Идеальная мишень - Чингиз Абдуллаев

— Вы много путешествовали? — спросил Захар.

— Много, — кивнул Дронго. — Я как-то раз не поленился и посчитал.

Только в США был раз десять, а если сложить все мои путешествия, то получается, это я уже несколько раз облетел земной шар.

— Интересно?..

— Конечно, интересно, — улыбнулся Дронго. — Я мог бы составлять популярные справочники с указанием ресторанов, где можно хорошо пообедать, и отелей, где можно прекрасно отдохнуть. Есть города, которые остаются в памяти на всю жизнь. Есть и такие, куда не очень-то хочется возвращаться. Бывает и так, что в первое посещение город кажется невероятно привлекательным, а уже во второй раз удивляешься: чем мог тебе понравиться?

— А какие города вам больше всего понравились?

— Их много. Любимые города — это Лондон, Нью-Йорк, Рим, Сан-Франциско, Будапешт, Багдад, Пекин — все не перечислишь. К Парижу у меня особое отношение.

Из наших городов мне всегда нравились Москва, Баку, Ленинград, Таллин, Рига.

— А страны? — не унимался Лукин. — В каких странах вы бы хотели жить. А где просто понравилось?

— Жить лучше всего на Лазурном берегу, во Франции, — рассмеялся Дронго.

— Конечно, если у тебя есть десять тысяч долларов ежемесячного дохода. Если учиться, то в Англии. Если говорить о чувстве свободы, то, конечно, в США.

Нигде человек не чувствует себя настолько свободным…

— А какая страна вам дороже всего?

— Бывший Советский Союз, — немного помолчав, ответил Дронго.

— Я серьезно спрашиваю, — обиделся Захар.

— А я серьезно отвечаю. Недавно прочел расхожую фразу: «Кто не сожалеет о Советском Союзе, у того нет сердца, кто желает его возрождения — у того нет головы». С головой у меня все в порядке, но и сердце на месте.

Лукин замолчал, не решаясь продолжать расспросы. Автомобили уже катили по центру города. «Барбизон-Палас» считался одним из лучших отелей Амстердама.

Здесь находился знаменитый оздоровительный комплекс, включавший турецкие бани, сауны, солярий. В отеле обычно останавливались очень состоятельные люди, так как номера стоили до полутысячи голландских гульденов.

Наконец подъехали к отелю. Выбравшись из первой машины, комиссар Дирк Вестерген кивнул своим людям, призывая следовать за ним. Полицейские вошли в отель. Помощник комиссара тотчас же подскочил к портье, показывая свое удостоверение. Портье побледнел и энергично закивал. В европейском отеле такой категории служащие не задавали лишних вопросов. Помогать сотрудникам полиции — служебный долг каждого служащего.

Вслед за голландцами вошли руководитель российской следственной группы майор Шевцов, один из его сотрудников и Захар Лукин.

— У вас остановились двое, они прибыли рейсом из Москвы. — Помощник комиссара строго взглянул на портье и протянул карточку с фамилиями.

Портье посмотрел на карточку, кивнул и повернулся к компьютеру. Затем взял ручку, бланки, написал номера комнат, где поселились гости из Москвы.

Передал бланк комиссару.

— Там один выход? — спросил тот.

— Нет, — ответил портье. — Там два выхода. К лифту и на лестницу.

— Номера связаны между собой?

— Да, — кивнул портье. — Но они сами попросили такие номера.

— Ясно. — Комиссар взглянул на своих людей. — Пошли. И пусть нам покажут, где находятся эти номера. Хотите с нами? — спросил он, обращаясь к Шевцову.

— Если можно, — кивнул майор.

— Можно, — разрешил комиссар. — Только учтите, здесь моя территория. Мы берем обоих, а затем передаем их вам. Согласны?

— Конечно, — ответил майор.

Шевцов был опытным следователем — именно на таких энтузиастах и держалась пока вся правоохранительная система страны. Человек далеко еще не старый — ему не было и сорока, — майор едва ли мог рассчитывать на блестящую карьеру. Он был обычной «рабочей лошадкой», тянувшей воз самых сложных дел.

Шевцов вырос в Казахстане, среди немецких переселенцев, и довольно неплохо владел немецким, который ему сейчас очень пригодился. Разумеется, голландский язык заметно отличался от немецкого, и все же кое-что майор понимал.

Они поднялись на четвертый этаж. Портье провел их к двери одного из номеров. Взглянув на помощника комиссара, передал ему ключи. Двое полицейских тем временем вытащили оружие. Комиссар хотел закурить и уже вытащил трубку, но, увидев табличку, запрещавшую курить, убрал трубку в карман. Дронго невольно усмехнулся — комиссар был столь же законопослушен, как и все прочие голландцы.

