Благими намерениями вымощена дорога в ад. - Елена Вихрева

— Не стоит, — напряжение в голосе выдавало Дамира с головой: как бы он ни старался себя сдерживать, а принять помощь от врага он не мог, к тому же помощь предлагал не просто враг, а убийца его сестры и серьезный соперник за сердце и внимание любимой.

— Твоя сестра жива, — Исао легко просчитал мысли Пустынного Властелина и выдал именно ту информацию, которая смогла ввергнуть того в ступор и позволить спокойно отвести туда, где ему смогут оказать помощь. Как бы мужчина ни злился на Дамира и Витольда, он прекрасно понимал мотивы их поступка, и не мог просто так позволить одному из них погибнуть из-за собственной глупости.

Анита медленно дрейфовала в холодной тьме, тело казалось совсем невесомым, легкая эйфория кружила голову, а в крови все еще бурлил сладкий яд, что она выпила перед тем, как пытаться разбудить сознание Янара. Мысли разбегались, не желая нарушать покой хозяйки, а мозг посылал яркие отрывочные видения, но внимание на них совершенно не фокусировалось — эти картины просто проплывали мимо, не цепляя, не волнуя, не соблазняя. Но вот тьму осветила вспышка яркого света, и девушка чуть не застонала — близился очередной сон, который она аж никак не хотела видеть.

Темнота была повсюду, такая плотная и непроницаемая, она тревожила, давила, пугала. Легкий шорох шагов замер за ее спиной… Но вместо того чтобы испугаться, она почувствовала покой и безопасность: ОН рядом. Он мягко обнял ее и притянул ее к своей груди, его губы осторожно коснулись ее виска в невесомой леске, и он зарылся лицом в ее распущенные волосы, шепча слова любви. Она обняла его за шею и заглянула в глаза: его взгляд светился нежностью и любовью. Улыбка расцвела на губах Аниты, счастье затопило ее, она буквально купалась в нежности его прикосновений, растворялась в его любящих взглядах, собирала хриплые признания как сокровища. Только в его объятьях она чувствовала себя так невероятно: она чувствовала себя защищенной, любимой, единственной и неповторимой, желанной, хрупкой и сильной одновременно… Это чувство было таким острым, таким потрясающим, что она едва дышала отчаянно вглядываясь в скрытое во мраке ночи лицо любимого, пытаясь рассмотреть его, узнать. И вот, когда ей это почти удалось, он склонился и коснулся нежным и легким, как прикосновение бабочки, поцелуем ее губ.

Казалось, это легкое прикосновение буквально воспламенило ее, свело с ума, она сама потянулась к нему, зарылась пальцами в его длинные волосы и ответила на поцелуй. Его взгляд был полон нежности и любви, когда его руки уже властно привлекли ее еще ближе. Он смотрел на нее как на самое большое во всей вселенной сокровище. Миг, и он вновь покрывает поцелуями ее лицо, шею, плечи… Его невероятно чувственные прикосновения и сладкие поцелуи дурманят, заставляют ее тело выгибаться в его руках…

Обжигающий поцелуй и невероятно чувственный шепот «Ани…»… и снова медленный и такой невероятно реалистичный поцелуй, от которого, казалось, кровь начинает кипеть, а тело плавиться. Тихий стон срывается с ее губ, руки зарываются в мягкий шелк волос, а глаза медленно открываются чтобы встретиться со взглядом пронзительно голубых и таких любимых.

— С возвращением, Ани, — радостная и одновременно соблазнительная улыбка расцветает на губах Рунихеры.

— Так это был сон? — девушка дезориентирована: ее сердце бьется невообразимо быстро, губы горят от поцелуев, а ее тело льнет к его, энергия буквально клубится вокруг них.

— Смотря что, — его глаза искрятся весельем.

— Ру, перестань, — она отталкивает его и садится на уже знакомой кровати, — мне не до смеха.

— Я не знаю, что тебе снилось, Ани, — он мягко обнимает ее и заглядывает в глаза. — Покажи, что тебе снилось, — шепчет он, касаясь губами ее губ. — Пожалуйста…

— Смотри, — его близость слишком волнует ее, и она не в силах отказать ему в такой малости.

Он ныряет в ее воспоминания, мгновенно его дыхание убыстряется, и он со стоном закрывает глаза прерывая поток картинок и ее ощущений.

— Это был сон, — хрипло выдыхает он. — Ровно до того поцелуя, после которого я тебе позвал.

— О… — это все, что может сказать Анита и медленно заливается краской, когда Разрушитель зарывается лицом в ее волосы и притягивает еще ближе к себе, а его пальцы проникают под рубашку и начинают рисовать узоры на коже ее спины.

— Слишком соблазнительна, — едва слышный шепот. — Я не в силах устоять, — его губы уже нежно скользят по ее шее, рубашка каким-то чудом падает на пол, а его руки уже более настойчиво ласкают ее спину, забираются под полоску топа… еще один стон срывается с его губ и следом едва слышные слова: — Останови меня, Ани…

— Не хочу, — она распахивает на нем рубашку и чуть дрожащими пальцами проводит по его груди, касается кубиков пресса, ощущая, как под бархатной кожей сокращаются мышцы, — больше не хочу, — выдыхает она прямо ему в губы.

— Дороги назад не будет, — неф все еще сдерживаясь заглядывает в ее глаза.

— Ловлю на слове, — больше она не боится, теперь Анита уверена, что хочет этого, пусть даже это сладкий яд делает ее такой нетерпеливой.

— Ани… — горящие счастьем и любовью глаза Рунихеры… легкое движение ресниц и… одежда исчезает. — Я люблю тебя, — шепчет он за миг до того, как его губы накрывают ее в абсолютно нереальном, волшебном поцелуе, таком нежном и сладком, что девушка просто забывает обо всем и инстинктивно приникает еще ближе к нему.

— Люблю, — шепчут его губы, пальцы не знают запретов, даря изысканные ласки, глаза сияют… Она обнимает его и притягивает ближе… поцелуй… бесконечно нежный, обжигающе страстный, сметающий все мысли, оставляющий лишь ощущения и желание быть ближе, еще ближе, таять от его прикосновений, растворяться в поцелуях…

— Ру… — полустон-полувсхлип.

— Да, Ани, — неф склоняется к ней, заглядывает в затуманенные страстью и наслаждением глаза, покрывает легкими поцелуями ее лицо, тщательно избегая губ, а руки надежно прижимают ее запястья к подушке ограничивая движения.

Она пытается поймать его губы, но он легко ускользает, продолжая дразнить ее поцелуями в шею, плечи, постепенно спускаясь все ниже и… вновь возвращаясь к лицу. Девушка уже не в состоянии ничего сказать, только чуть хрипловатые стоны срываются с ее губ, она изгибается и плотно приникает к Разрушителю, у которого от этого прикосновения перехватывает дыхание.

— Ру, — она пользуется его замешательством и, освободив руки, скользит ими по его предплечьям, поднимается к плечам, обнимает за шею и притягивает к себе…

Ее такие легкие и невинные прикосновения срывают весь его самоконтроль, стон капитуляции вырывается из его груди… тяжело дыша он на миг замирает… глаза в глаза…