Потерянный ребенок - Эмили Гунис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он сделал несколько глубоких вдохов и посмотрел на толпу репортеров у входа, а затем, смахнув слезы, открыл дверь и пошел им навстречу.
– Как вы себя чувствуете, мистер Робертс? Есть ли какие-нибудь новости о партнере Джесси? – набросилось на него сразу несколько журналистов, но он только отвел взгляд. – Случилось ли что-то с тех пор, как вы выступили на пресс-конференции? Боитесь ли вы, что время малышки Элизабет уже на исходе?
Харви ускорил шаг, и репортеры закричали ему вслед. Их вопросы сливались в единый гул, который звучал все громче и громче.
Но вот позади него закрылись двери, и все смолкло. Полицейский протянул руку, указывая на длинный пустой коридор перед ним:
– Детектив-инспектор Галт ждет вас в отделении имени Черчилля.
Полицейский шел впереди, чеканя шаг, и в ушах Харви звенело от стука его каблуков. Бесконечные красные указатели направляли их в отделение имени Черчилля. Последние несколько дней были похожи на бесконечную автокатастрофу, где он, Джесси и Элизабет неслись навстречу грузовику, с которым им еще только предстояло столкнуться. Харви был измотан от недостатка сна, постоянного беспокойства и непрерывных выбросов адреналина.
Полицейский нажал на кнопку у входа в отделение, они повернули за угол, и со всех сторон их окружил нестройный писк медицинских приборов. Харви осмотрелся – вдоль одной из стен вытянулся длинный ряд кресел-каталок. Дальше находилась регистратура, за столом которой три медсестры отвечали на звонки и записывали что-то на белой доске. Мимо нее шла детектив-инспектор Галт, которая, поравнявшись с ним, протянула ему руку.
Прямо за ее спиной была дверь, ведущая в одноместную палату, где на больничной койке лежала пожилая женщина. Детектив-инспектор провела его внутрь, и Харви заметил, что женщина внимательно за ним наблюдала. Он взглянул в ее изумрудно-зеленые глаза, и дверь за ним захлопнулась.
Глава двадцать седьмая
Гарриет
Июль 1952 года
Гарриет стояла на пляже бухты Уиттеринг, хлопая в ладоши от восторга и глядя на ее девочку, которая плыла ей навстречу совсем сама. Ко лбу Ребекки прилипли мокрые светлые кудряшки, но в глазах цвета морской волны горела решимость.
– У тебя получилось, умничка! – крикнула она, и Ребекка бросилась в ее объятия, а ее крошечные ручки, покрытые бронзовым загаром, обвились вокруг ее шеи.
– Мамочка, я могу плавать! – засмеялась девочка ей в ответ. Гарриет отошла на несколько шагов назад, так, чтобы Ребекка могла достать ногами до дна, и протянула к ней руки. Солнечные блики плясали по поверхности воды.
Девочка подплыла к ней снова, сияя от восторга, и Гарриет крепко обняла ее и покрыла поцелуями, а потом встала, держа свою малышку на руках. Вода заструилась по их загорелой коже. С моря дул теплый ветер, и их руки покрылись мурашками.
Когда они повернулись к пляжу, они услышали детский смех и шум прибоя, набегавшего на золотой песок. Вдали виднелась рыбацкая лодка. Гарриет глубоко вдохнула морской воздух и поцеловала Ребекку в солоноватую от морской воды щеку. В подобные моменты ей с трудом верилось в то, что именно в этом живописном месте, словно бы сошедшем с почтовой открытки, развернулись события той роковой ночи.
Прошло пять лет с тех пор, как она нашла Ребекку замерзающей в пещере, с тех пор как она, пошатываясь и спотыкаясь, поднялась по склону утеса и принялась стучаться из последних сил в дверь фермерского домика, пока Тед Робертс не впустил их в тепло и в свою жизнь.
Не имея возможности вернуться с Ребеккой в особняк Норткот, она выбрала для себя и малышки новую жизнь. Тед Робертс, недавно овдовевший фермер, был только рад приютить ее с малышкой, которую он принял за ее дочь. Так Гарриет начала заправлять всем «Сивью», а заодно присматривать за маленьким фермерским сыном, Харви. По утрам она убиралась и готовила, а днем играла и гуляла с детьми. Однако, какой бы счастливой она ни бывала вместе с ними, стоило ей лечь спать, как ею вновь овладевало чувство вины того дня, когда она потеряла Сесилию навсегда. Она закрывала глаза и оказывалась в трясущемся вагоне поезда, который вез ее из Чичестера в Уиттеринг-Бэй. Ее охватывала тревога, и ей казалось, что она все еще бредет, спотыкаясь, по темному песку на ледяном зимнем ветру, пытаясь отыскать свою хозяйку и ее маленькую девочку. Каждую ночь во сне ей слышался плач обессилевшей Ребекки, зовущий ее все глубже в пещеру, и ее собственный отчаянный вопль, когда она нашла обувь Сесилии на песке.
Время нисколько не облегчало груза вины, и Гарриет продолжала проклинать себя: за то, что не рассказала полиции о бухте Уиттеринг, как бы упорно они ее не допрашивали, за то, что не успела добраться до берега вовремя, за то, что ничего не смогла сделать, чтобы ее спасти… Ребекка, превратившаяся в прелестную светловолосую девочку, с каждым днем становилась все сильнее похожа на мать. Несмотря на все то счастье, которое внесла малышка в ее жизнь, иногда Гарриет ловила на себе ее взгляд, и ее не покидало чувство, будто это призрак Сесилии пришел за ней. Сначала она не теряла надежды на то, что Сесилия однажды обнаружится жива и невредима, и молилась каждую ночь о том, чтобы до нее дошли вести о ее судьбе. Боясь привлечь к себе лишнее внимание, она не стала больше обращаться в полицию, и ей оставалось только принять предложение Теда остаться у него на ферме и помогать ему по хозяйству, надеясь на то, что однажды Сесилия вернется и догадается, где их искать.
Теперь ей оставалось только заботиться о Ребекке и любить ее, как собственную дочь… И ждать.
Только через три месяца после той ночи, весной 1947 года, Гарриет, прогуливаясь по городу с Ребеккой в коляске, увидела в газетном киоске кричащий заголовок:
В УИТТЕРИНГ-БЭЙ НА БЕРЕГ ВЫНЕСЛО ТЕЛО НЕИЗВЕСТНОЙ
У нее тут же затряслись руки, и, остановившись, она повернула коляску и медленно подошла к витрине, чтобы прочитать выставленную на всеобщее обозрение передовицу «Чичестер Ивнинг Геральд»:
Тело неизвестной женщины было найдено рыбаками на берегу моря утром 10 апреля.
Не поддающееся опознаванию тело было обнаружено и выловлено группой спасателей.
Как заявил коронер, «Тело подверглось сильному разложению. Точное время, когда потерпевшая оказалась в воде, определить невозможно. В процессе обследования признаков, характерных для насильственной смерти, мной обнаружено не было».
Пожалуйста, сообщите в полицию
