Великорусские сказки Пермской губернии - Сборник Сборник

Он ночь переночевал; утром сдумал сам идти узнать. Взял денег с собой немало, отправился сам. Подходит к крепости; роется старик у крепости (киркой, лопаткой). Старик на него свирепо (не баско)смотрел, сказал: «Что тебе, молодец, надо?» — Молодец сказал: «Нужно бы мне посмотреть королевскую невесту! Как добиться?» — «Что не пожелаешь ты поглядеть невесту?» — Иван Васильич вынимал ему сто рублей денег, подавал старику. Старик сказал: «Если сто рублей ты мне подал, как увидишь. На вот, ешь эту ягоду, и сделаешься ты сначала стариком; а если хочешь молодым, то вот я тебе еще иного сорта дам ягоду: съешь эту, и будешь ты молодой». — Сначала съел он старого сорту ягоду, сделался стариком. — «Давай, дедушка, еще одёжой переменимся с тобой!»

Потом он пошел край крепости. Приходит к крепостным воротам Иван Васильич. — «Дежурный, пропусти старика в крепость!» — «Проходи, проходи, старичок!» — Подходит (близ королевского дому стоят солдатов ширинка)он к лавке, взял он княжеской одежды на себя. Съел другую ягоду, сделался молодым. Приходит: близ королевского дому стоит толпа солдатов; видят, что идет чужестранный князь, выдали (воздали) ему честь. Тогда он вынимал из карману сто рублей, подавал им в гостинцы.

Сказал Иван Васильич: «А что, королевский сын дома или нет?» — «Королевский сын уехал в русскую державу за тестем: когда привезет тестя, тогда будет венчаться». — «Можно ли в его палаты зайти?» — «Иди, никто тебя не стеснит; айда!»— Зашел он в королевские палаты; сидят ихигенералы; увидали чужестранного князя, честь воздали ему; он подавал триста рублей денег им, приказал им разделить по себе. — «Экой добродительный князь!» — Сказал Иван Васильич: «А что, господа генералы, нельзя ли королевскую невесту посмотреть?» — «Можно». — Дежурному приказали ему показать.

Дежурный сказал: «Иди за мной!» — Доводит он до эдакова калидорцу: она с девушками сидит, уважается,и перед ними музыка стоит. Он подходит и говорит: «Здравствуешь, Маша!» — «Ах, Иван Васильич, неужели это ты?» — «Да, — говорит, — я!» — Маша пала на пол и с душой рассталась. Иван Васильич видит, что дело не ладно, сдумал после этого из комнаты убираться. Королю доложили, что Маше что-то сделалось, знать,кончилась: вошел какой-то чужестранный князь, только одно слово сказал, она и кончилась. Король сказал: «Кто мог его без меня допустить?» — Король приказал разыскать его: «Я его упеку, где ворон кости не носит!»

Иван Васильич приходит в ту лавку, где он одежду взял; лопотьэту снял, свою старую одел; купцу сказал, что «если будут меня искать, тогда скажи, что «мимо моей лавки прошел чужестранный князь». Действительно, не через долгое время спрашивают у лавочника, что «не проходил ли чужестранный князь?» — «Недавно проходил мимо моей лавки».

Иван Васильич пошел к старухе на фатеру.Идет и думает: «Маша кончилась, и только мне не досталась, так и ему не доставайся!» Приходит к старушке, подает четвертную, велел ей сходить взять бисертупобольше. Старуха взяла бисерту,а оставшие деньги в сундук положила. В ночь ничего хорошего не выдумал, а то выдумал, что пойду я во дворец,повешу петлю и сам задавлюсь.

Вышел на двор, написал на столбе подпись: «Что у меня осталось денег, никто чтобы не вникался:были они старухины деньги». — «Задавиться мне во дворе не годно: старуха будет бояться. А поду я на волюлучше задавлюсь!» — Приходит он к морю: «Вот мне смерть хорошая! Я плавать не умею, паду в море, вот тебе и всего!» — Разулся, разделся, сидит на берегу.

Вдруг бежит к нему зверек. — «Все равно мне гинуть,погляжу, как будет меня зверек рвать (есть)». — Зверек к нему подбегает, он не сробел, взял камень, зверька убил сам, наперво. Не через долго время бежит зверек другой, тащит вроде золотой камень во рту; начал этого зверька исцелять, по нему камнем поглаживать. Не черезо много время убитый зверек побежал вместе с этим со зверьком, обронил этот камень. Иван Васильич думает: «Камень этот хороший; если Машу схоронят, я ее исцелю; погожу топиться!» — Надевал на себя рубашку и подштанники, а камень в карман клал.

