Колдовской мир - 3: Полет мести - Андрэ Нортон

— Итак, ты явился в Эсткарп, чтобы добиться одобрения своих старших офицеров и товарищей, а также согласия женщин, чтобы основать жизнеспособную общину?

— Да.

— Ты понимаешь, какая опасность тебе грозит?

Капитан мрачно кивнул.

— Если все сочтут меня изменником, я могу погибнуть. Большинство отрядов отвергнет меня. Если даже я получу разрешение побывать в деревнях, нет никакой уверенности, что мне удастся убедить достаточное число женщин сопровождать меня, хотя присутствие и клятва леди Уны подкрепят мои слова.

— Да, у нее тоже жизнь будет не очень приятная, если ты добьешься успеха, — заметил Дуратан. — Твоим товарищам придется постоянно иметь с ней дело, и некоторые из них примут такую необходимость нелегко.

— Как лорд и владелец Рейвенфилда, я буду представлять свой народ в делах с Морской Крепостью и ее жителями, — твердо произнес наемник. — Мы с Уной доказали, что можем работать вместе. — Он слегка пожал плечами. — То, что придется вынести, мы вынесем. Нельзя избегать войны из опасения вражеского меча.

В ответ на вопрос ученого он объяснил, что приехал в Лормт в поисках знания — всего, что может подкрепить его доводы. Он также надеялся найти сведения о жизни своего народа до того, как он переселился на север. Эти сведения могли помочь в создании нового образа жизни, такого, который устраивал бы большинство мужчин и женщин. Но несмотря на все свои усилия и помощь хозяев, тогда ему не удалось найти ничего значительного.

Дуратан видел, как омрачилось лицо его собеседника, и догадался о причине.

— У вас с леди Уной тоже нет успехов? — спросил он.

— Я надеялся, что вы что-то узнали, потому что работали с самыми древними материалами.

— Почти нет. Вы не могли бы больше помочь нам, чем помогли, но в Лормте таких сведений почти нет. Если не считать методов исцеления, которые сами по себе достойны поисков, я не обнаружил почти ничего полезного для себя.

Он не сказал, что в одном из свитков он нашел сведения, испугавшие его. Там подробно рассказывалось о талисманах фальконеров. И Аден, и Пира должны были прочесть это, и они сразу узнают о его даре Уне из Морской Крепости.

Но постепенно он успокоился. Личные взаимоотношения между фальконером и женщиной из долины кажутся такими невероятными, и он считал, что целительницы не поймут значения его подарка. Во всяком случае они никак не показывали, что подозревают: Уна для него не просто нанимательница.

— А почему ты считаешь, что у нас должны храниться такие записи, птичий воин? Вы, фальконеры, всегда держались обособленно и замкнуто и не распространялись о своих делах с того времени, как появились на нашем континенте.

— У нас рассказывают, что вскоре после своего приезда сюда мы оставили в Лормте большое количество документов о своем прошлом. Но либо это неправда, либо эти документы не сохранились.

— Возможно, они еще просто не обнаружены.

— Я это понимаю, — согласился Тарлах со вздохом, — но больше искать мы не можем. До сих пор зима была мягкой, но нельзя рассчитывать, что и дальше будет так. Если не уедем вскоре, можем застрять здесь до весны. К тому времени большинство командующих будут уже связаны клятвой и начнут службу. — Он покачал головой. — К тому же владелица долины не может надолго оставлять свои земли, а я отвечаю за свой отряд. Если он сохранит мое положение командира.

Дуратан кивнул.

— Я знал, что ты придешь к такому решению теперь, когда леди Уна выздоровела. Когда вы уедете?

— Через несколько дней, как только я увижу, что мои товарищи готовы к дороге.

— Ты уедешь с нашими добрыми пожеланиями. А мы продолжим поиски, и, если обнаружим что-нибудь интересное, я пошлю сообщение в Морскую Крепость.

Фальконер удивленно посмотрел на него.

— Ты это сделаешь?

— Я не отличаюсь от других и предпочитаю иметь цель своих усилий. Твой поиск нелегок, птичий воин. Боюсь, что достигнуть твоей цели не легче, чем вернуть горы в прежнее состояние, но чем можно будет тебе помочь, я помогу. Хотел бы только, чтобы твое посещение Лормта окончилось приятно.

— Кажется, я приобрел здесь доброго друга. А это большая удача.

Брейвери лежала на спине, сражаясь с рукой Уны одной перевязанной и тремя здоровыми лапками.

— Ты, горе мое маленькое! — воскликнула женщина.

— Так я никогда не закончу тебя перевязывать! И не смогу причесаться, чтобы встать.

Стук заставил ее посмотреть в сторону двери. Движение было инстинктивное, но именно такой возможности ждала кошка. Когда Уна повернула голову, ее распущенные волосы упали ей на плечо, и Брейвери потянула за них когтями и пастью.

Глаза у Тарлаха были мрачными, но, увидев кошку, смотрящую на него сквозь поток волос — видны были только лапы и мордочка с широко раскрытыми глазами, — воин рассмеялся.

Уна сердито посмотрела на него, освобождаясь от кошки.

— Если бы так тянули за твои волосы, ты бы не смеялся, — пожаловалась она.

— Может быть, и нет, — с улыбкой ответил он, — но в таком виде она очень забавна. А твоего взгляда достаточно, чтобы вознаградить меня за визит.

Она с любопытством посмотрела на него. До сих пор фальконер старательно избегал приходить в ее комнату, и она гадала, что привело его так рано.

Он прочел ее мысли.

— Я хотел убедиться, что с вами обеими все в порядке, прежде чем встанут твои стражницы и снова заставят меня быть более осмотрительным.

Ее зеленые глаза затуманились.

— Дуратан не разговаривал с тобой вчера вечером?

Воин насторожился.

— Ты послала его ко мне, сказав, что у меня неприятности?

— Нет. Он сам намеревался навестить нас обоих. Когда мы вчера расстались, ты выглядел побежденным.

По крайней мере, мне так показалось. Мне не нравится, когда ты так выглядишь. Мы ведь даже еще не обратились к вашим колоннам.

— Дело не в отсутствии успеха, — быстро возразил он. — Мы оба знаем, что его может и не быть.

— Я понимаю это. — Она отвернулась от него, чтобы скрыть лицо. — Я тебе только в тягость!

Тарлах подошел к ней.

— Что ты хочешь сказать этим, Уна из Морской Крепости?

— Я видела, как ты смотришь на меня, словно я вот-вот разобьюсь на кусочки. Ты считаешь себя виновным. Такой вины никто из твоего народа не принял бы на себя.

— Стали ли мы от этого богаче? — Он взял ее за плечи и повернул к себе, чтобы она смотрела ему в лицо. — Это правда, что у нас нет опыта в заботе о других, и я только учусь этому, но я не жалею, что полюбил тебя. Это я ценю выше, чем даже обладание тобой.

Он прижал ее к себе и закрыл глаза.