Моя любимая ошибка - Нора Робертс

Она положила руку на грудь Брукса и, глянув на пса, отдала команду на незнакомом языке.

— Что за язык на сей раз? — поинтересовался Брукс, наблюдая за псом, который направился к собачьему ложу внушительных размеров и, обойдя вокруг него три раза, с шумным вздохом улегся.

— Фарси.

— Ты серьезно? Оказывается, вы с Бертом полиглоты и общаетесь на фарси?

— Не слишком хорошо, но я продолжаю совершенствоваться. Я приказала ему отдыхать. Не хочется выдворять его из комнаты. Такого обращения Берт не поймет.

— Ладно. А что это у него на подстилке? Плюшевый медведь?

— Собаки — стадные животные.

— Ага, и плюшевый мишка заменяет ему стаю?

— С игрушкой ему уютнее. Если ты не против, я хочу разложить кровать.

— Я помогу.

— Не надо. У меня все…

— Все по-своему. Понятно. — Брукс подошел к рабочему месту с компьютером, точной копией того, что находился на первом этаже.

— Ты удивлен? — Эбигейл разложила простое одеяло на мягкой скамейке у изножья кровати. — Я безоговорочно доверяю системам безопасности и занимаюсь этим бизнесом, а потому считаю необходимым пользоваться такой продукцией и испытывать ее в деле.

– Да, ты права, но дело в другом. — Брукс наблюдал, как она вынимает из прикроватной тумбочки презерватив и кладет на туалетный столик. — Хотя сейчас не время об этом говорить. Я положу оружие на письменный стол, вон туда. Ты не возражаешь?

— Нет. Мне раздеться?

— Нет, теперь позволь мне действовать по-своему.

Брукс положил пистолет на стол, подошел к Эбигейл и пробежал пальцами по ее волосам, лицу и плечам.

— Хочу сам увидеть, что скрывается под одеждой.

Он целовал Эбигейл настойчиво и нежно, лаская руками ее тело. Эбигейл то сопротивлялась легким прикосновениям, то тянулась им навстречу.

— Какие у тебя искусные руки.

— О, ты еще не видела их в настоящем деле.

— Но ты же покажешь. Очень хочется убедиться на собственном опыте, — шепнула Эбигейл, расстегивая его рубашку. — Ты, в отличие от своих помощников, не носишь форму.

— Успел от нее отвыкнуть и не имею желания привыкать снова.

— И мне это нравится. Твой авторитет и полномочия проявляются иным способом. — Эбигейл раздвинула полы рубашки и скользнула рукой по его груди. — А ты в отличной форме.

— Благодарю за лестный комплимент.

Эбигейл посмотрела ему в глаза:

— Я — тоже.

— Это я успел заметить.

— Я очень сильная для своей комплекции и невероятно выносливая.

— Ты самая сексуальная и непонятная женщина. — Брукс снял с нее блузку и отбросил в сторону.

— Я…

— Тише. — Брукс закрыл ей рот поцелуем, взял на руки и отнес на кровать.

Пес за все это время не издал ни звука, но Брукс чувствовал на себе его бдительный взгляд, буравящий спину.

Кожа Эбигейл была нежной, теплой и бархатистой, и Брукс почувствовал, как напряглись под ней мышцы рук и плеч. И хотя она в приливе страсти ответила на поцелуй, ее глаза сохраняли настороженное выражение, как и у Берта.

— Закрой глаза, — попросил Брукс, покрывая ее шею нежными поцелуями.

— Нет, хочу все видеть.

— Попробуй закрыть на минутку и отдайся чувствам.

Брукс дождался, когда Эбигейл исполнит просьбу, и тоже закрыл глаза, погружаясь в процесс, чувствуя, как кровь пульсирует в венах, гонимая страстью.

Эбигейл поняла, чего хотел добиться Брукс: с закрытыми глазами все чувства обострились и эрогенные зоны стали еще отзывчивее к ласкам. Своеобразная компенсация за утрату самообладания.

Эбигейл мысленно твердила, что находится в полной безопасности и в любой ситуации способна себя защитить. И ей сейчас так нужна эта близость.

— Забудь обо всем, — шептал Брукс. — Просто отдайся чувствам.

Только Эбигейл не умела не думать. И все же она хранила молчание, потому что это, по-видимому, нравилось Бруксу, и как могла пыталась отключить сознание.

С Бруксом все было по-другому, не так, как с остальными, и Эбигейл хотелось проанализировать, почему так происходит. Но не сейчас. Как приятно просто отдаться страсти!

Только сегодня, всего один разок.

Под тяжестью тела Брукса Эбигейл расслабилась, а он уже скользил губами по маленьким холмикам грудей, освобожденных от бюстгальтера, ласкал языком нежную кожу, вслушиваясь в прерывистое дыхание. Вот он задержался на секунду, ловя удары сердца, а руки продолжали гладить ее тело.

Эбигейл оставила открытым одно из окон в спальне, и теперь легкий ветерок с улицы наполнял комнату ароматом леса и мерным журчанием речной воды. Сквозь занавеску мягко струился лунный свет.

Брукс расстегнул пуговицу на ее брюках, чуть приспустил их, скользнув вниз и нащупал рукой тонкий шрам на бедре.

Он не спеша изучал тело Эбигейл, каждый изгиб и впадинку, наслаждался свежим благоуханием кожи, чувствуя, как вздрагивает под легким прикосновением губ ее живот.

Брукс продолжал раздевать Эбигейл, а она отвечала на его ласки.

А потом…

То, что случилось потом, было сродни извержению вулкана. Брукс почувствовал, как изогнулось под ним и взвилось пружиной вверх изящное тело, мелькнули в воздухе длинные сильные ноги, и вот уже Эбигейл оказалась сверху. Впилась в его губы, разрывая в клочья мечтательную томность и сжигая ее дотла. Из груди вырывалось хриплое дыхание, и вот она стремительно направилась вниз, гибкая и беспощадная, словно змея. Проворные пальцы расстегивают ремень на его брюках.

Брукс приподнялся, чтобы снова прижаться к ее губам и утолить переполняющую Эбигейл жажду. Он уже больше не мог ждать и сам сгорал от нетерпения.

Эбигейл изогнулась дугой и прижала лицо Брукса к груди.

— Хочу, — услышал Брукс вырвавшийся из горла стон. Потом она села сверху и раскачивалась, пока он не удержал ее бедра руками, чтобы подольше удержать на пике ощущений и продлить любовную игру. — Хочу…

Эбигейл словно обезумела от страсти, и Брукс, поддавшись этому напору, позволил увлечь себя в бездну, где они опустошали друг друга любовью.

«Слишком много и все равно недостаточно», — думала в исступлении Эбигейл, утоляя свои желания. Нужно брать, брать, пока сокрушительное наслаждение не разорвало все существо на мелкие кусочки. Сильное, словно налитое тело Брукса порождало столько желаний, а его губы и руки возбуждали так много ощущений. Пусть доведет ее до последней черты и потом отпустит.

Задыхаясь, она схватила пакетик с презервативом и открыла.

— Позволь мне, — прошептала Эбигейл, удивляясь, какими ватными стали руки.

Она возвышалась над Бруксом, и в мягком свете спальни он видел неистовый блеск глаз и матовое сияние кожи. Потом он вошел в нее, и на мгновение все вокруг замерло, перестало существовать: отключилось зрение, слух и осязание. Исступленный взгляд впился в глаза Брукса, и их тела слились воедино.