Отправился он в город; задумал зайти в питейное заведение. В питейном заведении сидят три пьянчужки, опохмелиться им не на что. ТоВаня сметил дело: приказал целовальникучетверть налить; целовальник налил четверть, приказал Ваня самим им выпивать. Как напились они вина, один другому и говорят: «Ты что такой! Я ведь, по крайней мере, живописец, срисую человека, как живой, только не говорит!» — один выхвастался. А другой говорит: «Я тоже не простой человек! Я слесарь: что только ни увижу, торазве не излажу!» — А третий говорит: «Хоть за мной не шибко ремесло мудро, но все-таки я каменщик: могу печи класть и трубы!»

Ваня вызвал их на улкуи говорит: «Вы знаете, что у царя невеста померла; вы украдьте мне ее, я вам дам по триста рублей денег!» — «Это для нас что! Я отправлюся в монастырь, возьму воску, срисую из воску женщину как живую!» — А другой говорит: «У меня свёрлы хорошие, я могу стену пробурлить». — А каменщик говорит: «Что вы разломаете, когда вытащим, я залажу!» —  Тоон им дал по сто рублей денег задатку: «А если притащите, еще по двести дам! Вытащите мне за город, вот на такую-то елань (ночным бытом)».

Сам отправился к старушке, приказал бисертукупить побольше. Записи со столба сшоркал, взял денег с собой немало, для запасу. До ночи доживает, старушке объясняет: «Я сёднишнюю ночь погуляю, а может, приду не в показное время — так ты пусти меня!» — Приходил за город, лежал на еланеночь, дожидал их. Приходят ночным бытомэти самые пьяницы к королевскому дому, начали стену бурлить. Провертели, разломали дыру порядочную. А дежурный увидал и говорит: «Что-то мне блазнит:светленько стало; и пошире, — говорит, — дыра-та стаёт… Аликто ее утащит? — Да никто не пошевелит! Только мне блазнит», — говорит.

Один залез, вынул ее из гробу, раздел ее из платья; подали ему восковую, он ее одел в платье, положил в гроб, а Машу вынул на волю; топодсадили; каменщик живо дыру заложил. Дежурной посмотрел: дыры не видать: «Ну, вот давече мне блазнило,а тепере ничего не видать!» — Они приносят Машу за город. Ваня дождался. — «Тащите?» — «Тащим!» — Притащили; он дал им по двести рублей денег и говорит: «Братцы, вы меня не знаете, и я вас не знаю! Смотрите, не хвастайте, что я такое дело сделал! А то вы должны под суд попасть за это!»

Вынимал он камень, исцелял Машу. Маша не через долгое время встала. Маша на ответ сказала: «Где я сижу и нагая пошто?» — «Сидит возле тебя Иван Васильич; вот я дам тебе пальто и надевай мои калоши, пойдем отсюдова со мной на фатеру».— Приходят в хорошую лавку, где он княжеские одежды раньше брал; разбудили тогда лавошника; купец встал, лавку отворил; тогда они купили одежды у его на жену и на себя на 500 рублей.

Приходят на квартеру к старушке, стучались; старушка выбегала, их пустила в избу. — «Бабушка, мы не на долгое время в особой комнате приоденемся, тогда на нас посмотри!» — Надела она хорошее на себя платье, хорошую там шаль, и также он надел на себя княжескую одежду. Иван Васильич сказал: «Бабушка, нет ли у тебя чего закусить?» — Давала она всякого бисерту,подносила им закусить жареного и пареного. Напились, наелись, легли в горницу (в спальну) спать. — «Маша, будет уж, время вышло! Теперь можно и блуд сотворить с тобой».

До утра доживают. Королевский сын привозит своего тестя (венчаться хотел); объяснили ему, что Маша кончилась. Купец уж затем, что схоронить, остался. Дали знать по городу всем, чтобы шли на похороны. — «Маша, алимы сходим с тобой на похороны?» — «Что ты, Иван Васильич, тебя узнают — убьют, а меня все-таки отберут!» — «Наденешь на свое лицо черную сетку, а я сряжусь в княжескую одежду! Кто же меня признает?» — Решились; пришли в королевские палаты и сели против тестя и тещи. Купчиха струменилась,глядит на Ивана Васильича и признает его; и говорит купцу, что «это — Иван Васильич!» — А купец говорит: «Ты не смей говорить! Чужестранный князь! Мало ли лицо в лицо находится (приходит)? Ты наделаешь тут згвалу!» — Ккупчиха говорит: «Это, отец, — говорит, — наша дочь с ним сидит!» — «Что ты за дура? Наша дочь в гробу и платье наше на ней!»