Чехия без вранья - Вячеслав Перепелица

После войны все судетские немцы, общим числом примерно в два с половиной миллиона (точных цифр никто не знает), были выселены в Германию и Австрию, а их имущество конфисковано. И эту печальную страницу истории очень не любят вспоминать в нынешней Чехии. А многие и не знают всей правды. Помню, как местный гид, моя хорошая знакомая, закричала вдруг, когда я затронул эту тему: «Нашел кого жалеть! И не так все это было, я тебе десятки книг могу показать…» Нет, Леночка, твой президент Вацлав Гавел давно признал эту вину чехословацкого государства и официально извинился перед немцами. Дело в том, что депортация оставшихся к тому времени немецких стариков, женщин и детей проходила порой очень жестоко. Нельзя сегодняшними мерками судить поступки людей, изведавших ужасы концлагерей, потерявших в войне своих близких. Однако жертвы при депортации были огромные, исчислявшиеся тысячами человек. А несколько тысяч под угрозой выселения покончили с собой. Пострадали даже немецкие антифашисты, вышедшие из лагерей, даже евреи, уцелевшие после чудовищного гитлеровского геноцида! Самое страшное, что помимо официальных, достаточно суровых действий происходили еще и стихийные жестокие расправы с участием местного населения, где гибли порой десятки и сотни людей, в том числе и детей. В том и состоит ужас войны, что на творимые гитлеровцами зверства люди порой отвечали местью по принципу «око за око». Жестокость порождает жестокость, ненависть – ненависть. Кто первый разорвет эту цепочку? Само же решение о депортации было принято правительством Э. Бенеша, а отнюдь не коммунистами, и одобрено победившими союзниками. О его моральной стороне тоже трудно судить нынешними мерками. Почти невозможно представить, что немцы могли остаться тогда жить в своих домах среди чехов, что это не закончилось бы еще большей кровью. Точно так же тяжело представить сейчас отмену решений Бенеша и возвращение судетским немцам их имущества. Чешский президент публично выразил свои сожаления о послевоенных событиях.[17] В конце концов, самые главные и правильные слова сказал об этой больной проблеме немецкий историк: «Но то, что относится к причинам разделения Германии, можно сказать и о тех немцах, которые в 1945–1946 годах лишились своего дома. Могильщика судетских немцев и их мира зовут Адольф Гитлер».

Такое вот знакомство произошло у меня на юге Чехии. Случайно разговорился с пожилой австрийской туристкой, и вдруг в разговоре всплыло, что она жила здесь до войны, что помнит (ей было тогда шесть лет), как шла с матерью в большой колонне… Она вздохнула и замолчала. А я не стал больше расспрашивать…

Молодая немка, живущая несколько лет в Чехии, в своих заметках пишет, что относятся к ней чехи хорошо. А вот на немцев, приезжающих сюда на несколько дней, у чехов аллергия. Они якобы ведут себя как большие начальники, швыряются деньгами… (Это немцы-то швыряются деньгами?!! – В. П.) Ей, немке, за них стыдно! Еще она отметила, что настоящих друзей среди чехов найти все-таки трудно. В России, где она жила до этого, ей с друзьями было гораздо легче.

Во всяком случае, немецкие туристы (нет им числа) очень любят приезжать в Чехию и чувствуют себя здесь вполне комфортно. Ну и правильно…

Да, до чего же сложный этот национальный вопрос, до чего деликатный. Каким осторожным надо быть, когда его касаешься, каким политкорректным! Даже со мной иногда могут проколы случаться!.. Везем с польским водителем Павлом наших туристов 1 января поправлять пошатнувшееся здоровье в Карловы Вары, в бассейне отмокать. Настроение безмятежное, половина туристов дремлет, Павел от нечего делать предается любимой забаве польских водителей: насмехается над чешскими водителями за их законопослушность, доходящую до идиотизма (с польско-русской точки зрения). «Пятьюдесятью километрами скорость ограничена, пятьдесят и пять не поедут, холера ясно!» И не объедешь, дорога узкая. Постепенно вектор насмешек смещается на немцев, холера ясно, от кого ж чехи эти жуткие пороки понабрали! «Орднунг, курррва!» Я от нечего делать поддерживаюразговор. Да, эти немцы… орднунг, орднунг! Заодно рассказываю, как намедни в новогоднюю ночь встретил двух изрядно подвыпивших молодых поляков, которые беспричинно изрыгали хулу в адрес немцев и меня просили подтвердить, почему-то по-английски, что все немцы «шит». И вдруг нашу дурацкую болтовню прерывает с ближайшего си денья обиженный голосок: «А чего это вы такое плохое про немцев говорите?» Боже, это наша очаровательная Леночка, а фамилия-то ее… Шнейдмиллер! Хоть из наших, но все равно из немцев. Неудобно-то как! Кстати, Леночка, фотографии так мне и не прислала! А ведь обещала!