Помощник Вестергена глянул по сторонам, прислушался. Затем вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь. Полицейские ворвались в номер и замерли у порога, никого не обнаружив. Дверь соседнего номера оказалась открытой.

Полицейские поспешили туда. Вестерген последовал за ними. Несколько секунд спустя они увидели двоих мужчин, лежавших на кровати. Полицейские, похоже, разбудили обоих постояльцев. Француз приподнялся на локте и уставился на визитеров. Второй постоялец, напротив, забрался под одеяло.

— В чем дело? — проворчал француз. — Что происходит? По какому праву вы ворвались в мой номер?

В этот момент к кровати подошел Шевцов. Нахмурился. Лукин же отвернулся. А Дронго почему-то развеселился — губы его тронула улыбка.

— Я комиссар Вестерген, — представился комиссар. — Прошу нас извинить.

Мы хотели проверить документы вашего… — он замялся, — вашего друга.

— При чем тут мой друг?! — закричал француз, поднимаясь с постели.

Пожилой постоялец — он был совершенно голый — несколько мгновений пристально смотрел на комиссара. Затем натянул брюки, накинул на плечи рубашку и вытащил из кармана пиджака, висевшего на стуле, свой паспорт.

— Вот мои документы. И объясните, по какому праву вы врываетесь в мой номер? — Француз протянул паспорт стоявшему перед ним Дирку Вестергену.

— Франсуа Кристу, — прочел комиссар. — Вы могли бы ответить на несколько моих вопросов?

— На какие вопросы? — спросил Кристу.

— Вы прибыли два дня назад из Москвы? — спросил Вестерген.

— Я не знал, что это противозаконно, — усмехнулся француз. — Или вы боитесь, что меня там завербовали?

— Отвечайте на мои вопросы. Вы прилетели из Москвы рейсом Аэрофлота?

— Да, прилетел. Два дня назад.

— В вашем самолете произошло убийство?

— Вы считаете, что я заколол того несчастного? Я теперь вспомнил, где вас видел, комиссар. В аэропорту, два дня назад. Нас уже допрашивали, когда вы вошли в комнату. Я не причастен к этому убийству. У меня не было причин убивать этого человека.

— А это кто? — Комиссар протянул французу паспорт и указал на кровать.

— Это тоже вызывает у вас возражения? — с вызовом спросил мсье Кристу.

— Нет, не вызывает. Мы в свободной стране. Но я хочу знать, кто здесь лежит.

— Это мой друг, — пробормотал француз.

— Черт знает что… — вполголоса проворчал Лукин.

Дронго с упреком посмотрел на молодого коллегу.

— У вашего друга есть документы? — спросил комиссар.

— Да, есть, — раздался голос из-под одеяла. — Они в моем пиджаке.

Комиссар взглянул на своего помощника. Тот понял его без слов и направился в соседний номер. Несколько секунд спустя вернулся с пиджаком в руке. Достал из кармана паспорт и протянул комиссару.

— Вячеслав Кирилин, — проговорил комиссар, передавая паспорт Шевцову.

Майор взглянул на фотографию и кивнул.

— Вылезай, — сказал он по-русски.

Молодой человек высунул голову из-под одеяла.

— Ты прилетел вместе с ним? — спросил Шевцов, кивнув на француза.

— Да, с ним, — пробормотал парень.

— Два дня назад?

— Да. — Молодой человек был явно напуган. В отличие от француза он не жил в свободном государстве.

— Когда получил визу? — спросил майор.

— Перед выездом. У меня было приглашение.

— Знаю я, какое у тебя приглашение, — проворчал Шевцов. — Вставай.

Кирилин приподнялся. Его друг прошел в соседнюю комнату и принес ему брюки. Кирилин Дрожащими руками взял брюки. Натянул их под одеялом. Наконец поднялся.

— Значит, ты вместе с ним приехал? — Шевцов снова кивнул на француза.

— Да… Он мне заплатить обещал.

— Ах ты… — Шевцов с трудом удержался от крепкого словца. — Ладно, — сказал он, — одевайся. Мы с тобой в Москве поговорим.

— Подождите, — вмешался мсье Кристу, понимавший по-русски. — Что вы ему сказали? Почему вы хотите взять его в Москву? В чем он виноват? У него разрешение на пребывание в странах Шенгенской зоны в течение трех месяцев.

— Он незаконно получил визу, — объяснил Шевцов. — Скрыл свои две судимости.

— Я ничего не скрывал! — закричал Кирилин. — Я все написал, как есть.