Отель «Нантакет» - Элин Хильдебранд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И Майкл, и Лирик с жаром отрицали обвинение: говорили, что никогда и ни в каком смысле не были вместе и даже не собирались быть. Лирик ужаснулась от того, что Хайди могла подумать о ней такое. Она не знала, откуда в доме Биков взялись ее тени, босоножки и тест на беременность, однако отметила, что, закрутив роман с Майклом, она бы уж точно не сглупила настолько, чтобы забыть у него все эти вещи!
И здесь, надо признаться, она была права.
Майкл заявил, что все это было подстроено, скорее всего — кем-то с его работы, чтобы помешать им с Рейфом основать собственную компанию. Наверное, они подослали к нему шпиона! Может, того парня, который пришел чинить роутер?
— Но как кто-то с твоей работы пробрался в наш дом? Да еще и взял тени для век, босоножки и тест на беременность, который, очевидно, нашел в мусорном ведре? — спросил Ари.
И правда, звучало все это неправдоподобно.
Лирик в целом повела себя спокойно и отнеслась к ситуации с пониманием. Она без споров согласилась сделать ребенку генетический тест, как только такая возможность появится. Майкл же продолжал нести что-то о теориях заговора и в целом вести себя как человек с нечистой совестью.
Повод задуматься, не находите?
В «Палубе» тоже произошли какие-то неприятности — настолько сильные, что ресторан на время экстренно закрылся в воскресенье, семнадцатого июля. За все пятнадцать лет работы «Палуба» ни разу не закрывалась летом в воскресенье. Что там произошло?!
Ромео из Управления пароходством рассказал, что видел, как Кристина Кросс въехала на паром на ярко-оранжевом джипе, набитом вещами под самый верх. Ромео хотел сообщить ей, что хотя бы тридцать сантиметров заднего стекла должны быть хорошо видны водителю, однако, подойдя ближе, заметил, что Кристина обливается слезами. Он пропустил ее: мужчина десятки лет работал здесь и прекрасно знал, как выглядит женщина, покидающая остров с разбитым сердцем.
Кристина ушла из «Палубы». Ресторан закрылся из-за этого? И да, и нет. Кристину было нетрудно заменить: назначить Пейтон менеджером, а Гуса — сомелье. Однако Гус, самый близкий друг Джей-Джея, рассказал своей сестре Джанис, гигиенистке, что тот закрыл ресторан, чтобы «взять немного времени на себя». Джей-Джей выпил пива в «Циско», съел несколько сэндвичей с ростбифом из фудтрака «Йеззис» и поехал на рыбалку с Гусом на побережье Грейт-Пойнт. Он рассказал Гусу, что Кристина уехала, но проблема была не в этом. Проблема, по словам Джей-Джея, заключалась в том, что он вообще связался с Кристиной.
— У меня была самая замечательная девушка, какую только можно представить, — сказал Джей-Джей. — Лизбет была моей лучшей подругой, той, кому я мог доверить что угодно. Я знал, что провел бы с ней всю свою жизнь. И я ее просто кинул! Какой же я дурак!
— Настоящий дурак, — согласился Гус.
Глава 17. Лето для жарких девушек
Дела в отеле «Нантакет» резко пошли в гору! Грейс была этому несказанно рада, и, хоть это и звучало нескромно, она знала: причиной была она сама. К концу июля в отеле не осталось свободных номеров. Пошли слухи о том, что в отеле обитает призрак Грейс Хэдли, и все тут же захотели проверить их правдивость. Вот и настал час славы Грейс! Кто она такая, чтобы его упускать? По ночам она летала по номерам, творя безобидные шалости. Грейс стучала по стенам, заставляла свет мигать, а автоматические жалюзи — подниматься и опускаться (ее любимое занятие). А еще она включала любимые песни гостей в музыкальном центре.
Гости были просто в восторге от ее проказ, но Грейс забеспокоилась: а что, если эти штучки вскоре всем надоедят? Может, стоило найти своим способностям применение получше? И правда! Например, семнадцатилетняя Джулиана Пламб как раз собиралась совершить каминг-аут перед родителями. Семья остановилась в люксе номер триста четырнадцать и как раз вернулась с чудесного ужина в бистро «Лангедок». Когда они шли по коридору отеля, мистер Пламб поддразнил дочь: в бистро с ней флиртовал симпатичный помощник официанта. Джулиане явно было неуютно, и Грейс точно знала почему.
Почистив зубы, Джулиана долго смотрела на свое отражение в зеркале. Грейс восхитилась: как здорово, что сейчас, в две тысячи двадцать втором году, любой человек мог спокойно рассказать о своей сексуальной ориентации! В тысяча девятьсот двадцать втором году все было иначе. Грейс казалось, что мистер Леруа Нунан, который тогда управлял отелем, предпочитал мужчин, однако говорить об этом в то время было опасно. Можно сказать, у них было что-то общее: Грейс жила в кладовке, а мистер Нунан — в «шкафу».
Джулиана подошла к спальне родителей и постучалась в дверь. Грейс последовала за ней.
— Заходи! — сказала миссис Пламб.
Джулиана и Грейс вошли в комнату. Грейс держалась рядом с девушкой, стараясь передать ей как можно больше тепла и поддержки.
— Я лесбиянка, — призналась Джулиана.
Родители девушки выглядели… ошеломленными. Мистер Пламб прокашлялся и обменялся взглядами с женой. Грейс подтолкнула мужчину к дочери, и тот, поняв намек, раскрыл руки для объятий.
— Джулиана, милая, мы все равно любим тебя, — сказал он.
— Спасибо, что доверилась нам, — поддержала его миссис Пламб. — Мы всегда будем рядом.
«Что ж, здесь я справилась», — подумала Грейс и, посмотрев, как родители и дочь обнимают друг друга, покинула номер.
Грейс узнала, что у супругов Эльпайн, остановившихся в номере двести три, в постели не все было гладко. Они отправились на отдых, чтобы «разнообразить» свои отношения и вернуть «былую романтику». Грейс просканировала номер и пришла к печальному выводу: несмотря на атмосферное освещение и изысканное постельное белье, дело у супругов шло не очень. Вероятно, ничего не получится и им придется пойти к какому-нибудь специалисту.
