Минус всей моей жизни (СИ) - Наталия Матвеева

Женя вышла к нему и вежливо улыбнулась, проговорив:

- Доброе утро… Виктор Петрович, если не ошибаюсь? Меня зовут Евгения, очень приятно с вами познакомиться. – и она бесстрашно подошла к нему, протянув ему руку и ярко улыбаясь, но стараясь не переборщить, чтобы Минаев-старший не принял ее вежливость за подхалимство.

Карие глаза Виктора Петровича пытливо и внимательно уставились в фиалковые Женины, будто изучая мысли в ее голове и проверяя на искренность своим жестким, сканирующим и довольно тяжелым взглядом, а затем он медленно пожал ей руку крепкой ладонью и проговорил:

- Евгения, значит? Это о ней ты так нелестно отзывался, Сергей? – строго и неожиданно выдал секрет Виктор Петрович, не сводя с Жени проницательных глаз.

Женя шокировано уставилась на него, а затем, с огромной долей обиды – на Сергея, который поджал губы и закатил глаза, раздражаясь на прямую открытость папочки, и шепотом, неожиданно для себя, проговорила:

- Он еще и ябеда, к тому же… Ой. – смутилась вдруг она, сообразив, что болтнула вслух, и прикрыла рот рукой, испуганно посмотрев на Виктора Петровича, который вдруг ухмыльнулся и, повернувшись к испепелявшему Женю гневным взглядом Сергею, насмешливо проговорил:

- У вас, похоже, это взаимно, сын. Поздравляю. – он снова посмотрел на Женю и, чуть прищурившись, произнес:

- Кстати говоря, это ты меня в прошлый раз отправила в Турцию на частном самолете? Похвально, похвально. Находчивость, даже для секретаря, очень дорогое качество в нашей жизни. Это было очень кстати, не люблю перелеты с пересадками. – он чуть склонил голову, таким образом выражая благодарность, а затем снова огляделся. – И почему в секретарской так темно? Сергей! Посмотри: лампы тусклые, окно – наполовину закрыто растениями… - махнул он недовольно в сторону потолка и окна, закончив разнос очередным упреком:

- Ты – директор, и создаешь такие отвратительные условия для своих главных помощников – секретарей! Нужно немедленно все исправить! Слышишь?? Сергей!!

- Да, папа, сейчас, стремянку принесу и вкручу еще пару лишних лампочек. – съязвил нахмуренный Сергей, которому, видимо, тяжело было руководить фирмой, а может, даже и жить под руководством такого тираннозавра-отца, а Минаев-старший, возмущено и гневно посмотрев на сына, хотел было разразиться новой бурей, но Женя решила вмешаться и смягчить, так сказать, погодные условия:

- Да все в порядке, Виктор Петрович, вы не волнуйтесь, освещение – то, что надо! Телефон видно и кнопку включения компьютера найти не сложно, а что еще для эффективной работы нужно? А насчет растений… Ну, они здесь тоже трудятся во благо: углекислый газ поглощают, кислород выделяют! – весело улыбнулась она и добавила:

- В кабинете все готово к заседанию, проходите, садитесь поудобнее, а я вам кофейку принесу, как вы на это смотрите, Виктор Петрович?

Отец Сергея еще пару секунд потаращился на сына пристыжающим, как, наверное, ему самому казалось, взглядом и перевел глаза на Женю, снова пристально уставившись на нее и как бы проверяя, пытается ли она понравиться ему или просто делает свою работу?

Придя к каким-то, все же утешительным выводам, Минаев, тот, что Виктор, медленно кивнул и жестко провозгласил:

- Да, не откажусь, Евгения. – он обернулся к другим мужчинам, которые, сбившись в кружок, тоже что-то обсуждали, не обращая внимания на разборки отца с сыном, к которым они уже, судя по всему, привыкли за многие годы, и громко провозгласил:

- Господа акционеры! Идемте, начнем собрание. Послушаем, что еще за этот год мой сын успел профукать и красиво расписать в очередной эффектной презентации! Прошу вас. – как у себя дома, распорядился Виктор Петрович, широким жестом пригласив всех в кабинет, и вошел первым.

Сергей пошел за ним, пристально и раздраженно посмотрев на Женю внимательным взглядом:

- Презентация? – требовательно шепнул он.

- На месте. – успокоила его Женя, отчего-то пожалев Сергея, которому явно приходится нелегко, выбиваясь из тени собственного влиятельного отца, который нет-нет, да и опустит его ниже плинтуса… Нужно иметь несокрушимую волю, чтобы держаться стойко и не сломаться под таким мощным напором… Сергей, тем временем, не замечая искренней жалости в глазах своего секретаря, сурово кивнул и тоже стремительно вошел в кабинет, а за ним последовал довольный жизнью Краснохатов, глянув напоследок на вытянувшиеся еще больше благодаря черным шпилькам ноги девушки, а уж вереницу замкнули остальные акционеры, сверкая, кто - лысиной, кто - очками, кто – пышными усами, кто – могучим животом, кто – седой, кустистой шевелюрой, но все, как один, в хороших, выглаженных рубашках, костюмах и туфлях.

