Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка» - Сергей Солоух

Ну а сам вопрос «— Magyarul? /Мадьяр?» одного солдата в униформе к другому, по справедливому замечанию въедливого, но прекрасного блогера D-1945, на первый взгляд совершенно абсурден. Ибо нет ничего проще, чем по внешнему виду формы отличить венгра-гонведа от пехотинца общевойскового немецкого (а именно в таких служили чехи) полка. Все верно. Но каких только чудес не было в императорской и королевской армии. Один такой, например, поляк в будейовицком 91-м полку упоминается и в самом романе. См. комм., ч. 3, гл. 3, с. 143. Так что и здесь венгр мог вполне надеяться на чудо, вопрошая у человека в «неправильных» шароварах: «— Magyarul? /Мадьяр?». В том-то была и прелесть этой удивительной империи.

С. 268

— Nem tudom, baratom/Не понимаю, товарищ (венгерск.)/.

— Это, товарищ, не беда, — потчевал Швейк, придвинув свою полную кружку к грустному солдатику, — пей на здоровье.

Тот понял, выпил и поблагодарил:

— Koszonom szivesen /Сердечно благодарен (венгерск.)/.

Baratom – друг, а не товарищ по-венгерски. Да и Швейк в действительности говорит «друг» – kamaráde. «Товарищ», когда обращается один чешский пролетарий-интернационалист к другому – soudruh.

В ч. 3 романа обращение «товарищ/товарищи» (Kameraden) используют в своем кругу офицеры. См. комм., ч. 3, гл. 1, с. 26.

С. 269

В рукаве была дырка от пули, которая ранила его во славу венгерского короля.

Король Венгрии – один из титулов Франца Иосифа I.

— Валяй пей, мадьярское отродье, не стесняйся! — уговаривал его Швейк. — Нашего брата вы небось так бы не угощали!

См. комм, здесь же, ч. 2, гл. 1, с. 267.

Сидевший за соседним столом солдат рассказал, что, когда их Двадцать восьмой полк проездом на фронт вступил в Сегедин, мадьяры на улицах, насмехаясь над ними, поднимали руки вверх.

Сегедин – прямое транскрибирование чешского названия города Segedín. Венгерское – Szeged, а русское – Сегед. Третий по величине город современной Венгрии у самой границы с Сербией.

Что вообще существенно для понимания эпизода, поскольку речь идет о важном историческом событии, многократно упоминаемом далее в романе.

См. комм., ч. 2, гл. 2, с. 318, ч. 2, гл. 3, с. 354, ч. 3, гл. 1, с. 10.

3 апреля 1915 года во время внезапной русской атаки на Дукельском перевале в Карпатах (на границе современной Польши и Словакии) был взят в плен чуть ли не весь разом личный состав пражского 28-го пехотного полка, в соответствии с современными источниками, что-то около 1600 человек. Оставляя в стороне вопрос о том, было ли это обычное военное несчастье или в самом деле сознательное предательство чехов (обсуждается в комм, к ч. 3, гл. 1, с. 10 и 11), отметим здесь лишь хронологический аспект. Поскольку после 3 апреля 28-й пехотный полк перестал существовать, так как император повелел вычеркнуть имя этого соединения из списков своих доблестных войск, в рассказе солдата речь может идти лишь о моменте выдвижения в конце лета 1914-го одного из батальонов 28-го полка на фронт, причем сербский.

В августе 1914-го на восточный фронт в Галицию были направлены в составе 5-й пехотной бригады 3-й пехотной дивизии 1-й, 3-й и 4-й батальоны 28-го пехотного полка – IR 28 (I., III., а IV. prapor) v sestavě 5. pěší brigádě, 3. pěší divize (XIV. armádní sbor).

A вот 2-й батальон 28-го полка в то же время в составе 18-й пехотной бригады 9-й дивизии – II. prapor IR 28 v sestavě 18. pěší brigády, 9. pěší divize, (VIII. armádního sboru) – был брошен на сербский фронт в Боснию и Герцеговину.

Иными словами, получается, что венгры издевались над чехами полгода тому назад, еще до реального, почетного или позорного пленения, заранее не веря в их храбрость и лояльность.

См. комм, о повторении этого издевательского жеста перед поручиком Дубом ч. 3, гл. 3, с. 162.

С. 270

— Ihre Dokumenten /Ваши документы (нем.)/, фаши документ? — обратился к Швейку начальник патруля, фельдфебель, сопровождаемый четырьмя солдатами со штыками.

— Я видит фас все фремя сидеть, пить, не ехать, только пить, зольдат!

В оригинале не зольдат, а денщик, причем без искажения (burš): «já fidět, šédet, nicht fahren, šédet, pit, furt pit, burš!».

Хотя «тенщик» могло быть и оправдано, но в любом случае не зольдат, поскольку род военных занятий Швейка легко определяется (и уже тем более начальником военного патруля) по нашивке на рукаве. См. комм., ч. 1, гл. 10, с. 121 ич. 1, гл. 13, с. 136.