А где Чехословакия?

До сих пор вместо «Чехия» вырывается у меня иногда привычное «Чехословакия». И нередко туристы интересуются: куда она подевалась, страна-то? Вопрос действительно интересный, но тут самое важное – не куда она пропала, а откуда появилась на свет. Дело в том, что чехи и словаки – народы близкие по языку и по крови – большую часть своей истории единого государства не составляли. Лишь очень непродолжительное время жили они вместе, и было это давно – в начале IX века. Моравские князья объединили проживавшие на огромной территории славянские племена, чтобы противостоять натиску германцев. Вот там были вместе и чехи, и словаки, и другие славянские народы, а называлось все это красиво и гордо – Великоморавское княжество. Хоть и просуществовало оно недолго, но именно в этот период произошло событие весьма значительное – крещение славянских народов великими просветителями Кириллом и Мефодием. И чешский князь Борживой принял крещение от Мефодия, но в 895 году Чехия вышла из Великоморавского княжества, а вскоре и само это княжество распалось. С этого времени пути чехов и словаков разошлись, и жили они совсем по-разному. Чехия со временем стала процветающим королевством, чешские правители становились германскими императорами, а словаки своей государственности не имели; территория, где они обитали, небольшая и гористая, называлась Верхняя Венгрия. Жили словаки всегда беднее, а Чехия даже под австрийским гнетом развивалась культурно и экономически, а в XIX веке почти вся промышленность Австро-Венгрии оказалась на чешской территории. Утверждают, что бытие определяет сознание, поэтому отличались чехи и словаки характерами и ментальностью. Объединяло оба народа славянское братство и стремление к независимости. Во время Первой мировой войны их лидеры, чех Масарик и словак Штефаник, находясь в эмиграции, выступили перед главами государств Антанты с предложением создать после окончания войны единое славянское государство, Чехословакию, которая могла бы в будущем противостоять германской экспансии. Особенную поддержку эта идея получила у американского президента Вудро Вильсона. В самом конце войны, когда скорое поражение Австро-Венгрии стало очевидным, Вильсон обнародовал ультиматум, где заявил, что народы, входящие в ее состав, сами должны определять свою судьбу. А что оставалось Австро-Венгрии, когда фронты трещали по всем швам? Она вынуждена была принять этот ультиматум и согласиться со всеми требованиями. Что творилось на всех славянских землях Австро-Венгрии, а особенно в Праге, подробно описано в статье Либора Кукала, которую опубликовала русскоязычная газета «Чехия сегодня». Нота венского правительства была моментально воспринята в Праге как признание капитуляции австрийской монархии. И на следующий день, то есть 28 октября 1918 года, вся Прага ликовала! Самым востребованным предметом в городе стали лестницы-стремянки: люди замазывали немецкие названия магазинов и учреждений, срывали двуглавых австрийских орлов со стен зданий и бросали их во Влтаву. Полицейские и почтальоны снимали кокарды с австрийским гербом. Похоронные катафалки раскатывали по улицам с надписью: «Умерла Австрия!!!» На улицы и площади вышли все духовые оркестры, люди пели «Где домов муй» (будущий гимн Чехословакии), «Гей, славяне», пели гимны всех дружественных славянских народов. Желая выразить признательность русским, пели «Боже царя храни», хотя в России к власти уже пришли большевики. Пели гимн всех революционеров и одновременно гимн союзной Франции «Марсельезу». Но настоящим музыкальным хитом стал героически звучащий «Чешский легион», в чьих стихах воспеваются подвиги чешских солдат, вступивших в отряды, воевавшие против немцев. Как иронично заметил автор статьи, воспеваются в стихах и битвы, в которых чехи на самом деле не участвовали. Ну нам впору вспомнить и «героическое» участие чешских легионеров в умыкании вагонов с царским золотом. Тем не менее даже в переводе «Чешский легион» звучит грозно и боевито: «На нож! Братья, за Моравское поле, за Белую гору, за веки бед, за чешское дитя в немецкой школе, за чешские руки в немецкой шахте, за венские шутки и за немецкий яд…»