Облегченно выдохнув, Женя, наконец, приступила к своим основным обязанностям, периодически совершая кофейные дефиле в кабинет и один раз предложив великим господам, громко и шумно обсуждавшим волнообразные графики на плазменном экране, в основном, поддерживая критические высказывания со стороны патриарха Всея «Черного полюса» Виктора Петровича, от которого с трудом, но все же держа достоинство и сохраняя уверенность в себе и своих словах, отбивался Сергей, заказать обед прямо сюда, на фирму, воспользовавшись, так сказать, своими «связями» с лучшим рестораном города под названием «Бонапарт», что акционеры, во главе с Минаевым-старшим, одобрительно склонившим голову, восприняли очень даже положительно.

В то время, как пчелка Женя Зябликова трудилась на своем рабочем месте, во всю отвечая на звонки и разбирая горы входящих писем, а важные мужчины передислоцировались в чайную комнату, продолжая громко критиковать итоги работы Сергея за прошедший год и за милую душу уплетать восхитительные, ароматные блюда французской кухни, заботливо заказанные и красиво накрытые Женей пятнадцатью минутами ранее, вдруг неожиданно объявился и ответ на самый главный вопрос сегодняшнего утра о том, куда же именно запропастилась флэшка с Жениного стола. Ответ этот представлял собой эротично качающую бедрами, обтянутыми, как и остальная часть туловища, темно-зеленым, неизменно коротким платьем с довольно глубоким вырезом декольте на груди и рукавом в три-четверти, и откидывающую с плеч длинные и густые, восхитительные темно-каштановые волосы, волнами обрамлявшие нежное лицо с надменной и холодной ухмылкой и ярко-голубыми, благодаря контактным линзам, глазами, Вику Гордееву, с самым довольным и даже хозяйским видом вплывшую в секретарскую.

Глянув на дверь чайной, из-за которой раздавались зычные мужские голоса, она подошла к Жене и с триумфальной, но не скрывающей своего презрительного отношения улыбкой облокотилась на стойку и ухмыльнулась:

- О, рыжая! Ты что, еще здесь? Или Сережа снисходительно разрешил тебе не торопиться и собрать вещи до конца дня? Ты ведь посеяла такую архиважную флэшку с презентацией, ай-яй-яй…

Женя положила трубку и гневно уставилась на нее, чувствуя, как злость и негодование заполняют каждую клеточку ее тела, потихоньку начиная запускать в бешеную лезгинку ее мозг.

- Так это ты ее взяла! – процедила она и усмехнулась. – Хорошая попытка… Жалко только, что у Краснохатова на компьютере была точно такая же презентация, которой он без каких-либо проблем со мной поделился.

- Хм. – ухмыльнулась Вика, брезгливо поморщившись. – Без проблем, говоришь? Значит, ты решила перестать строить из себя недотрогу и пообещала ему то, чего он от тебя два месяца уже добивается? Что, ради бесценной работы обслуживающего персонала даже гордость свою куда подальше засунула? Ну ты не волнуйся, Паша хорошо с такими крошками обращается: может быть, даже не одну, а несколько ночей тобой попользуется, если расстараешься…

Вика язвительно захихикала, напомнив Жене ведьму на метле из какого-то популярного диснеевского мультфильма, но она лишь покачала головой, слушая ее отвратительные, очень обидные для любой нормальной девушки слова, и абсолютно спокойно заявила:

- Я бы, конечно, еще послушала очень интересную, а главное – личную информацию о Павле Юрьевиче, но извини, у меня, обычной обслуги, сегодня еще море дел и поэтому, если тебе больше нечего мне сказать, то пожалуйста, не мешай, и говори тише: здесь переговоры идут. – она кивнула на дверь, за которой без умолку гудел рой акционерных пчел, и демонстративно уставилась в экран монитора, с огромной долей мстительного удовлетворения чувствуя, как с каждой секундой становится горячее яростная, обозленная аура вокруг Вики.

- Поговори, поговори мне еще… - прошипела она, грозно нависнув над ней. – Сергей тебе все равно не простит утерю драгоценной флэшки, и ты вылетишь отсюда, поверь мне, рыжая, недолго осталось… А мы все вместе отметим твой уход шикарным праздником, не сомневайся! Думаешь, ты такая умная и гордая?? Не-е-ет, девочка… Готовь мешок для сменной обуви, Зябликова, скоро вместе с ним поплывешь на алых парусах!