Адвокат. Судья. Вор (сборник) - Андрей Константинов

– Ты не понимаешь, – пытался было вразумить Сашка Сергей, но тот перебил:

– Да все я понимаю… Я давно уже хочу к бандитам податься, только случай все никак не подворачивался… Если ты меня не возьмешь – к другим уйду.

Сергей задумался.

– Ладно, посмотрим… После разгрузки поговорим… Хотя стой, одно дело я тебе могу уже сейчас поручить: мне нужно снять хату на пару месяцев. Приличную, желательно поближе к центру… Вот тебе пятьсот баксов: сторгуешься за четыреста – остаток твой… Только об этом не должна знать ни одна живая душа. Понял?

– Понял, – улыбнулся Сашок, незаметно пряча деньги. – Будет исполнено, босс, и даже быстрее, чем ты думаешь. У меня как раз есть одна квартирка на примете…

Решение снять «конспиративную хату» Челищев принял спонтанно, неожиданно для самого себя. Видно, вспомнились утренние окурки в подъезде, у мусоропровода…

Между тем Доктор закончил «перепись населения», напомнил всем зычным голосом время сбора и повернулся к Челищеву:

– Ну что, Адвокат, кажись, все? Давай мы тебя побыстрее в квартирку доставим, а то мне тоже надо в одно место заехать… – Толик переминался с ноги на ногу, и Сергей улыбнулся, догадавшись, что это за место.

– Татьянку утешать опять поедешь? Смотри, до смерти не зажалей…

Доктор покраснел и насупился, но Сергей дружески взял его за плечо.

– Ладно, без обид, я так пошутил неудачно… Ты езжай спокойно, только завтра не проспи, а меня сегодня провожать не надо: я дома ночевать не буду…

Доктор заколебался:

– Но Палыч сказал…

– Я же тебе объясняю – я домой сегодня не поеду. Палыч сказал – меня до квартиры провожать, так?

– Так, – кивнул Толик.

– А как вы меня туда сможете проводить, если я туда не еду?

Доктор поскреб затылок:

– Да, действительно… А где ты ночевать собрался? Чтоб знать, на всякий случай…

Челищев спрятал усмешку в уголках губ.

– Да так, у женщины одной…

– А-а… Ну ясно. – Толик понимающе кивнул, еще помялся для приличия и протянул руку, прощаясь: – Значит, встречаемся уже здесь? Ну, приятного вечера, босс.

– Тебе того же.

Сергей не обманул Доктора, сказав, что собирается к женщине, но если бы Толик узнал, сколько этой женщине лет и как она выглядит, то удивился бы несказанно…

Спрятав за пазуху купленную в «ночнике» бутылку дорогого французского коньяка, Челищев поднялся по темной лестнице старого дома на канале Грибоедова и долго звонил в обитую рваным дерматином дверь. Судя по всему, в этой квартире не боялись воров и налетчиков, которым поживиться было бы просто нечем: дверь открылась без звяканья цепочки и испуганного вопроса: «Кто там?» Челищев шагнул в темную прихожую.

– Здравствуй, баб Дусь, прости, что без звонка. Я не очень поздно?

Бывшая «важнячка» Евдокия Андреевна Кузнецова – ныне уборщица в горпрокуратуре баба Дуся – от неожиданности охнула, а потом обняла ночного гостя.

– Сереженька… Ты же знаешь, я тебе всегда рада… Забыл ты совсем старуху, пропал куда-то, не заходишь… Ты снимай куртку-то, а бутылку не прячь, я сейчас мигом чего-нибудь на стол соберу. Ты, поди, голодный?

Сергей неопределенно пожал плечами. От бабы Дуси слегка попахивало алкоголем: она, видимо, уже тяпнула на сон грядущий.

– Проходи, проходи, Сереженька… Уж не взыщи, деликатесов нет, – старуха торопливо покрывала обшарпанный стол штопаной, но чистой скатертью. Аскетичная бедность маленькой двухкомнатной квартирки заставила Челищева сжать зубы, чтобы не выругаться.

Баба Дуся ушла на кухню, а Сергей опустился на продавленный диванчик. «Подлая жизнь, Господи, какая подлая жизнь…»

…Когда бутылка «Наполеона» была ополовинена (Сергей почти не пил, лишь пригубливал свою рюмку), Евдокия Андреевна заметно оживилась, раскраснелась и даже чуть помолодела.

– Как ты живешь-то, Сергуня? У нас про тебя всякое болтают: мол, ты теперь чуть ли не крупным бандюганом стал…

Челищев махнул рукой – мол, пусть болтают, что хотят, что с них взять. Баба Дуся кивнула головой:

– Я тебя, Сережа, всегда любила, потому что в тебе совесть живет. Это, в конечном счете, главное. Везде можно остаться человеком, и везде негодяев полно… Только нормальные люди куда-то исчезают, а негодяев все больше и больше – плодятся, как тараканы…

– Кстати, о негодяях. – Сергей закурил и откинулся на диванчике. – Ты, баб Дусь, Хоттабыча такого не помнишь? Должна помнить, про него у нас в прокуратуре легенды рассказывали.

