Офицер. Сильные впечатления - Сергей Морозов

Маша и Артем подошли к оператору и звукооператору.

— У них, кажется, прямая связь, — сказала Маша. Артем взял под руку оператора и принялся объяснять ему дальнейшую диспозицию.

— Странно, что у нас еще где-то возможна прямая связь, — сказал Маше Рома Иванов. — У нас вот телефон в студии не работал, так сначала мастера было никак не дозваться, а потом три месяца линию чинили.

— Мне то же самое в голову пришло, — удивилась та.

— Слушай, — продолжал Рома, — а зачем ты носишь обручальное кольцо?

— Я вообще-то замужем, — сказала Маша.

— Глядя на тебя, этого никак не подумаешь.

— Да я и сама не чувствую себя замужем, — с улыбкой призналась она.

— И поэтому у тебя роман с этим… Микки Рурком?

— Ты проницателен, как моя подруга Рита!

— А вы с ним не очень-то друг другу подходите.

— По-моему, это тебе, а не ему нужно работать в милиции.

— Вряд ли он захочет со мной поменяться! Да и я, пожалуй, тоже… — сказал Рома Иванов, и они оба рассмеялись.

Тут Машу подозвал Артем.

— Вот что, — сказал он. — Для начала мы сделаем короткий эпизод с твоим оперуполномоченным. Ты обрисуешь телезрителям всю ситуацию, ну ты понимаешь, об условиях этого афганца, о его угрозах… — И приведи себя в порядок, — добавил он. — Причешись и постарайся выглядеть посексуальнее.

Маша отошла в сторонку и занялась своей внешностью. Какие-то пенсионерки окликнули ее из-за милицейского кордона.

— Маша, доченька, постарайся, чтобы эти вояки его не угрохали!

Она улыбнулась и кивнула. Как быстро распространяется информация. Непонятно, для чего тогда нужны все эти прямые эфиры, программы новостей и телевидение как таковое.

— Доченька, а ты не боишься? Ты побереги себя!

Маша снова улыбнулась. Если она чего и боится, то это окончательного объяснения с Эдиком. Да и то потому, что он может упереться и не отдать ей ее любимый бухарский ковер.

Между тем Артем с оператором подошли к толпе зевак и продолжали съемку. Чрезвычайное происшествие должно прежде всего выглядеть хорошим шоу.

Потом Артем снова подошел к Борису Петрову, и снова между ними разгорелась горячая дискуссия. Артем, конечно, был не прочь отснять забойный сюжет, однако только в том случае, если обойдется без смертоубийства.

— Все пройдет четко и быстро, — убеждал его Борис.

— Через десять минут вы пропустите в дом съемочную группу! — требовал Артем. — Дайте честное слово офицера!

— Я могу дать вам какое угодно слово, — криво усмехнулся Борис, — но только ему понадобится какое-то время, чтобы с ней поговорить… Ни к чему, чтобы он нервничал. Еще не хватало нам импровизаций! Если мы начнем на него давить, с ним может случиться припадок. А я хочу, чтобы женщины остались живы.

— А я что — не этого хочу?! — снова взорвался Артем.

— Вот уж не знаю, — холодно бросил Борис. — Ему нужно время, чтобы с ней поговорить.

— Когда же вы нас туда пропустите?

— Когда сочту возможным. До телевидения мне дела нет. Меня это не колышет. Главное для меня — три женщины в квартире.

— Четыре! — тут же поправил Борис. — Или Маша уже не в счет?

Борис явно разозлился.

— Не придирайтесь к словам. Бросьте эти ваши журналистские подколки. Я учел все, что надо.

— Так нас пропустят в дом?

— Я вам уже сказал. И не выводите меня из себя.

— Ладно, договорились.

— И не забудьте, что вам нужно убраться оттуда как можно быстрее. Он пообещал, что, после того как войдет Маша, он выпускает женщин. Ущучили?.. Если застрянете там, мы будем вынуждены принять меры.

— Что это значит? — возмутился Артем.

— Это значит, — заорал Борис, — что вам лучше не раздражать его своими камерами и лампами, иначе он полдома спалит. Вместе с вами!

Артем отпрянул назад, словно боялся, что Борис вот-вот схватит его за грудки, а тот некоторое время молча его рассматривал, а потом демонстративно сплюнул.

— Ничего такого не будет, — сказала Маша.

— Вы все с ума посходили, — сказал Артем, оглядываясь на нее. — Зря я вообще с вами связался. Делайте что хотите.

Борис нежно обнял Машу за плечи.

— Не нужно паниковать, уважаемый, — обратился он к Артему. — Я на девяносто девять процентов уверен…

— Да пошел ты со своими процентами! — проворчал Артем. — Ему на тебя просто наплевать, Маша. Так и знай.

Борис убрал руку с ее плеч.

— Одному тебе не наплевать, умник, — презрительно бросил он.

— Ну хватит! — прикрикнула на обоих Маша. — Давайте займемся делом. Каждый своей работой… Я уверена, все обойдется, — повторила она.

— Ладно, за работу, — сказал Артем и кивнул оператору, чтобы тот приготовился.

Нужно было снять эпизод с оперуполномоченным на фоне черной пасти подъезда, куда предстояло нырнуть на свой страх и риск Маше Семеновой.

Тут ей пришла в голову одна идея.

— Боря, — попросила она, — попроси кого-нибудь сбегать в ближайшую палатку и прикупить чего-нибудь из съестного. Я возьму это с собой. Думаю, что на сытый желудок наш друг будет более дружелюбным и сговорчивым. Как-никак это мужчина. Да и я не прочь перекусить. Я с утра на кофе.

— Отличная мысль! — восхитился Артем.

— Как мне самому это в голову не пришло? — кивнул Борис. — Подождите, я сейчас все организую.

Он вытащил бумажник и подошел к одному мальчику-сержанту из оцепления, который, кажется, нервничал больше, чем все они вместе взятые. Пока он объяснял ему что к чему, Рома Иванов шепнул Маше:

— Ты и правда не боишься?

Она задумалась, но только на мгновение.

— Как ни странно, но у меня такое чувство, что все закончится благополучно.

Он улыбнулся.

— В этом нет ничего странного. Это интуиция. Когда я работал в военной редакции, у меня было точно такое же чувство. Это очень важно.

Маша подняла брови.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Где мы только не работали — ив Карабахе, и в Приднестровье, и в Таджикистане. В общем, мотались за горячим материалом по горячим точкам. И при этом я всегда прислушивался к своей интуиции. Если в душе есть уверенность, то все кончается благополучно… Нет уверенности… — Он запнулся.

— Что тогда?

— Тогда — хреново. Неприятностей не избежать. Лучше дома сидеть. Это уж проверено.

— А не хреново себя чувствуешь, когда от командировки отказываешься, ведь у остальных твоей интуиции может и не быть? — улыбнулась Маша.

— Еще бы не хреново, — вздохнул Рома. — Еще как хреново.

— Ну и как тогда поступать?

— Смотря по тому, что хреновее, — пожал плечами звукооператор.