеные брызги…

Стрелой скатился к реке Олег Иваныч, секиру брошенную подобрал – не выплыл бы гад! Хоть и тяжела для купанья кольчужица – вынырнул Тимоха, об лед затеребил руками. Увидел пред собой в заснеженных сапогах ноги… Глаза подняв, завыл тоскливо, смерть свою близкую чуя…

Не ведал жалости Олег Иваныч – не тот человек был Тимоха Рысь, чтоб к нему какую-то жалость испытывать – ахнул с размаху секирой – раскроил башку надвое! С хлюпаньем ушел под воду шильник, затянула тело под лед водица студеная…

Туда тебе и дорога, Тимоха Рысь. В геенну огненную, кою заслужил ты вполне делами своими черными…

Усталый, опустошенный, вернулся Олег Иваныч на двор ключника Игната. Солнце из-за туч выглянуло, луч желтый прямо на крыльцо пал, высветил… В сиянье том по ступенькам женщина спустилась. В сарафане простом, в шушуне, на плечи полушубок овчинный накинут. Лицо бледное, исхудалое, под глазами круги синие. А сами глаза – прежние, золотисто-коричневые, блестящие! И волосы – из-под шапки, золотом…