– Легенды, говоришь? – Евдокия Андреевна усмехнулась и налила себе рюмку. – За твое здоровье, Сергуня!

Выпив, она смачно закусила коркой черного хлеба и снова невесело усмехнулась:

– Легенды… Вот почему так жизнь устроена – про них, понимаешь, легенды слагают, а про нас и не вспомнит никто… Как же мне не знать этого сраного Хоттабыча, если я его и сажала? Полгода под него копала, одних ревизий было столько, что… – Баба Дуся махнула рукой и достала сигарету из пачки, которую Сергей предупредительно ей протянул. – Легенды… Хотя Семен и впрямь был человеком необычным, у него не голова была, а настоящий компьютер, он достать мог что угодно и когда угодно… А Хоттабычем я его окрестила за то, что деньги из воздуха делать умел. Так, видно, кликуха эта к нему и пристала… Помнишь, я тебе про «луковое дело» рассказывала? С него вся раскрутка и пошла, там такая подобралась компания – просто туши свет! Вот они его и потушили… Семен на «вышку» тянул, но никого не сдавал, а однажды проговорился: «Если я начну показания давать, то до суда не доживу, и вы, гражданка следователь, тоже…» Не поверила я ему, вот и поплатилась… Потом уже, после автокатастрофы, локти себе кусала… От Семена нити в обком шли или даже выше еще… А до суда из солидных людей он и впрямь один дожил, остальные так, мелочь пузатая…

Евдокия Андреевна докурила сигарету до фильтра и тут же потянулась за новой.

– А у тебя, Сергуня, видать, с Семеном пути пересеклись? Смотри, он человек страшный…

Сергей заерзал на диване.

– С чего ты, баб Дусь, решила, что пересеклись?

Старуха усмехнулась:

– Ну я хоть бабка и пьющая, но из ума пока еще не вышла – вчера Семен в прокуратуру заявился, а сегодня ты приходишь и разговор о нем невзначай заводишь…

– Постой, постой, баб Дусь, в какую прокуратуру…

– Да в нашу, в какую еще… А что ты так удивляешься? Сейчас многие растратчики да фарцовщики солидными бизнесменами стали, а Семен-то рангом повыше был… Так что с полным правом нанес, можно сказать, официальный визит нашему руководству… Я как его увидела – чуть ведро не выронила. Раздобрел он, постарел, но узнать можно. Это меня вот уже никто не узнает. И он не узнал. Важный такой стал, солидный. Хотя он и раньше себя подать умел… Наверное, явился серьезные вопросы о «безвозмездной» помощи правоохранительным органам решать. И депутат этот, Троцкий, при нем суетится, шмыгает, как церковный староста проворовавшийся… У Прохоренко в кабинете заперлись, потом к ним еще из ГУВД генерал Хомяков подъехал…

– Погоди, баб Дусь, какой депутат Троцкий? – затряс непонимающе головой Челищев.

– Ну этот, как его… Глазанов. Вылитый Троцкий – бородку свою козлиную все время щиплет и пенсне протирает…

– Глазанов?!

Видимо, Евдокия Андреевна услышала в возгласе Челищева не удивление, а недоверие, потому что, обиженно поджав губы, встала, отошла в угол комнаты и начала, что-то бормоча, рыться в груде сложенных прямо на полу книг и каких-то папок.

Челищев между тем, судорожно затягиваясь сигаретой, сращивал в мозгу концы с концами: «Ну конечно… Гаспарян говорил про „доверенное лицо“… Это и есть господин депутат… Интересно, почему они его так подставляют… Хотя постой, почему подставляют? Он же депутат, пользуется неприкосновенностью, его в разработку ни менты, ни Комитет взять не могут, ни наружку[43] поставить, ни единицу…[44] Идеальный курьер, и риску никакого… Ай да Антибиотик… Или Глазанов – человек Гаспаряна? Нет, скорее все-таки Виктор Палыч – хозяин… Круто люди работают, круто… Значит, они – „безвозмездную“ помощь, а им – гаишные эскорты до границы с Эстонией? И все законно, чинно, благородно… Все для блага России… и отдельных ее граждан…»

Между тем баба Дуся вернулась к столу, держа в руках пухлую бухгалтерскую книгу в черной клеенчатой обложке.

– Вот, смотри, Сергуня. Я в эту книгу разные интересные факты заношу про наше замечательное руководство. Они-то меня за человека не считают, внимания не обращают, а я домой приду – запишу, что видела… Может, потом когда-нибудь и пригодится кому-нибудь, если хозяин в стране найдется, может, начнут порядок наводить… Грех так говорить, но иногда даже думаешь: «Сталина на вас, сволочей, нет…» Вот смотри, у нас сейчас февраль, последнюю запись я сделала сегодня.