На краю времени - Янина Жураковская

Он сверился с собственной картой. Старый голохрон, как и планшет Кая, едва-едва мерцал, изображение то шло рябью, то пропадало вовсе. В обычном режиме нгарт-поле не создавало помех для работы приборов, следовательно, Кай был прав: генераторы работали в усиленном режиме. Об использовании бластеров и импульсников можно было забыть и сосредоточиться на том, как пройти мимо закованной в броню охраны, имея в руках только пулеметатели и игольники. А решать вопрос следовало немедленно: согласно выводам того же Кая, проходы на цокольный этаж находились значительно ближе, чем утверждала карта. Тоннель, по которому двигались сейчас 'Мстители', был обозначен зеленым: 'старый, проходимый, уровень опасности — средняя' согласно диггерской классификации. Но в западной его части зеленый цвет сменялся бурым — уровень опасности повышался, и стояло множество одинаковых отметок — паучья сетка в круге. Описания этого участка отсутствовали, прикрепленные файлы были сильно повреждены, и о том, что означают отметки, оставалось только гадать. Что, разумеется, не добавляло хорошего настроения командиру 'Мстителей', который предпочитал всё знать наверняка. И ненавидел слова 'возможно', 'кажется' и 'вероятно'.

Но через 'паучью зону' проходил единственный относительно безопасный маршрут, и Ястеро оставалось только без конца напоминать ребятам быть бдительными и напряженно вглядываться в каждую подозрительную тень. Эрна, Иринеа ди Олгерраденнэн, детство провела в имперском дворце и хорошо знала, что представляет собой цокольный этаж — а из её рассказов знал и Ястеро. Подземные ходы были ничуть не моложе надземных сооружений; и имперским инженерам, превратившим основание дворца в помесь учебного полигона и дороги смерти, ничто не мешало разместить подобные системы безопасности и в итримских тоннелях. Записей об этом не сохранилось, но Иринеа, внучка офицера Эр'гона, лучше других знала, что такое 'чистые архивы'.

Ястеро готовился к худшему, но переход в бурый отрезок тоннеля прошел гладко, и был замечен только теми, кто как и сам Тейрран постоянно сверялся с картой. На второй сотне шагов командир наконец-то перестал стискивать фонарик так, словно это было горло его личного врага (фонарик это, правда, не спасло, но у Эленми нашелся запасной), не обращая внимания на недовольные и насмешливые взгляды, пересчитал по головам своих 'Мстителей' — и снова столкнулся с Каем. На сей раз обмотанный синей изолентой планшет аккуратно угодил Ястеро по печени.

— Прости, не заметил, — пробормотал Кай, по обыкновению уткнувшись носом в экран, на котором вместо переплетения итримских тоннелей красовались теперь стройные ряды букв, цифр и каких-то совершенно непонятных значков. Кай задумчиво морщил лоб, хмурил брови и то и дело касался стилусом экрана, и символы покорно менялись местами, пропадали или появлялись. Ястеро с трудом вернул на место челюсть и, на миг представив, как выглядит со стороны их доблестный отряд, пожалел, что в детстве отец так и не рассказал ему о способе дю'шесс, принятом в их семье. Сошло бы 'я окружен безумцами и болванами' за достойную причину для такого шага?…

— Кому-то вести, кому-то — следовать, — со вздохом сообщили ему. — Если Зел позовёт — мы пойдем в бой. Если Эрна прикажет — мы пойдем в бой. Если Никс откажется… сам знаешь. И раз теперь вместо Никса у нас… прочь!!! — неожиданно рыкнул Кай и, выронив планшет, с силой, невероятной для его субтильной фигуры, отшвырнул командира в узкое ответвление от основного тоннеля. Ястеро сильно, до крови расшиб голову и плечо о каменную стену, но когда гул в голове прекратился, а перед глазами перестали плавать багровые круги, юноша едва не оглох от многоголосого нечеловеческого визга.

Его братья и сестры по-прежнему были там, в коридоре. Они корчились на полу, сотрясаемые жуткими судорогами, глаза закатились, на губах выступила кровавая пена… Ястеро, шатаясь, шагнул вперед, и странный блик привлек его внимание — извивающиеся тела накрывала тонкая полупрозрачная сетка мелкого-мелкого плетения, переливавшаяся в свете фонарика всеми цветами радуги. В империи не было ни одного человека, кто не знал бы, что такое нейросеть Вьёллада.

Наглядная демонстрация того, почему фанатиков всегда следует держать на коротком поводке. Даже если они всего лишь селекционеры.

Дмар Вьёллад был был одним из лучших специалистов Генезиса — занимался выведением новых сортов растений для аграрных миров. Когда во время очередных полевых испытаний урожай на опытном участке был полностью уничтожен — корни и побеги нового гибрида пришлись весьма по вкусу местным насекомым и птицам — ученый решил проблему вредителей творчески: создал агрессивного «сторожа», атаковавшего любой гетеротрофный организм в пределах своей досягаемости.

Любой гетеротрофный организм… к которым относятся не только насекомые и птицы, но и…

Как и большинство подобных ему изобретателей, Дмар стал одной из первых жертв своего создания. Жаль, это случилось после того, как он поделился своей находкой с коллегами.

Владыки Велсс-та-Нейдд изобретение оценили по достоинству.

Окончательно придя в себя, Ястеро осторожно отступил обратно в боковой тоннель, посветил фонариком на потолок основного и грязно выругался. Потолок усеивали крупные белые полусферы, напоминавшие туго сжавшиеся бутоны. Детища безумного Вьёллада дремали, терпеливо выжидали появления подходящего объекта, а затем присасывались к нему, и за каких-то полтора-два вига могли превратить даже шхар-дракона в большую кучу качественного органического удобрения.

Надо было снять эту дрянь… срочно снять… иначе скоро спасать будет некого…

Мозг ещё только пытался проанализировать ситуацию, а руки уже привычно мастерили 'серую свечку', благо, все, что было для нее нужно, нашлось в подсумке. Развернутую нейросетку не затронет, приращение уже пошло, но закрытые 'бутоны' высушит замечательно. 'Мышка' подошла бы больше, с ней бы все вычистить удалось, но беднякам выбирать не приходится. Гидроперит, метамизол натрия… растолочь, смешать, завернуть в фольгу, вставить запал… подже… нет, сначала фильтры в нос, 'свечка' воняет не хуже позавчерашнего трупа. Вот теперь поджечь и бросить.

А дальше самое сложное: ждать. Ждать, сцепив зубы. Ждать, не слушая болезненных уже не криков, а едва слышных всхлипов. Ждать и смотреть, как белый дым заполняет коридор. Ждать, когда облако поднимется вверх и тогда…

Плюх.

Плюх.

Плюхплюхплюхплюхплюхплюхплюхплюхплюхплюхплюхплюхплюх.

Один за другим, неразвернутые бутоны нейросеток, почерневшие, сочащиеся слизью, отрывались от потолка и сочно шлепались на пол, разбрызгивая своё содержимое по каменным плитам.