— Was ist das Wort «миляга»? /Что значит это слово? (нем.)/ – спросил по-немецки фельдфебель у одного из своей свиты, старого ополченца.

«Старого ополченца» – в оригинале starému landverákovi, от Landwehrsoldat, солдат территориальной обороны.

Здесь, вероятно, не обойтись без некоторых дополнительных подробностей, касающихся структуры австрийской армии. См. комм., ч. 1, гл. 9, с. 125. Итак, не принимая во внимание ВМФ, императорская и королевская армия состояла из:

— общих сухопутных войск (k.u.k. — kaiserlich und königliche Armee), примерно 330 тыс. солдат и офицеров в мирное время;

— австрийской территориальной обороны (k.k. Landwehr— kaiserlich österreichisch), примерно 37 тыс. солдат и офицеров;

— венгерской территориальной обороны (k.u. Honvéd – königlich ungarische Landwehr), примерно 30 тыс. в мирное время.

Выполнив свой гражданский долг, три года в общих войсках или один год в территориальных, граждане Австро-Венгрии демобилизовывались и зачислялись в резерв соответствующих войск, в котором состояли до достижения тридцатидвухлетнего возраста. После чего приписывались уже к общему для всех ополчению (Landsturm), то есть третьей очереди призыва в случае войны. В скобках заметим, что все это вместе взятое дало империи к концу 1916 года около трех миллионов человек под ружьем.

Теперь обратимся к гашековскому starému landverákovi. Очевидно из сказанного выше, что это никакой не ополченец (Landsturmsoldat), а солдат австрийской территориальной обороны к.к. Landwehr. По-русски, видимо, самооборонец (по модели – японские силы самообороны, израильские и т. д.). А старый всего лишь от того, что ему за тридцать, но нет еще тридцати двух.

Ну а сам по себе двуязычный разговор напоминает о том, что в отличие от венгров в венгерской территориальной армии (гонвед), чехи с военной точки зрения считались немцами (königlich böhmisch) и не имели права, служа в австрийских территориальных частях (ландверк), использовать родной язык как служебный. Только немецкий, даже если все там, за исключением редких командиров, были одной крови. Что не мешало, впрочем, существовать чешским названиям и для территориальной армии Landwehr – zeměbrana и ополчения Landsturm – domobrana, ну и для солдат, соответственно, официальное и народное zeměbranec (landvérák) и domobranec (landšturmák).

Стоит отметить, что реальный ополченец, Landsturmsoldat, редкий гость в романе. Но и он попадается. См., например, комм., ч. 3, гл. 2, с. 90.

Кстати, Петер Юнг (PJ 2004) обращает внимание и на то, что солдат ополчения резерва третьего класса даже внешне отличался от настоящих, нерезервных солдат армии и ландвера, массово одетых в 1914-м в форму нового полевого цвета— серо-голубую (Hechtgrau). Ландштурмаки же ходили в старой темно-синей (Dunkelblau). См. комм., ч. 3, гл. 2, с. 91.

Тот, видно, нарочно все перевирал своему фельдфебелю и спокойно ответил:

В оригинале иная эмоциональная окраска – нарочно все делал назло (dělal všechno naschvál).

С. 271

Командующий взводом Франтишек Гаммель и отделенные командиры Паульгарт и Бахмайер Двадцать первого стрелкового его величества полка

В оригинале, как водится, не воинские должности, а звания – četař František Hammel а desátníci Paulhart а Bachmayer— сержант (četař, Zugsführer) Франтишек Гаммель и младшие сержанты (desátník, Korporal) Паульгарт и Бахмайер. См. комм., ч. 1, гл. 13, с. 184.

21-й стрелковый полк – чешский полк со штаб-квартирой в городе Кутна Гора (Kutná Нога) и казармами одного из батальонов в Чаславе (Čáslav), восточная Богемия.

Стоит заметить, что в таком полку, как 21-й, относившемуся к общим войскам (см. комм, выше ч. 2, гл. 1, с. 270), было четыре батальона, территориальный полк состоял всего лишь из трех батальонов.

На другой стене висел лубок

В оригинале никаких намеков на русский дух. Не стене висела картинка – obraz (Na druhé straně visel obraz).

УНТЕР-ОФИЦЕР 5-ГО ГОНВЕДСКОГО ГУСАРСКОГО ПОЛКА ЯН ДАНКО

Здесь все тот же četař (Četař Jan Danko od 5. pluku), сержант, переводится уже предельно обобщенно – унтер-офицер.

Собственно так или подобным, не вполне верным способом, армейские звания и должности переводятся во всей главе и чтобы не превраш; ать комментарий в повторение одного и того же, просто обраш;аю внимание на это обстоятельство и далее уже упоминать и комментировать не буду.